Книга Научи его плохому, или Как растлить совершеннолетнего - Каролина Клинтон

– Никак, – усмехнулась женщина.

Я молча повернулась и вышла, игнорируя Сонькины слезы. Около двери кабинета я села на жесткий стул и попыталась справиться с яростью, кипевшей во мне. Сонька, Сонька, вот что я в жизни терпеть не могу – так это вот такой беспардонный разврат. То, что ей нужны деньги – можно отмести сразу. Денег я Соньке даю предостаточно, одежду и обувь я ей в первые же дни купила. Так что, похоже, маленькой сучке элементарно требуется потрахаться.

Damn! Кого я пригрела!!! Вот тебе и ангелочек с невинным взглядом месячного котенка! Выкину, сегодня же безжалостно выкину ее из дома! Пусть идет куда хочет – но мне такого под своей крышей не надо!

Минут через пятнадцать дверь приоткрылась.

– Девушка, зайдите, – попросила докторша.

Я строевым шагом зашла, готовясь к самому худшему. Если Спид – то еще ерунда, им в быту не заразиться. Но если она нам сифилис оставит на прощанье – вот где позор. Надо мной будет ржать весь город. Меня перестанут пускать в приличные дома. И что скажет Дэн?

Сонька, сглатывая слезы, одевалась. Я мельком бросила на нее взгляд, после чего сурово спросила:

– Когда анализы будут готовы?

Женщина взглянула на меня из-под очков, после чего попросила:

– Вы присядьте.

Я села и вопросительно на нее уставилась.

– Девушку я осмотрела, и дело в том, что половых контактов она не имела.

Я задумалась, вспомнила текст объявления и, с трудом произнося слова и коря себя за ханжество, спросила:

– Вы в этом уверены?

Врачиха посмотрела на меня как солдат на вошь, очень так неодобрительно на меня посмотрела, и сухо ответила:

– Девственна ваша подопечная. Очень редкое, надо сказать, явление, в ее-то возрасте.

– Вы уверены? – весьма неуверенно повторила я.

– Абсолютно! – отрезала та.

По дороге обратно Сонька со мной не разговаривала. Молча отворачивалась, глядела в окошко и ревела.

– Может, в пиццерию заглянем? – пыталась я ее улестить.

Сонька хранила молчание.

– Сонь, хочешь в магазин заглянем, чего хочешь тебе куплю? – тоскливо вопрошала я.

Ответа не было.

Смутно я чувствовала, что я здорово накосячила.

Дома надрывался телефон. Я сняла трубку, и услышала открытым текстом:

– Але, а че, скока минетик будет стоить?

– Нискока, – передразнила я говорящего, – если сам его себе сделать ухитришься.

И едва я нажала на кнопку отбоя, как тут же телефон вновь запиликал.

– Алло! – раздраженно рявкнула я.

– Маняша! – ледяным голосом сказала мать. – Как ты со мной разговариваешь!

– Мам, извини, у меня тут запарки, – виновато произнесла я.

– Маняша, ты должна немедленно ко мне приехать, – не терпящим возражения голосом велела мать.

– Сейчас не могу! – твердо произнесла я. – У меня с Сонькой проблемы кой-какие.

– Значит, не приедешь? – почти спокойно произнесла мать.

– Мам, ну я правда не могу.

– Ну что же, раз тебе чужие люди дороже матери…, – как-то задумчиво сказала она и отключилась.

Вот черт! Спокойной жизни мне теперь маменька долго не даст. Неповиновения она не терпит. Я вздохнула, отключила звук на телефоне и пошла к Соньке в комнату. Та, разумеется, глотая слезы паковала чемоданы.

– Сядь, – велела я ей.

Она упрямо делала вид что слепоглухонемая.

Я порылась в сумке, достала объявление и подала ей.

– Это как ты объяснишь?

Сонька машинально взяла бумажку, прочитала, вскинула на меня огромные невинные глазищи и зарыдала в голос.

– Ты чего? – недоуменно спросила я.

– Это что, про меня, да? – сквозь рыдания спросила она.

– Ну так, получается, – вздохнула я, села около нее и принялась гладить по головке. – Да не реви ты, дурочка. Подставил кто или у тебя проблемы? Говори, решать будем.

Сонька самозабвенно порыдала еще минут десять на моей груди, после чего кое-как выдавила:

– Это Колька Чемакин, он обещал…

– Что обещал гадкий Колька? – терпеливо выспрашивала я.

– Что устроит мне, – рыдала она.

– Чего именно устроит? – напирала я.

Сонька утерла лицо моим топиком и наконец сбивчиво пояснила:

– Колька – он с пятого курса, и пристает ко мне. Приставал, приставал, а потом сказал, что раз не хочу по хорошему – будет по-плохому, и он мне устроит…

– Ясно, – вздохнула я. – Обещался отомстить за невнимание.

Сонька сквозь слезы закивала.

Не, каков мерзавец!

– Сонька! – решительно сказала я. – Не реви! Телефон или адрес его знаешь?

– Телефон, – подняла она на меня несчастные глазищи, – он мне его на тетради по социологии написал. Тетя Магдалина, ну вы же все можете….

– Сонька, – перебила я ее. – Во-первых – я тебе не тетя. Я тебе сестра двоюродная! Во-вторых – хватай свою тетрадку и пошли ко мне в спальню!

– Поможете? – жалобно спросила она.

– Ясен пончик! – кивнула я. – Сейчас мы с тобой ему такую пакость устроим!

Сонька утерла слезы и радостно заулыбалась.

И работа закипела.

В спальне, около компьютера, я на миг замерла, обдумывая свою страшную мстю, после чего открыла ворд и принялась рисовать объявление.

«Недорого продам, – вдохновенно писала я, – Мешок анаши. Индийская, отлично просушена, свежий урожай. Посредникам просьба не беспокоить. Телефон…»

– Сонька! – подняла я глаза. – Какой там, говоришь, телефон-то у этого козлика?

– 418617, – с готовностью ответила она.

Я, пакостно улыбаясь, отстучала цифры, впечатала их в «бороду» на краю объявления, на минутку задумалась и добавила: «Спросить Колю». Вот так-то, милый!

– Сонька, хватай ножницы! – велела я, выводя свое творчество на печать.

Принтер ожил, начал весело плеваться бумагой. Я оставила Соньку разрезать листы пополам, а сама пошла звонить тете Капе, материной подружке. Они живут рядом, на одной площадке, и та наверняка должна знать, чего с ней приключилось.

Тетя Капа взяла трубку после третьего звонка.

– Здравствуйте, это Маша, – представилась я.

– Ой, как хорошо, что ты позвонила, – сходу затараторила та.

– А что случилось? – нахмурилась я.

– Слушай, с матерью твоей что-то странное творится, – зашептала тетя Капа в трубку.