Книга Сладкая жизнь королевской семьи - Мелисса Джеймс

— Неудивительно, что и от меня он требует того же. Я приехал сюда и сразу же начал насмехаться надо всем, что ему дорого. — Чарли подошел к Жасмин. Что-то в ее позе говорило ему о том, что сейчас она не настроена целоваться. Чарли присел рядом с ней на камень. — Я выстою, Жасмин, хотя он намерен раздавить меня. Этот старикан обладает большей энергией, чем я предполагал. — Он усмехнулся: — Не удивлюсь, узнав, что он и дедуля были и друзьями, и противниками.

Жасмин вздохнула и кивнула:

— Ты прав. Ему нравится противоборство. Но сегодня вечером у него снова болело сердце, а губы посинели.

Дедуля быстро отправился в мир иной из-за болезни сердца. Чарли понимал, что и в случае с королем все может случиться внезапно.

— Сколько, по-твоему, у нас есть времени до того, как пресса пронюхает о его болезни и о том, что я здесь?

Жасмин слегка отодвинулась от Чарли, усевшись на самый край камня.

— Несколько дней. Кто-нибудь из дворца обязательно проболтается, несмотря на подписку о неразглашении тайны. Чарли… — Она закрыла глаза и заговорила с болью в голосе: — Я должна знать, что ты решишь.

Чарли нахмурился и отвернулся, разглядывая тени, которые создавал лунный свет.

— Откуда мне знать наверняка, принцесса?

Жасмин поднялась на ноги и подошла к зарослям папоротника и терновника. Она прикасалась к ним так, будто была слепой и искала дорогу.

— Мы должны быть готовы.

— К чему, Жасмин? Я все время торчу в одной комнате с тобой, пока ты обучаешь меня правильно ходить, разговаривать, сидеть, стоять, писать, носить костюм, стоимость которого равняется моей месячной зарплате, а я хочу только одного: заняться с тобой любовью.

Жасмин едва не задохнулась:

— Я… Чар…

Он прочел ее мысли. Несмотря на сдержанность, она желала этого так же, как и он.

— От меня требуют принять на себя обязанности, но не говорят, какими именно они будут.

Жасмин, уколовшись о терновую колючку, ахнула и засунула палец себе в рот. Чарли пожалел, что не он поранился. Тогда бы Жасмин коснулась его раны своими теплыми губами.

— Ты снова прав, — тихо сказала она. — Тебе нужно знать политическую, социальную и экономическую ситуацию в стране…

— Мне нужно знать, смогу ли вынести груз забот, возложенных сейчас на твоего дедушку… Иначе я могу привести монархию к краху. Ведь именно это больше всего беспокоит старикана, так? Он опасается, что я окажусь подобием дедули?

Жасмин со вздохом кивнула. Чарли не замечал, что его пальцы сжаты в кулаки, до тех пор, пока не уперся ими в камень.

— Мне кажется, датчане верно поступили, когда, взяв к себе во дворец австралийскую аборигенку, несколько лет обучали ее всем премудростям королевской жизни и наблюдали, выдержит ли она.

— Им повезло — в их стране конституционная монархия, — тихо сказала Жасмин. — Хелления таковой не является, а в Дании нет повстанца, подобного Оракису, который только и ждет, когда ты… вернее, мы…

Она прикусила губу.

— Мне кажется, ты хотела упомянуть о возможном проигрыше.

Жасмин повернулась к нему. В темноте ее взгляд казался добрым и обеспокоенным.

— Я верю в удачу, Чарли.

— По меньшей мере один из нас настроен решительно, — резко произнес он, но она поняла, что эта резкость обращена не к ней.

Жасмин подошла и снова присела рядом с Чарли.

— Хуже ошибок может быть только нежелание попытаться что-то изменить.

Он повернулся, чтобы посмотреть в ее лицо.

— Ты оказалась единственной, кто сказал, что от меня зависят судьбы восьми миллионов человек.

— Нет, я сказала, что они зависят от твоего решения.

— Какая разница?

— Никакой. Любое твое решение повлияет на людей Хеллении. Твои ошибки также скажутся на их судьбах, но народ простит тебя, Чарли. Неужели ты не понимаешь? — ее голос стал хриплым от страстного желания его убедить. — Мы оба будем в ответе за принятые решения.

Чарли отрывисто, иронично рассмеялся:

— Ты всегда способна принять нужное решение в любой ситуации, и за это народ страны любит тебя. Со мной все наоборот.

Жасмин замерла, будто услышала нечто, неизвестное ей прежде. Она сжала пальцы одной руки в кулак, другой крепко обхватила руку Чарли.

— Будь твое мнение обо мне правдой, я нашла бы слова, чтобы рассказать и тебе, каким ты мне представляешься, — тихо произнесла она.

Чарли почувствовал страстное желание услышать эти слова, но сейчас было не подходящее время для такого выяснения. Пока еще Чарли с трудом разбирался в собственных чувствах.

— Когда ты хочешь, можешь быть достаточно красноречивой.

Жасмин вздохнула, поигрывая его пальцами. Она понятия не имела, что творят ее прикосновения с Чарли.

— Мы оба будем отвечать за ошибки при управлении страной. Однако лучше пытаться спасти обездоленных людей и совершать при этом ошибки, нежели не делать ничего.

Эти слова задели Чарли за живое.

— Я должен сам разобраться в нуждах народа этой страны, — отрезал он. — Иначе я буду казаться себе слепцом на минном поле.

Она кивнула:

— Давай пока приостановим обучение. У нас есть более важные дела.

Он улыбнулся:

— За нами постоянно следят, так что придется нелегко.

Жасмин явно успокоилась и отпустила его руку.

— Завтра я встречаюсь с лордом Ведали. Это испанский посол, с которым нужно обсудить торговые дела. Я хочу, чтобы ты присутствовал на нашей встрече. К слову, я думаю, тебе удастся самому задать тон переговорам. Лорд собран и умен, так что на его решения можно положиться.

Чарли улыбнулся, тронутый доверием Жасмин:

— Я буду стараться.

Она просияла так, будто он подарил ей алмаз:

— Спасибо. Тогда встречаемся завтра в десять.

— Я думаю, уже сегодня, принцесса, — он посмотрел на часы.

— Можешь радоваться, ты поймал меня на ошибке, — ответила она с улыбкой. — Видишь, я тоже не совершенство.

Он рассмеялся:

— Ты совершенна на девяносто девять процентов.

Вместо того чтобы рассмеяться его шутке, Жасмин нахмурилась:

— Ты склонен все доводить до совершенства и считаешь себя неудачником, если не добиваешься отличного результата с первого раза.

Внезапно Чарли вспомнил те случаи, в которых винил себя за свои просчеты: не сразу заметил болезнь Лии, не успел проститься с матерью…

Успокойся. Сейчас не время предаваться унынию.