Книга Темный Берег - Альфред Анджело Аттанасио

Бульдог решил не поддаваться отчаянию. Пусть мир катится в бездну — это не значит, что он тоже должен погибать. Умная Рыбка обозвала его на прощание псом. Что ж, он докажет ей, что он человек.

В тот день, покинув таверну, оскорблённый Бульдог остановился у клетки с сивиллой. Умная Рыбка держала её у входа, чтобы та развлекала посетителей своими предсказаниями. Бульдог откинул фиолетовый полог сушёных водорослей и сильно раскрутил клетку. Сивилла захлопала крыльями и пронзительно заверещала. Взметнулся яркий огненный язык. Глядя, как темнеют от гнева яркие крылья, Бульдог расхохотался.

Подробности того дня навсегда врезались в его память. Он помнил, как протянул руку остановить бешено вращавшуюся клетку. Помнил, как крикнул со смехом:

— Скажи мне, сивилла, я пёс или человек? Странное создание выдохнуло сноп голубых искр и просвистело:

— Всё зависит от того, как ты умрёшь! Хохот Бульдога стал ещё громче.

— Слышишь, Рыбка! Сивилла не умеет лгать. Я сам себе хозяин и никогда не сдохну, как собака, — а значит, я человек!

С тех пор прошло несколько тысяч дней, и только теперь, когда в мир пришли змеедемоны, Бульдог подумал, что скоро вопрос может быть решён раз и навсегда.

Он вздохнул и огляделся. Рыбаки разбежались, как только в храмах пробили тревогу, и теперь Бульдог вынужден был пробираться между брошенными в панике сетями и кольцами мокрого каната. С громким гудением заходили в гавань последние корабли. Но храмовые колокола уже смолкли, и над покинутым причалом разносились лишь громкие крики потревоженных чаек.

Бульдог вытащил Искатель, открыл его и позвал:

— Котяра!

Амулет привёл его обратно на набережную. Теперь здесь никого не было, если не считать копошившихся у замшелой стены бродяг — эти подохли бы от голода, если бы бросили копаться в прибрежном мусоре. Улицы тоже были безлюдны, а на трамвайном круге стояло целых три пустых вагончика.

Бульдог доехал до площади, где ещё пару часов назад шумел Ткацкий базар. Сейчас здесь было тихо, пёстрые ткани исчезли. Повинуясь магическому ветерку, Бульдог вылез из вагона и пересёк площадь. В закатном свете дома отбрасывали длинные тени. Над всем этим нависала каменная стена утёса. В обычные дни её не было видно в грязном тумане, но сегодня фабричный дым рассеялся, и утёс предстал перед Бульдогом во всей своей неприглядности. Изъеденный эрозией камень был похож на огромные поражённые болезнью лёгкие.

В трамвае вместе с Бульдогом ехала небольшая группа религиозных певцов. Все они бубнили что-то себе под нос и не обращали внимания на опасного попутчика с его зловещим взглядом и хищной улыбкой. Правда, Бульдог хотел, чтобы его сочли человеком, и улыбался, не разжимая губ. Зубы у него были оранжевыми.

Но знакомиться с попутчиками было некогда — призрачный след, приведший его в трамвай, теперь велел выходить. Бульдог послушно соскочил на землю возле мраморной арки в форме извивающегося дракона. Здесь аллея Всех Земель выходила на площадь Скорбящей.

На тротуаре Бульдог остановился и посмотрел вниз, в огромную яму городских трущоб и фабричных районов. Над низенькими домишками рабочих словно чёрные с серебром храмы возвышались купола огромных складов да высокие, как колокольни, трубы литейных цехов. Там, на этих грязных улицах, прошло его детство.

Бульдог остановился, потрясённый. До сих пор он никогда не смотрел на родной город при свете дня — чёрные здания, серые улицы, оплавленные стены кузниц… Все это обычно было скрыто в клубах грязного дыма.

— Нет уж, не для того я всю жизнь вкалывал, чтобы снова упасть на дно, — вслух подумал Бульдог. Но ответом ему было лишь гулкое эхо.

Следуя за лёгким ветерком Искателя, Бульдог запрыгнул в другой трамвай и продолжил движение вверх по аллее. Интересно, как напарник отреагирует на эту историю с Властелином Тьмы? Котяра непредсказуем во всём, кроме одного — честности. Единственный честный вор на всём Ирте. Из всей добычи он оставляет себе лишь ту малость, которая нужна ему для безопасного сна.

Вагон плыл в роще искристых деревьев. Напоённый ароматами воздух сверкал сотнями крошечных огоньков. Но как Бульдог ни приглядывался, у скрытых в густой лиственной тени роскошных особняков он не увидел ни единой живой души. Этим вечером все сидели у магических кристаллов. Бульдог фыркнул, представив себе, как похожий на черепаху лорд Хазар и тучная маркграфиня Альта, сидя в своей арктической крепости, убеждают подданных не беспокоиться.

Парк на вершине аллеи Всех Земель, где трамвай разворачивался, чтобы ехать обратно вниз, ещё купался в лучах закатного света. Бульдог соскочил на землю и зашагал на восток к морю, навстречу приближающейся ночи. В садах богатеев яркими брызгами сверкали водопады и фонтаны.

Бульдогу очень хотелось пройти на другой край парка и заглянуть на смотровую площадку, откуда сейчас должен был открываться небывалый вид на город, лишённый обычной дымовой завесы. Но Искатель указывал в другую сторону. Повинуясь его прохладному дуновению, Бульдог вскарабкался по узкой тропинке к расколотому замшелому утёсу, поросшему искривлёнными кипарисами. Грубые каменные ступени вели наверх.

Искатель отключился на самой вершине, возле кучи высохшего гуано, блестящей, словно белая эмаль. Вдали, за длинным пологим спуском простиралась вулканическая пустыня Каф. В закатном свете, на фоне слоистых багряных облаков обособленными королевствами возвышались столовые горы — целые плато со срезанными, как ножом, вершинами.

Стоя на белых от птичьего помёта камнях, Бульдог крутил головой, безуспешно пытаясь увидеть напарника. Закат оказался менее эффектным, чем обычно, когда фабрики дымили до самого вечера. Воздух был чистым и прозрачным, и в слабом абрикосовом свете угасающего дня видно было, что кипарисовая роща внизу пуста. Ветер доносил оттуда запахи птиц и нагретой за день смолы, но человека Бульдог, как ни принюхивался, учуять не мог. Он вообще не ощущал чужого присутствия.

Впрочем, с его напарником всё время так.

Может, он невидим?

От таких мыслей Бульдог невольно содрогнулся, и шерсть у него на затылке встала дыбом.

— Котяра…

Девять врат сумрака распахнулись, короновав фестонами красок ту точку пустыни, где садилась Извечная Звезда. Горизонт в этом месте алел, как край раскалённой бритвы. Бульдог отчётливо видел каждую складку земли на много миль вокруг. В пустыне тоже не было ни души.

Заксар поблёскивал весёлой россыпью огоньков. Сегодня их было меньше, чем обычно, но всё же достаточно, чтобы обозначить главные улицы города. Вдоль линии берега там и сям тоже светились огни — мусорщики, дождавшись отлива, хлопотливо обследовали дно.

Бульдог как зачарованный следил за движущимися огоньками. Властелин Тьмы пытается уничтожить Ирт, а эти людишки все так же копаются в прибрежном мусоре в надежде разыскать среди водорослей, битых ракушек и обломков кораллов редкие и бесценные сокровища. Ошмётки корабельного груза, осколки военных трофеев прежних веков, чародейский скарб, заплывший сюда из дальних царств, а может, и из других миров.