Книга Эра надежд - Андрей Величко

Пока я глазел на местные архитектурные красоты, ребята-охранники уже по-быстрому исследовали дом, выставили три поста на подступах к нему и теперь тащили пулемет в башенку, откуда, судя по всему, открывался хороший сектор обстрела. Вокруг дома задумчиво ходил наш сапер – кажется, он раздумывал, нужно ли тут что-нибудь минировать, и если да, то когда начинать.

А еще говорили, что царь Петр на дух не переносит всякой старины, припомнил я. Врали, судя по всему. Она ему не нравится, если мешает осуществлению каких-нибудь планов. Если же, наоборот, способствует, то молодой царь тут же становится ее тонким ценителем. В данном случае попытка удивить меня домом в европейском стиле была обречена на провал – Петр знал, что я их видел уж всяко не меньше его. А вот такой, по его мнению, мне еще не встречался! Ну тут он оказался не совсем прав, но исключительно потому, что не был знаком с некоторыми хронологическими подробностями моей биографии.

Но пора, пожалуй, выбирать себе помещение и устраиваться, ибо Головкин сказал, что ближе к вечеру к нам в гости заедут государь с невестой. Так что надо успеть хоть подарки расположить не кучей, а в радующем глаз и удобном для вручения порядке.

Глава 7

Петр со Светланой, которую теперь уже звали Екатерина, прибыли в половине седьмого вечера, как раз к ужину. Мы поздоровались, затем я пригласил гостей откушать чем бог послал. После этого посмотрел на Петра, тщетно пытавшегося скрыть нетерпение и разочарование, и уточнил:

– Это если вы оба голодные. А если нет, можно прямо сейчас приступить к раздаче подарков.

Царь открыл было рот, причем совершенно явно с целью заверить меня в своей и невесты полнейшей сытости, но осекся и глянул на Свету-Катю.

– Если вы, дядя Леша, голодны, то мы, конечно, составим вам компанию, хоть и немного перекусили у Петера перед выездом к вам.

– Тогда начнем с подарков – я тоже как-то еще не успел толком проголодаться после обеда. Кому первому вручать?

Вот тут мне без всяких сомнений было сказано – разумеется, Кате. И я приступил к раздаче слонов. Причем в самом прямом смысле этого слова – вручил Светлане набор сувенирных слоников, купленный мной в комиссионке где-то в середине шестидесятых годов. Кажется, они были сделаны из настоящей слоновой кости. Девочкой Света любила переставлять их по столу, при этом требуя от меня, чтобы я рассказывал ей про этих животных, ибо в Австралии их тогда не было. А потом она повзрослела, и ей стало не до игрушек: ведь в школе имени Штирлица очень насыщенная программа. Кроме того, Илья дополнительно занимался с ней математикой и физикой. Теперь же белые слоны опять вернулись к своей давней поклоннице, но немного видоизменившись. В качестве глаз им были вставлены драгоценные камни – самому большому алмазы, следующему рубины, предпоследнему голубые сапфиры, а самому маленькому бесцветные.

Затем я водрузил на стол маленькую шкатулку из железного дерева и открыл ее. Пока девушку звали Светланой и она являлась просто сотрудницей Ост-Австралийской компании, драгоценные камни ей были как-то ни к чему. Но теперь-то открылось, что она принцесса, дочь повелителя могущественной империи, и мы с Ильей решили, что появляться на официальных торжествах без драгоценных камней запредельной величины ей отныне просто неприлично. Так что в ларце лежал самый крупный из добытых нами алмазов – камень весом в сто десять карат. Еще там находился совершенно феноменальный камень на золотой цепочке – рубин весом почти в четыреста граммов. Он будет оставаться самым большим в мире до того момента, как здесь научатся производить искусственные, ибо крупнейший из природных рубинов весил всего двести пятьдесят шесть карат! То есть чуть больше пятидесяти граммов. Ну а в свободное пространство ларца была навалена сапфировая мелочь от ста до трехсот карат.

Тут, конечно, некоторые могут сказать, что таскать на себе чуть ли не кило драгоценностей девушке может оказаться тяжеловато. В ответ можно вспомнить, что та же Екатерина Великая иногда нацепляла и существенно больше. Кроме того, Света пошла в отца, то есть при росте под метр восемьдесят весила килограммов семьдесят пять. Да и вообще она с детства была очень спортивной девочкой, поэтому кило-другое драгоценностей ей особых неудобств не создаст.

Далее порученец вкатил в комнату два совершенно одинаковых велосипеда – их я вручил синхронно и жениху, и невесте. После чего настала очередь уже одного Петра. Ему тоже была вручена шкатулка, только чуть поменьше, чем Светлане. И камни там обнаружились довольно мелкие, не крупнее сорока карат, но зато их было много. Я с интересом наблюдал за царем – промелькнет ли на его лице хоть тень неудовольствия тем фактом, что невесту вроде бы одарили куда более щедро? Но нет, он все понял правильно и расплылся в улыбке.

Ведь тот же самый рубин весом в полкило и без единого дефекта – он уникален, и его так просто не продашь. Эти же можно спокойно реализовывать по мере надобности, не привлекая излишнего внимания и не вызывая потрясений на рынках.

И наконец, для вручения последнего подарка я пригласил царя в соседнюю комнату.

Надо сказать, что находящееся там устройство изначально вовсе не предполагалось кому-нибудь дарить, и вообще оно имело довольно богатую событиями историю.

Очень давно в будущем, еще до отбытия на ПМЖ в деревню, я купил себе маленький настольный токарный станочек китайского производства. В отличие от многих продуктов из Поднебесной, этот был честно сделан по немецкой лицензии, и притом весьма качественно. Но вскоре я убедился, что это всего лишь игрушка. Нет, точил он отлично, на нем можно было обрабатывать детали из хорошей стали, но только не очень больших диаметров и снимая за один проход не более чем по десятке, а то и вовсе по пять сотых. При попытках захватить чуть больше его дохлый стопятидесятиваттный моторчик просто останавливался. Так что, помаявшись с ним около года, я плюнул и купил нормальный «Универсал-3М».

Так как китайчик почти не занимал места, то я захватил его в прошлое, решив, что хоть какое-нибудь применение я ему там найду. Поначалу он валялся без движения в самом дальнем углу сарая, потом был перевезен в Ильинск, и вот тут я попытался использовать его как учебный. В общем, начальные навыки он прививал неплохо, но мешало отсутствие поворотного хода суппорта и то, что будущих токарей потом на других станках приходилось приучать не так сильно осторожничать с подачей. Однако все на свете имеет свой конец, и одним прекрасным утром не выдержавший постоянных издевательств моторчик станка издох. А все остальное, что удивительно, ничуть не разболталось и прекрасно работало! В общем, отправлять недомерка в переплавку было жалко, и я, вспомнив первую швейную машинку своей московской жены, ударился в рукоблудие. Эта машинка была «Подольском» с ножным приводом по зингеровскому образцу, и вскоре станочек тоже приобрел нечто подобное. Но не в виде качающейся педали, а велосипедного типа. Причем вращение педального привода передавалось не напрямую на вал суппорта. Оно взводило пружину, снабженную центробежным регулятором от патефона, а дальше шла трехступенчатая коробка скоростей. В общем, патрон крутился с постоянным моментом и скоростью, пока хватало завода пружины, а он добавлялся вращением педалей.