Книга Звездное наследие - Клиффорд Саймак

— Переночуешь у меня. Кстати, в прошлый раз ты забыл свою зубную щетку.

— А пижама?

— Когда это ты спал в пижаме?

— Ладно, — устало усмехнулся Стив, — Зубная щетка есть, а без пижамы обойдусь.

— Пожалуй, — проговорила Джуди, — я все-таки исполню, что задумала.

— Что именно?

— Напряги память. Я же тебе говорила.

— Ах, это…

— То-то. Такого у меня еще не было.

— Ты потеряла всякий стыд. Ну поезжай.

— Корреспондентов поят кофе и кормят сандвичами. Будешь паинькой, и тебе достанется.

Джуди направилась к выходу. Стив смотрел ей вслед. Она шагала уверенно и в то же время словно парила над полом, как будто была бесплотным духом, пытавшимся притвориться существом из плоти и крови. Уилсон никак не мог догадаться, каким образом ей это удается.

Он сложил разбросанные по столу бумаги в стопку и сдвинул их в сторону, затем откинулся на спинку кресла и прислушался. Где-то зазвонил телефон. В отдалении прошелестели чьи-то шаги. В приемной кто-то печатал на машинке, от стены доносилось неумолчное стрекотание телетайпов.

Безумие, мысленно воскликнул Уилсон. Чушь собачья, полнейший бред! Ни один человек в здравом рассудке не поверит ни единому слову Гейла. Временные туннели и пришельцы из космоса — чем не готовый сюжет телепостановки? Может, все, что случилось, — обман чувств, массовая истерия? Может, утром, с восходом солнца, все вернется на свои места?

Уилсон поднялся. На аппарате Джуди мерцали два индикатора. Он не стал их выключать, вышел в коридор и двинулся к двери, что вела в сад. На улице было прохладно, деревья отбрасывали на лужайку длинные тени. Цветочные клумбы — розы, гелиотропы, герань, никотианы, водосбор и маргаритки — поражали богатством красок. Стив остановился, глядя на возвышавшийся за деревьями беломраморный монумент Вашингтона.

Позади послышался шорох. Он обернулся. В двух шагах от него стояла женщина в белом платье до пят.

— Мисс Гейл, — произнес Уилсон с некоторым удивлением. — Какой приятный сюрприз!

— Надеюсь, я не сделала ничего плохого, — проговорила девушка. — Меня никто не останавливал. Мне можно находиться здесь?

— Конечно. Как гостья…

— Я должна была увидеть сад! Я столько про него читала!

— Значит, вы не были в нем?

— Нет, была, — ответила она с запинкой, — Но у нас все иначе, все не так.

— Естественно. Времена меняются, и природа — вместе с ними.

— Да, вы правы.

— Что-нибудь случилось?

— Нет-нет. — Элис вновь запнулась. — Вы не понимаете. Я вам объясню. Вряд ли это кому-то повредит.

— Объясните что? Относительно сада?

— Да. В моем времени, пятьсот лет спустя, никакого сада не существует, равно как и Белого Дома.

Уилсон ошеломленно воззрился на нее.

— Видите, — сказала она, — вы не верите. И не поверите. У нас нет разделения на государства. Не то чтобы мы живем в едином государстве, но близко к этому. Нет ни наций, ни Белого Дома. Остались лишь развалины: обломки стен, ржавые куски изгороди. Нет ни сада, ни цветочных клумб. Теперь понимаете? Понимаете, что я чувствую?

— Но почему? Каким образом?

— Не бойтесь, здание простоит еще столетие или даже больше. Вдобавок, ничего подобного может и не произойти. Вы ведь ступили на иной путь развития.

Подумать только! Какая-то девушка, худенькая и стройная, в скромном платье до пят, перехваченном в талии пояском, рассуждает об ином пути развития и о будущем, в котором разрушен Белый Дом! Уилсон помотал головой.

— Что вам известно? — спросил он. — Ну, касательно пути развития? Ваш отец объяснял нам, но за хлопотами…

— Чтобы разобраться досконально, необходимо изучить математические уравнения, — ответила Элис. — По-моему, из наших знают, что к чему, лишь несколько человек. Но в принципе все просто. Теория основана на причинно-следственном методе; изменяя причину, вернее множество причин, как поступили мы, перейдя к вам…

— Все равно не верится, — сказал Уилсон, махнув рукой. — Я не про путь развития, а про все вообще. Сегодня утром я проснулся с мыслью, что еду на пикник. Вы знаете, что такое пикник?

— Нет, не знаю. Так что мы с вами квиты.

— Как-нибудь я приглашу вас.

— С удовольствием. Это интересно?

Глава 20

Бентли Прайс явился домой слегка озадаченный, но довольный собой: он миновал армейский кордон, вынудил автомобиль уступить ему дорогу и продрался сквозь толпу беженцев и зевак, которые по-прежнему торчали у туннеля, несмотря на все усилия полиции. Подход к дому преграждала машина, в силу чего Бентли пришлось идти кружным путем; мимоходом он сломал розовый куст.

Наступила ночь; Бентли настолько вымотался за день, что сейчас ему хотелось лишь одного: рухнуть в постель, однако прежде нужно припрятать камеры и прочее оборудование. Не годится оставлять их в автомобиле, когда вокруг так много народу. Замки на дверцах не остановят того, кто вознамерится совершить кражу. Бентли повесил на шею все три камеры и принялся вытаскивать из салона тяжелую сумку, как вдруг его взгляд упал на цветочную клумбу Эдны.

Посреди нее стояла пушка, колеса которой глубоко вдавились в землю. Рядом суетился орудийный расчет. Пушку освещал яркий прожектор, висевший на дереве. В том, что цветы пострадали, сомневаться не приходилось.

Бентли ринулся к орудию, оттолкнул ошарашенного солдата и этаким бентамским петушком наскочил на молодого человека с полосками на погонах.

— Как вы посмели! — воскликнул он. — Воспользоваться отсутствием хозяина…

— Вы хозяин, сэр? — перебил командир расчета.

— Нет, мне поручено следить за домом. Я…

— Прошу прощения, сэр, — сказал офицер, — мы всего-навсего исполняли приказ.

— Вам что, приказали установить свою махину на клумбе Эдны? — взвился Бентли, — Наверно, так и было, да? Прямо посередке, ни фута ни вправо ни влево, посреди клумбы, которой бедная женщина отдала едва ли не всю жизнь!

— Нет, сэр, вы ошибаетесь, — возразил офицер, — Нам приказали навести орудие на туннель, причем так, чтобы на пути снаряда не было никаких препятствий.

— Чушь какая-то! — фыркнул Бентли, — Зачем понадобилось наводить пушку на туннель, из которого появляются беженцы?

— Не знаю, — ответил офицер, — Мне никто не потрудился объяснить. Я получил приказ и должен его выполнять, клумба или не клумба, владелец или посторонний.

— У меня такое впечатление, — проговорил Бентли, — что в вас сохранилось кое-что от джентльмена, каким вам положено быть. Ведь офицеры всегда джентльмены, не правда ли? Так вот, ни один джентльмен не затащит пушку на цветочную клумбу, как ни один офицер не наведет ее на толпу беженцев, и…