Книга Египетские ночи - Барбара Картленд

Она также пришла к заключению, что лучше ей не задумываться о моральном облике мужчин и женщин, что были частыми гостями в доме Карлтонов.

Зато она очень быстро поняла, что общество этих людей крайне нежелательно для Энн. По сути, друзьями Джеральда были представители каирского полусвета.

Респектабельных, достойных мужчин и женщин сюда не приглашали, впрочем, они никогда и не приняли бы подобного приглашения.

Здесь бывали жокеи и тренеры, девушки сомнительного происхождения, супружеские пары, сочетавшиеся не первым и не вторым браком или стоявшие на пороге развода.

Сюда приходила молодежь, искавшая только наслаждений, похоже не имевшая в жизни никакой цели и переезжавшая из одного веселого города в другой, чтобы промотать деньги в бездумных развлечениях или потратить их на беспутных женщин.

Чем больше Лидия наблюдала за этой публикой, тем больше она удивлялась Джеральду Карлтону.

Похоже, он находил удовольствие в обществе прожигателей жизни, однако Лидия тут же вспоминала о его родовом доме и о том, что рассказывала о его родителях Эвелин, и ей никак не удавалось совместить этих двух столь непохожих друг на друга Джеральдов.

Вечеринки с коктейлями, званые обеды и ужины устраивались почти каждый день, и почти каждый вечер Лидия слышала, что он возвращался поздно, чаще всего уже под утро.

Ей было слышно, как медленно, неуверенной походкой, он поднимается по лестнице, и не было сомнений, что Джеральд изрядно пьян.

Пил он много, однако на его внешности это почти не отражалось. На следующий день он обычно был уже на ногах: отправлялся на верховые прогулки или уезжал на машине в клуб, чтобы поплавать в тамошнем бассейне. Он нравился Лидии, но она видела: Джеральд упорно держит между ними дистанцию.

Он был вежлив и неизменно любезен, однако держался с ней совершенно иначе, чем с остальными обитателями дома.

Если для всех она уже стала «Лидией», то Джеральд обращался к ней не иначе как «миссис Брайант». Кроме того, ей казалось, будто он нарочно избегает с ней встреч наедине.

Два-три часа в день Лидия проводила в обществе Маргарет Карлтон. Ей было искренне жаль эту женщину, хотя она мало чем могла облегчить ее жизнь.

Маргарет была не в состоянии подолгу говорить о чем-то, что не имело отношения к ней, и в конце концов любой разговор неизменно сводился к тому, что она изливала свои обиды на весь мир.

Интуиция не подвела Энн – девушка оказалась права. Лидия убедилась, что Маргарет не выносит встреч с дочерью. Ей было тяжело видеть подле себя жизнерадостную юную девушку. Не прошло и пары недель, как визиты Энн к матери прекратились совсем.

Хотя Лидия никаких вопросов не задавала, однако подозревала, что для Энн не секрет, как относится к ней Маргарет, и сочла за лучшее никогда не касаться этой темы.

Зато Денди, сиделка, оказалась для Маргарет настоящей находкой. Ее настоящее имя было Дантон, но все ласково называли ее Денди, потому что, несмотря на возраст и пышные формы, она питала слабость к модным тряпкам и любила покрасоваться на досуге в очередной обновке.

Однажды днем, когда Маргарет заснула, Денди вышла в сад и подсела к Лидии, которая в тени цветущих деревьев занималась шитьем.

Близилось время чаепития. Вскоре с дороги донесся звук подъезжающего автомобиля. Обернувшись, женщины увидели Энн – та сидела в машине рядом со смуглым красавцем, сверкавшим белозубой улыбкой.

– Это же барон Себаль, если не ошибаюсь? – спросила Лидия.

Сиделка кивнула.

– Будь я на месте родителей, ни за что бы не позволила ей с ним встречаться, – добавила она.

– А в чем причина? – полюбопытствовала Лидия.

– Начнем со столь существенной причины, как жена, – ответила Денди.

– Я и не знала, что барон женат! – воскликнула, не на шутку встревожившись, Лидия, в последнее время она уже несколько раз видела Энн и барона Себаля вместе.

Ей было трудно возражать против некоторых новых знакомых своей подопечной. Познакомившись с большинством из них в доме отчима, Энн имела заранее заготовленные ответы на любые критические замечания компаньонки.

Лидии же просто не хватало духу объявить Энн, что она считает большинство друзей Джеральда Карлтона крайне не подходящей компанией, тем более для столь юной и неопытной девушки.

Барон же, которого она видела до того всего несколько раз, произвел на нее, по сравнению с другими гостями Джеральда, гораздо более благоприятное впечатление. В отличие от большинства мужчин, являвшихся на званые ужины или вечеринки с коктейлями, он неизменно оставался трезв.

У барона были изысканные манеры, и даже на самый придирчивый взгляд он был красавцем, особенно в глазах девушек. Впрочем, несмотря на все его достоинства, было в нем что-то, что Лидии инстинктивно не нравилось, хотя она и не смогла бы объяснить свою неприязнь.

Энн помахала рукой сидевшим в тени женщинам, и они с бароном скрылись в доме.

– А что еще вам о нем известно? – продолжала допытываться Лидия.

– Я слышала о нем много всякого, кое-что оказалось правдой, а большая часть слухов вполне может ею оказаться, – ответила Денди, видимо тщательно подбирая слова. – Его отец был французом, а мать египтянкой.

– Египтянкой? – удивилась Лидия.

– Да. Отец его был самым настоящим повесой, у него была куча денег и полное отсутствие всяких моральных принципов. Он до самой смерти держал в Каире целый гарем. Одна из наложниц родила ему сына, и он женился на ней, чтобы его узаконить. Его воспитанием и образованием, насколько мне известно, занимались исключительно учителя-англичане. Он и раньше уже тут бывал. Несмотря на все его прекрасные манеры, есть в нем нечто отталкивающее. Лично мне он неприятен, и я бы очень не хотела, чтобы он вскружил голову нашей девочке.

– Но его жена! – воскликнула Лидия. – Мы же никогда ее не видим.

– В свое время он женился на одной француженке, – продолжала Денди. – Она сбежала от него через неделю после свадьбы. Об этом ходили противоречивые слухи. Разное говорили о том, что бедняжке пришлось вынести и как она в ужасе поспешила вернуться к родителям. Не знаю, насколько эти слухи правдивы, мне известно лишь, что она католичка и поэтому не может с ним развестись. Впрочем, самого барона Себаля отсутствие свободы, похоже, не слишком обременяет.

Лидия окаменела, не на шутку напуганная рассказом Денди.

– Что же мне делать? – выдавила она наконец, борясь с искушением вскочить, броситься в дом и предупредить Энн о коварстве ее кавалера.

– Судя по тому впечатлению, которое произвела на меня дочь Маргарет, – призналась Денди, – вам придется держать ухо востро и вести себя с ней весьма осторожно. Она очень похожа на мать. Если ей удалось во что-то впиться зубками, будьте уверены, она своего не упустит.