Книга Врата Валгаллы - Наталия Ипатова

— Вот ты сидишь тут, на орбите, — протянул Гросс. — А между тем твоя девочка внизу, на планете, утоляет аппетиты с гражданским.

— Ну, — возразил Рубен, с легкостью переступая рубеж, за которым становился «офицером и джентльменом» напоказ, — не все ведь женщины одинаковы! Зачем судить по…

Наверное, это было страшнее, чем лобовая атака. Собственно, это и была самая настоящая лобовая. Центнер разъяренного мяса с ревом, не уступающим работающей дюзе, распластался над столом в горизонтальном лете. Допусти Эстергази, чтобы эти могучие красные ручищи сомкнулись на его горле…

Не успели. Отбросив пластиковый табурет, Рубен вскочил на ноги, врастая в пол и успев лишь вскинуть перед собой сжатый кулак, да еще — выставить сустав так, чтобы запястье не хрустнуло от соприкосновения, как сухая ветка.

Грохот… отдача пронзила позвоночный столб… Рубен пошатнулся, испытав сильнейшее желание рухнуть на колени… два плеча немедленно подперли его с боков… секунда тишины на осознание картины Кинжала-лидера, неподвижно лежащего посреди обломков стола, и потом — взрыв! Кинжалы, мешая друг дружке, возмущенно вопили и лезли вперед, Шельмы сомкнулись вокруг Эстергази плечом к плечу.

— Нокаут! — орал Трине, а Содд свистел, как на стадионе. Магне Дален стоял весь красный, а Улле Ренн светился изнутри.

Рубен вскинул разбитую руку, прилюдно демонстрируя отсутствие кастетов и колец: второе святое правило школьных драк. Расталкивая пилотов, в Н-18 прорывалась палубная полиция «Фреки» во главе с коммандером СБ, громко и красочно угрожавшим всем присутствующим пятью «же» и откачкой воздуха из отсека, если тем покажется мало. Спецназ, сволочи, всегда испытывали садистское удовольствие, когда им выпадал шанс безнаказанно положить офицеров-«летех» — носами в пол. Санитары с носилками остались у дверей.

— Бог ты мой, — сказал эсбэшник, опускаясь на колени, чтобы проверить «бездыханное тело». Поднял лицо. — Быстро! Лейтенант Эстергази, я вынужден взять вас под арест.

Кинжалов вытеснили в коридор. Медтехник просканировал череп и шею пострадавшего на предмет возможных повреждений, диагностировав легкое сотрясение.

— Ваше счастье, лейтенант…

Вопреки этому утверждению Рубен никакого особенного счастья не испытывал.

— Мозга? Да быть не может! — Даже Рубен обернулся. Никак Вале раскрыл рот?

Коммандер покосился на ехидную Шельму, но, к молчаливому удивлению Эстергази, ничего не ответил. А поди-ка Вале в цель попал.

Гросса перекатили на носилки и выволокли прочь. Рубен сунул Улле свой считыватель.

— Тут инструкции. Коммы закольцуйте друг на друга. По одиночке не ходите. Даже в туалет. Одного бьют, другой подмогу вызывает. Ты знаешь…

— Я знаю, — послушно повторил Улле. — Я все сделаю как надо, командир. Съер. Держитесь.

Эсбэшник защелкнул наручники на уцелевшем комэске. Посмотрел сокрушенно — я должен, понимаете? — вынул из кармана тюбик с хирургическим герметиком, небрежно мазнул Рубена по кровоточащим костяшкам. Шипящая пена немедленно застыла желтой пленкой. Ссадину слегка пощипывало, края ее онемели. Из наличия этой штуки в снаряжении палубной полиции следовало сделать какие-то выводы, но в висках стучало, и Рубен подумал, что вполне может отложить это на потом. В конце концов, возможно, вскорости это будут уже не его проблемы.

— Она вас дождется, командир! — дурашливо завопил Дален и, судя по звуку, шлепнул кого-то по рукам. — Без комэска никто не будет! Ну, вы поняли…

Рубен мысленно вознес молитву, чтобы, кроме Шельм, никто не понял. Его ребята встали так плотно, разве что техническим лазером их друг от дружки отрубать. Если бы Кинжалы не наехали, стоило их самим спровоцировать. Не стоит недооценивать Шельм, все они здесь офицеры.

— Всем сдать личное оружие, — негромко приказал чиф палубной полиции. — Да, и Кинжалам тоже! Чтоб впредь неповадно было!

— Но, — послышалось от соседей, — коммандер, съер!… Военное же положение… боевая тревога…

— Давайте-давайте, — тон коммандера был почти домашним. — Что вам — зеленых ксеноморфов по палубам гонять? Так и то не ваше дело, коли до палубных боев дойдет.

Рубен, посредством наручников избавленный от обязанности тянуться «смирно», прислонился спиной к стене. Надо выяснить, может, это рекорд: оказаться разжалованным спустя — час? — после прибытия. Вообще-то он ничего не имел против того, чтобы сбагрить головные боли Улле. И был бы даже рад забыть о существовании эскадрильи, для которой командир — и мама, и папа, и нянюшка, а Ренну оказал бы любую посильную помощь. Главным образом психологическую: в адъюнктуре меньше летали, основную массу времени уделяя тактическим разработкам с участием различных родов войск, а также — навыкам работы с людьми. Каковой навык он только что с блеском продемонстрировал. Рука болела зверски.

* * *

Капитан Тремонт, командир летной части «Фреки», сосредоточенно разглядывал царапины на пластформинге стола. В сторону монитора он не смотрел намеренно, с упрямством человека, решительно запретившего себе мысли о белой обезьяне. Краун, чиф соединения по кадрам, тоже в капитанском чине, стоя вполоборота, программировал кофейный аппарат.

— Мне тоже сделайте, Ланс, — попросил Тремонт. — Что у нас, опять неуставные?

Краун, сосредоточенно подхватив два пластиковых стаканчика, ответил не сразу, а только завершив траекторию от аппарата к столу.

— Черепно-мозговая, — лаконично сказал он. — Опять.

— Мать Безумия, — устало выговорил Тремонт. — По существу не начали еще воевать, а уже имеем дело с тяжкими телесными. Опять Гросс?

— А то кто же, — усмехнулся Краун. — Любите вы его сверх меры. Вот он меры и не знает.

— Гросс — прекрасный пилот и командир. И агрессивность его работает в конечном итоге на боевой дух эскадрильи.

— Если только эта агрессивность доживет до столкновения с реальным противником. — заметил в воздух Краун. — Кинжалы решились проверить на прочность Черных Шельм. Комэски сцепились. Картина, смею заверить, была впечатляющей. На сегодняшний день у нас обезглавлены две эскадрильи. Один лежит, второй — сидит. Неужели станете оспаривать, что у Кинжалов с дисциплиной туго?

Тремонт не ответил, поскольку как раз подносил к губам благоухающий напиток.

— Ммм, — произнес он, и только через минуту: — как вы это делаете?

— Специи, — пояснил Краун. — Соль, перец и гвоздика. Плюс вода привозная, с планеты, не ректифицированная. Пришлось научиться — секретарши мне не положено. А моего адъютанта Айзека стряпать и близко подпускать нельзя.

— Зато с каким нетерпением ждет вашего возвращения с небес леди Лаура.

— О да, — Краун усмехнулся, снимая пробу со своей чашки. — Надеюсь.

— Кинжалы блестяще выполняют поставленные задачи, и не в последнюю очередь — благодаря Гроссу. На его счету уже имеются сбитые машины противника. Мы можем устанавливать для них какие угодно правила, напичкивать жилые отсеки камерами слежения, налагать сотни взысканий на каждый незначительный шаг в сторону, но в конечном итоге с эскадрильей нянчится ее командир. Именно он заставляет двенадцать различных темпераментов, образований, жизненных установок и предпочтений стрелять в одну сторону. Вы же знаете, Ланс, на флоте только два настоящих начальника: главнокомандующий и комэск. Первый отдает приказ, второй — ведет в бой. Остальные — читайте, мы с вами! — так, детализацией приказа занимаются. Разумеется, ваше право выйти с инцидентом на вице-адмирала. Я не могу его снять. Считайте — не хочу. Это моя компетенция.