Книга Крепость Дракона - Майкл Стэкпол

Фрески произвели на него еще более сильное впечатление. Сначала Уилл не мог понять, что это такое, потому что при входе в помещение увидел лишь узкую цветную полосу. Вошел, и полоса стала разворачиваться перед ним в длинные цветные ландшафты. Некоторые из них были написаны красками, другие — начерчены мелом или созданы из маленьких камней и листьев. Мозаика эта висела в воздухе. Он видел, что большой камень превращен здесь в мыс в океане, а каменный наконечник — в подошву волны. Если Уилл долго вглядывался в какую-нибудь картину, изображенная в ней реальность словно бы растворялась. Краски мешались и растекались. Он хотел притронуться к ним рукой.

Резолют схватил парня за левую кисть, прежде чем тот осуществил свое намерение.

— Нельзя.

— Нельзя? Оно все как живое.

— Это так, вернее, было так. — Голос Резолюта слегка дрогнул, что немало удивило подростка. — Знаешь ли ты что-нибудь о магии, мальчик?

Уилл обозлился, но в ответ лишь пожал плечами.

Оракла повернулась к ним, прервав свое занятие. Она, насколько мог заметить Уилл, рисовала в воздухе светло-голубой круг.

— Резолют, твой вопрос звучит как обвинение. Уилберфорсу просто не представлялось возможности узнать что-либо о магии, его же никто ничему не учил.

Уилл хотел было уже обидеться на то, что она назвала его полным именем, однако в ее устах оно звучало нормально. Произнося его, она не хотела, как Маркус и другие люди, над ним посмеяться. Когда она называет меня Уилберфорс, я чувствую, что это имя мне подходит.

Оракла улыбнулась Уиллу и раскрыла ладони. Кисть и маленькая банка с краской повисли в воздухе. Подошла к ним и обвела рукой комнату.

— Место это магическое, и ты теперь один из двух людей, которым известно о его существовании.

— Спасибо!. — Уилл недоуменно сдвинул брови. — Почему вы мне доверяете?

— Мы обязаны тебе доверять, Уилберфорс. — Она повернулась и кивнула Резолюту. — Желудь, пожалуйста.

Воркэльф сунул руку в маленький кошелек, привязанный к поясу, и подал ей желудь. Выглядел он так же, как те, которые Уилл видел во время своего путешествия, правда, цвет у него был не коричневый и не зеленый, а золотисто-красный. Резолют бросил его Оракле. Желудь описал дугу, причем первую ее половину он летел быстро, а затем сбавил скорость и закачался в воздухе, словно подхваченное ветерком перо.

Оракла вытянула правую руку с длинными бледными пальцами, и желудь опустился точно в центр ее ладони.

— Желудь этот от того самого дерева, что произвело найденный тобой лист, Уилберфорс. В магии многие предметы соединены друг с другом. Некоторые связи естественны, такие, например, как связь листа и дерева. Понимаешь меня?

Уилл кивнул:

— А некоторые связи созданы искусственным путем. Вот тебе пример: Резолют носил этот желудь два года. На нем остались его следы. Вот взять хотя бы камень: если будешь держать его в ладонях несколько часов, он сохранит частицу твоего тепла.

Уилл снова кивнул, а потом сообразил, что она слепа и его не видит.

— Понимаю.

Резолют фыркнул:

— Она все знала, слышала, как шевелятся в мозгу твои извилины.

Оракла закрыла глаза и вздохнула:

— До чего же ты нетерпелив, Резолют.

Резолют сказал ей что-то по-эльфийски, но Оракла нахмурилась:

— Говори так, чтобы всем было понятно. Он должен это услышать.

— Ну, если так… — Ноздри Резолюта раздулись. — Возможно, нетерпеливость — мой порок, но мы ведь еще не знаем, тот ли он, кто нам нужен.

— Желудь привел тебя к нему, разве не так?

— Желудь привел меня к листу, а ты сказала, что лист приведет меня к нему. Возможно, что мальчик — лишь звено в цепи.

Оракла улыбнулась и медленно открыла глаза.

— Мне было непросто ослепить себя, а ты отказываешься видеть.

Уилл занервничал:

— Вы говорите знакомые мне слова, но я ничего не понимаю.

— Понимание придет, Уилберфорс. — Она повернулась, и край белого ее подола описал на полу круг, длинная белая коса взметнулась, — Место это мы создали из разных кусочков нашей родины, Воркеллина. Ты, должно быть, знаешь: сто двадцать пять лет назад Авролана захватили остров и выгнали нас оттуда. Когда эльфы достигают приблизительно твоего возраста, их связывают ритуалом с родной их землей. Поэтому мы чувствуем ответственность за свою родину, мы ощущаем ее боль. Те эльфы, что были связаны с Воркеллином, испытывали такое горе за свой поруганный остров, что оставили этот мир.

— Те же, что не были с ним связаны, — Резолют, Амендс, я и другие — стали скитаться по миру и бороться за обретение отнятой у нас родины. Четверть века назад мы надеялись, что война против Кайтрин освободит Воркеллин, но этого не случилось. Поэтому мы начали действовать тайно. Здесь мы собираем артефакты нашей родины, потому что эти предметы привязывают нас к ней. Чем больше мы их соберем, тем крепче станет связь.

Уилл оглянулся:

— А деревья, они были выращены из семян, взятых в Воркеллине?

— Нет, Уилберфорс. Эти растения пришли из одиннадцати наших колоний, хотя самые первые выращены были в Воркеллине. — Она пожала плечами. — Мы надеялись, что, выращивая их здесь, сможем перенести сюда нашу родину. Выяснилось, что связь с Воркеллином они устанавливают очень слабую, так как условия здесь не те, что были на нашем острове. Энергия, однако, в пещере возрастает. Иногда я слышу, как волны разбиваются о волнорезы, чувствую прикосновение морского бриза, запахи цветов и фруктов.

Резолют поскреб небритую челюсть:

— Мысль о том, чтобы создать это место, пришла из пророчеств, которые Оракла сделала во время войны. Мы требовали у воркэльфов подарков, некоторые, такие как Хищник, упорствовали. Чем больше мы их сюда приносим, тем сильнее возрастает энергия.

— А почему бы просто не пойти в Воркеллин и не взять то, что вам нужно?

Резолют начал было издевательски смеяться, но Оракла нахмурила лоб, и он замолчал.

— Уилберфорс, эти предметы пришли сюда прежде, чем их коснулась зараза. Все, что поступит с острова сейчас, послужит предупреждением нашим врагам, и они вычислят наше местонахождение. Этого мы, как ты понимаешь, допустить не должны.

Подросток задумчиво закивал головой:

— А я тут при чем?

Слепая воркэльфийка вздохнула и отвернулась от него.

— Ступай за мной. — Она обогнула одну из фресок и пропала из виду.

Уилл поспешил следом — вниз, по узкой каменной лестнице с грубо отесанными ступенями. Светящийся лишайник, как опознавательный знак, отмечал потолок, но невысокий подросток в любом случае головой бы об него не стукнулся. Опускаясь все ниже, они свернули направо, потом снова налево и вышли в помещение, не такое большое, как наверху. Оно, должно быть, находилось под центральной частью верхней комнаты. Освещение здесь также обеспечивали лишайник и минералы, но Уилл на какое-то мгновение позавидовал слепоте Ораклы.