Книга Отсроченная смерть - Илья Деревянко

Агента, как мы теперь убедились, никто из врагов не знал. Ваш покорный слуга вроде как находился под арестом. Стало быть, слежки за мной не будет, и все по идее должно пройти гладко. Но это по идее…

Однако если кто-то вдруг случайно увидит нас вместе… Особенно те, кому ненадо!..

Поэтому встречу назначили не на улице (в одном из условных мест), а на означенной конспиративной квартире – единственной, которую знал Эмир и где проходила вторая завершающая стадия его вербовки в августе 2004-го.

Для тех, кто не читал четыре предыдущие книги, вынужден дать о нем краткую справку. До вербовки Эмир (в миру Ваха Асланов) был самым настоящим «духом» из разряда «непримиримых». Активно участвовал в обеих чеченских войнах на стороне мятежников, а потом перебрался в Н-ск и, вероятно за «особые заслуги», возглавил Службу Безопасности недоброй памяти Умара Халилова – организатора целого ряда террористических актов в Н-ске, в том числе чудовищного взрыва в больнице на улице Березовая, унесшего жизни ста десяти человек. (Из них шестьдесят детских!)[35]Поймать проклятого Умара до поры никак не удавалось. (В Конторе ему помогал очередной предатель – генерал Боярский.) Так, например, в результате сложной оперативной комбинации мы вычислили Халилова, взяли штурмом его логово, но… террориста там уже не оказалось. Предупрежденный Боярским, он ушел из дома за час до начала штурма, бросив на произвол судьбы и домочадцев, и охрану. Вот тогда-то в наши руки и попал Ваха, единственный из выживших при штурме боевиков. (Тоже хотел смыться через подземный ход, да не успел.) Догадываясь о существовании предателя где-то в верхних эшелонах Конторы, мы с Рябовым сперва скрыли от коллег факт поимки Асланова (типа ухитрился удрать, собака!), а затем на собственный страх и риск провели хитроумную и жестокую операцию по его вербовке (см. «Изнанка террора»), одно упоминание о которой способно вызвать затяжную истерику у господ-правозащитников. Так или иначе, но наши действия оказались на редкость эффективны, спрыгнуть с крючка Ваха не мог при всем желании и в дальнейшем ударно, хотя и не добровольно, потрудился во благо Государства Российского. С его подачи нам удалось взять живым Умара Халилова, уничтожить подчиненную ему террористическую сеть, разоблачить иуду-Боярского, повязать кучу продажных ментов и спровоцировать беспощадную кровавую междоусобицу между наиболее враждебными России тейпами чеченцев. Кроме того, руками Вахи и его кунаков мы иногда обделывали такие делишки, о которые не желали мараться сами. Или же использовали их «втемную» в качестве ударной силы в некоторых щекотливых ситуациях. (Опять-таки, если не могли или не хотели задействовать соответствующие подразделения Конторы.) Одновременно, по мере необходимости, Ваха снабжал нас ценнейшей оперативной информацией…[36]

Соплеменники Вахи, естественно, не подозревали о его агентурной ипостаси. Более того, благодаря поддержке ФСБ он заработал у них громадный авторитет, стал названым сыном престарелого Абдулы Беноева, взамен погибшего Муслима (см. «Карта смерти») и в настоящее время фактически руководил всем семейным бизнесом Абдулы, а именно: разветвленной сетью лотерей, ночных клубов и казино. Однако, невзирая на столь стремительное возвышение, Асланов питал к нам плохо скрытую ненависть (особенно к вашему покорному слуге) и, будь у него возможность, с наслаждением отрезал бы мне заживо голову… (Это как минимум! – Д.К.)… в отместку за жуткое унижение на городской свалке, где проходила первая основная стадия его вербовки (см. «Изнанка террора»).

Я прибыл на упомянутую квартиру в восемь вечера, по дороге несколько раз «проверился». (Береженого Бог бережет! – Д.К.) Пешком поднялся на пятый этаж и, набрав код дверного замка, повернул ключ. Бронированная дверь отперлась с легким щелчком. Зайдя внутрь, я включил свет, повесил пальто на вешалку в прихожей, не разуваясь, прошел в ближайшую комнату, достал из бара-холодильника бутылку «Нарзана» и зубами сорвал пробку. Потом уселся в одно из кожаных кресел и ногой пододвинул к себе журнальный столик с пепельницей. До появления Эмира оставалось около часа. Выпив «Нарзан» прямо из горлышка, я выкурил сигарету, поудобнее устроился в кресле, лениво закрыл глаза и… непонятным образом очутился вне стен конспиративной квартиры, в прежде не знакомом месте, а именно в просторном зале с деревянным полом, с изображениями одиннадцати драконов на стенах и с мертвенными лампами дневного света под потолком. В углах зала шевелились какие-то странные тени, а посреди него медитировал в позе лотоса толстый тип со смазанными, размытыми чертами лица. Раскачиваясь из стороны в сторону, как китайский болванчик, он бормотал непонятные слова мантры[37], отдающиеся в моих ушах острой болью. Я хотел подойти и заставить толстяка умолкнуть, но внезапно обнаружил, что являюсь призрачной, бестелесной субстанцией, способной лишь наблюдать. Дар речи тоже куда-то пропал. Между тем мантра гремела все сильнее. Тени в углах сгустились, превратились в черных змей, скользнули к толстяку и в мгновение ока всосались в его конечности. Он страшно содрогнулся, сам весь почернел, но вскоре вновь обрел обычный цвет кожи, поднялся на ноги, зловеще расхохотался и вышел из зала на улицу. Я (по-прежнему призрачный, бестелесный) полетел за ним.

– Попрактикуемся, – пройдя пару кварталов, сказал сам себе толстяк и, поискав глазами, выбрал холеного, изрядно поддатого господина, вывалившегося из ресторана и нетвердой походкой направившегося к роскошному автомобилю с персональным водителем. Тот, завидев хозяина, выскочил наружу и услужливо распахнул заднюю дверцу. А толстяк, также изображая пьяного, пересек дорогу «холеному» и задел его плечом одновременно, как бы невзначай, коснувшись рукой туловища.

– Твою мать! – бешено взревел задетый.

– Ох, извините, извините! Я случайно! Прошу прощения! – проворно отпрыгнув назад, начал часто кланяться толстяк. – Простите! Простите! У меня плохое зрение!

– Урод узкопленочный! Понаехали тут! Трам-та-рарам, – грязно выругался «холеный», смачно харкнул, норовя попасть в обидчика, с грехом пополам забрался в машину и, рыкнув на шофера, укатил прочь. После его отъезда толстяк дьявольски расхохотался и произнес с едва заметным, мяукающим акцентом:

– Умрешь через пять дней, крутой ты наш! Откажут сердце и легкие. У такого мастера, как я, не бывает осечек!

Я понял, что передо мной тот самый таинственный убийца-китаец, весь задрожал в охотничьем азарте, но… из-за отсутствия телесной оболочки не смог ничего предпринять для задержания (или ликвидации) преступника. А мастер Лонг продолжил щедро сеять смерть. В рекордно короткие сроки он пометил отравленной рукой двух педерастов, прогуливающихся в обнимку… «Скончаетесь в один день и час, влюбленные вы мои, хе-хе, а именно спустя четверо суток от заворота кишок. Оба!»… Кучерявого, масляноглазого торговца порнодисками: «Через три дня начнется рак обоих яичек, а сдохнешь через две недели после их ампутации, захлебнувшись спьяну собственной блевотиной»… Потом настала очередь упитанного гаишника, агрессивно вымогавшего взятку у владельца подержанной иномарки с правым рулем: «Через пять дней сильнейший запор, разрыв внутренних органов и изойдешь кровью на толчке. Секунд за пятнадцать. Даже на помощь позвать не успеешь!» А затем еще каких-то трех, с виду обычных граждан.