Книга Девушка лет двадцати - Кингсли Эмис

– Не один.

– Ах ты, вот невезуха! Что ж, ничего не поделаешь. – Он был явно раздосадован. – Ну да, никогда…

– Мы уходим, собираемся поужинать.

– Ах вот как! Видите ли, я тоже не один. У нас кое-что сорвалось. Скажите, нельзя ли…

– Где вы сейчас?

На другом конце трубки я услышал тоненькое женское хихиканье, затем приглушенные слова Роя – судя по всему, он кого-то увещевал. После чего вернулся к разговору: – А? Мы за углом от вас. На Карлтон-хилл.

– Так давайте немедленно ко мне! Я вас впущу, и мы тут же исчезнем.

– Правда?

Я заверил, что это серьезно, повесил трубку и кое-что объяснил Вивьен. Как я и ожидал, она вмиг и невозмутимо восприняла сказанное мной, согласившись на то, что, если понадобится, я могу потом разделить с ней постель, куда она так или иначе непременно возвращалась в воскресенье к вечеру, чтобы начинать рабочую неделю на своей, по ее выражению, территории – и, как выяснилось потом, в аккурат с шести утра. Тогда я объяснил, кто такой этот Рой, который сейчас явится.

– Как, сам сэр Рой Вандервейн? Который выступает по телевизору?

– Да, частенько. К тому же дирижирует разными оркестрами. Музыкант, мой старый приятель. Только прошу тебя, Вив, не говори никому, хорошо?

– Какой разговор! Ну а все же, он женат?

– Да. Это все…

– И что жена? Смотрит сквозь пальцы или как?

– Думаю, что нет. Тут трудно сказать. Должно быть, нет. Скорее всего. Видимо, просто не знает. Почти наверняка.

– Жены знают всегда.

Вивьен осуждающе смотрела на меня, и я не знал, что сказать, но как раз в этот момент раздался звонок, и я поспешил вниз открывать. По первому беглому взгляду, один из силуэтов, поджидавших за матовым стеклом двери, принадлежавший, по-видимому, Рою, был так сильно выше второго, что на мгновение мне подумалось: вдруг Китти ошиблась в своих подсчетах и Рой уже дошел до совращения малолетних? Мои гости переступили порог, и я обнаружил, что дело еще не приняло столь серьезного оборота; однако, подобно библиофилу, который тянет время и протирает очки, прежде чем приняться листать редкий том, я отсрочил обстоятельный обзор вплоть до того момента, как мы все предстали друг перед другом в гостиной.

– Знакомьтесь, Сильвия! – сказал Рой тоном, не оставлявшим ни малейшего сомнения, что ему совсем не хочется называть ее фамилию.

Не давая себя вовлечь в бессмысленные мистификации, я представил Вивьен как Вивьен. Возникший в памяти эпизод с трусами представился мне во много раз красноречивей утаивания фамилии, и меня так и подмывало заметить Рою: если б он заделался шпионом, то тут же наверняка побежал бы к полицейскому спрашивать, где площадка для запуска бактериологических ракет. Но я сдержался: он не так поймет, к тому же это помешает моему изучению Сильвии; словом, я смолчал, в то время как Вивьен, осуждающий взгляд которой горел любопытством, обменивалась с Роем любезностями.

Интересно, та ли это большая любовь Роя, которая началась еще пару недель назад или же эту он подцепил только что на каком-нибудь сборище? Скорее всего, именно так, изо всех сил надеялся я, оглядывая ее лицо (круглое, бледное, тонкие губы), волосы (гладкие, длинные – до пояса), одежду (джинсы, свитерок с рыбака-недоростка, длинная кожаная безрукавка), фигуру (ничего особенного, по сравнению с этой Вивьен просто вызывающе соблазнительна). От Сильвии как-то странно попахивало, чем-то вроде прелой соломы. Я смотрел, как она озирается, обводя взглядом полки с книгами, проигрыватель с усилителем, рояль, ряды пластинок, пишущую машинку так, словно все эти предметы казались ей не просто слегка непонятными, но явно не отличимыми друг от друга. Она то и дело откидывала назад две длинные, падавшие на лицо пряди разделенных прямым пробором волос, но те тотчас возвращались на привычное место; хлопотно, нет слов, но, видно, удобней так, чем прибегать к пошлой и унизительной помощи ножниц или ленты. В довершение всего Сильвия кого-то мне напоминала, а может, просто ее фотография, одна из многих фотографий девиц до двадцати пяти, на днях мелькнула в газетах.

– Дико потрясная хата! – произнесла она с модным на тот момент грудным прононсом. Голосок у нее был тонкий и звонкий, а выговор как раз такой, от которого Рой в своей речи пытался избавиться. – Вы сам по себе тут живете?

– В основном да.

– Тут у вас, смотрю, книг, пластинок всяких прямо жуть.

– Что поделаешь. Такая работа.

– Рой рассказывал! – бросила она.

Тут, едва я начал осваиваться с мыслью, что предстоит проскучать всего-навсего пару минут, Сильвия, громко фыркнув, уставилась прямо мне в физиономию, как бы с намерением отыскать в ней изъяны; мне немедленно вспомнилось отношение Пенни к шишке у меня на лбу, но если Сильвия минуту назад и напомнила мне кого-то, то только не Пенни.

Внезапно Роя прорвало:

– Я вам обоим так признателен за эту любезность!

– Не за что! Ну что, Вив, пошли?

– Куда вы так бежите? – Рой украдкой адресовал мне сердито-многозначительный взгляд. – Задержитесь хоть на несколько минут. Быстренько выпьем вместе и пойдете.

– Что вам дать? – спросил я Сильвию.

Девицу, которая, видно, еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, мой вопрос развеселил окончательно. Дернув узкими плечиками, Сильвия звучно прыснула. Сотрясаясь от смеха, она повторяла мои слова, при этом медленно, рывками, поворачиваясь и взглядывая на каждого из нас по очереди, но как бы вскользь. На ее щеках блестели то ли слезы, то ли пот.

– Ей чего-нибудь помягче, – проговорил Рой с видом явно обескураженным. – Думаю, вы не держите кока-колы или пепси? Тогда не важно что, тоник, горькая лимонная, сухое имбирное, что-нибудь из этого.

– Мне ничего, Дуглас! – Вивьен явно считала, что никто не замечает ее критических взглядов в сторону Сильвии.

– Ей что-нибудь помягче! – вся вибрировала Сильвия. – Помягче!

– Мне, если можно, виски, Даггерс! Позвольте, я помогу.

– Она что, такая всегда? – спросил я у Роя в кухне.

– Нет, иногда только. Не часто, клянусь! Понимаете, только когда под кайфом.

– Под кайфом? Вы хотите сказать, она употребляет этот мерзкий гашиш?

– Помилуйте, старина, вечно вы с вашими буржуазными предрассудками! Прямо слова нельзя сказать!

– Чтоб здесь не смела курить! У вас-то предрассудки чьи?

– Извините. Ладно, прослежу, чтоб не курила.

С непоколебимо решительным видом он махнул примерно половину налитого ему мною виски. Даже в те годы, когда Рой стригся короче и время от времени высказывался негативно о рок-н-ролле, о России и тому подобном, он никогда своими обещаниями и заявлениями вне музыкальной сферы большого доверия не внушал. И сейчас бесполезно было говорить ему, что я в свое отсутствие невольно окажусь правонарушителем, если он не сумеет предотвратить выкуривание своей жуткой подружкой сигаретки с марихуаной. Попутно я на мгновение засомневался насчет стойкости и нынешних музыкальных его вкусов.