Книга Охота на викинга - Нильс Хаген

«Я знаю пароль, я вижу ориентир», — некстати завертелось в голове.

Дверь распахнулась. Из темного чрева подъезда потянуло странной смесью запахов: сыростью, освежителем воздуха, табаком и легко, еле уловимо — старой мебелью. Палач кивнул, приглашая пройти вперед. И Рита с опаской шагнула в будущее.

Квартира располагалась на третьем этаже и занимала его добрую половину. Во всяком случае Рите показалось, что изначально это были разные жилплощади, потом их кто-то скупил, соединил, перепланировал и зафиксировал все «евроремонтом». А вот высоченные потолки остались родными, из далекого советского прошлого, когда строго выполнялись нормы по количеству кубических метров пространства на каждого жильца. На пороге ждала девушка в шортах, плюшевых тапочках и полупрозрачной кофточке с таким глубоким декольте, что Рите против ее воли стало стыдно перед палачом за то, что он это видит. Стыд был детский, из той далекой поры, когда она не могла вместе с родителями смотреть фильмы, в которых целуются.

— Здравствуйте.

Рита отметила, что девушка здоровалась с Николаем Александровичем, на нее же обратила внимание не больше, чем на багаж. Это уже входило в традицию. Складывалось впечатление, что для столичных жителей Рита и ее сумка являлись ценностями одного порядка. Вслед за палачом она вошла внутрь и запнулась в дверях, оглушенная размерами прихожей, если это помещение можно было так назвать.

— Филька здесь? — буднично поинтересовался Николай Александрович. — Он мне нужен.

— Да.

— Хорошо.

Бесцеремонно пихнув встретившей их девушке Ритину сумку, палач по-хозяйски распорядился:

— Ната, солнышко, возьми девочку, проводи, покажи все, что нужно. Пусть приведет себя в порядок. Я пока поговорю с Филиппком. Девочка нужна сегодня вечером.

Декольтированная Ната кивнула, качнув полуголыми грудями, и посмотрела на Риту.

— Идем.

Робея и не понимая, как реагировать на происходящее, Рита посеменила за девушкой.

Они прошли в зал. Еще минуту назад поражающая воображение прихожая рядом с ним показалась жалким предбанником. Визуально объем зала увеличивали светлые стены. Здесь все было просто, но солидно и по делу. В центре расположился подиум. Вокруг него стояли глубокие, обитые тисненой кожей диваны. Кроме того — бар, отделенный от основной площади стойкой, пара высоких стульев рядом с ним и бонсаи в нишах. По сравнению с простой роскошью этого помещения загородный особняк «хороших людей» из Новосибирска выглядел жалкой подделкой, причем подделкой провинциальной. Здесь все было иначе. Здесь была другая жизнь. А может, жизнь была только здесь, а там, дома — муляж?

«Ради этого стоило сбежать», — подумалось вдруг. Пусть даже ее тут, в этой Москве, пока в упор не видят. Это все временно. Она еще докажет, что не просто какая-то девочка из захолустья.

Декольтированная Ната, бесстыдно виляя бедрами, прошла через зал к дальней стене, где темнели еще несколько дверей. Девушка толкнула правую. Кивнула Рите:

— Проходи.

Рита послушно шмыгнула в дверь. За ней обнаружилась спальня. Огромный встроенный шкаф с зеркальными дверями, огромная кровать, трюмо и полупрозрачная дверь, ведущая в персональную ванную комнату.

— Я — Натали. — Девушка небрежно бросила Ритину сумку на кровать. — Если что, позовешь. А сейчас быстро в душ. Слышала, что Коля сказал? Поторопись.

— Коля? — удивленно вскинула бровь Рита.

— Николай Александрович, — пояснила Натали.

Рита не ответила. Лысый лилльский палач напоминал бездушного варана и, сказать по чести, навевал страх. Мысль о том, что кто-то может называть этого жуткого человека «Колей», не укладывалась в голове.

Натали вышла. Рита заглянула в ванную. Маленькую ванную комнату в спальне, которая была в разы больше, чем совмещенный санузел в маминой квартире. И эта персональная ванная сверкала дорогим кафелем и хромом. Глядя на всю эту роскошь, девушка сообразила, что не мылась несколько дней, и поспешно скинула одежду.

Несмотря на просьбу поторопиться, Рита провела в душе не меньше получаса. Долго стояла под теплыми тугими струями и наслаждалась, проводя ладонями по груди, животу, бедрам. Наконец выбралась из ванны, вытерлась огромным мохнатым полотенцем и, завернувшись в него, вернулась в спальню. Здесь ждал сюрприз. Сумки на кровати не оказалось. Рита заглянула в шкаф, но не нашла там ничего, кроме пустых полок и голых вешалок. Чувствуя себя совсем уж глупо, на всякий случай заглянула под кровать. Сумки не было.

Рита подошла к двери, позвала негромко:

— Натали?

Ответа не последовало. Положение было нелепым, отдавало глупым розыгрышем. Рита осторожно приоткрыла дверь. Высунулась в зал с подиумом, надеясь увидеть там Нату.

В зале новой знакомой не было. Зато нашлась сумка. Она валялась на кожаном диване, а рядом сидел дядька, словно бы сошедший с экрана какого-то фильма про жизнь модельеров. Чисто выбритый, с длинными ухоженными волосами, в белоснежной рубахе, застегнутой на две трети. Умеренно волосатую грудь прикрывал небрежно повязанный шейный платок. На тонком, с легкой горбинкой носу сидели узкие очки в стильной оправе. И этот дядька смотрел на Риту.

— Ой, — вырвалось у нее против воли.

— Наконец-то, — голос у манерного был неприятным. Выглядел дядька лучше, чем звучал.

— А Натали?

— Иди сюда, — манерный не просил, он требовал. Требовал так, будто Рита была его собственностью.

— Простите, я не одета.

— Позволь спросить, ты вот это собралась надевать?

Дядька запустил пятерню в Ритину сумку и выволок на свет божий ком перепутанной одежды. Среди смятых кофточек мелькнуло нижнее белье. Рита смутилась.

— Дискотека восьмидесятых? — брезгливо прокомментировал манерный. — Спрячь это, чтоб я больше никогда не видел. А еще лучше сразу выброси.

— Верните мне вещи, — едва не заикаясь, пробормотала Рита.

— Подойди, возьми, — предложил дядька.

Это было слишком. Разрываясь между злостью и растерянностью, Рита вышла из комнаты и прошла через зал к подиуму. Остановилась в шаге от наглого дядьки и требовательно протянула руку.

— Потом. Сейчас убери полотенце.

— Что? — опешила Рита.

— Слышишь плохо? Покажись лор-врачу. Потом. А сейчас убери эту махровую тряпку, которая на тебе намотана.

— Я… вы…

— Деточка, я топ-стилист. Со мной не спорят, меня не стесняются. Я как мать. Или гинеколог. Как мать-гинеколог. Меня надо слушаться. Так что вариантов два: или ты слушаешь и выполняешь все, что я говорю, или собираешь манатки и катишь обратно в свой усть-пердянск, или из какой говноперди ты там приехала? Я доступен?

— Его не надо бояться. Если просит, нужно выполнить.