Книга Кольцо Соломона - Михаил Палев

– На кого? – не понял Скавронов. Что делать: сравнительно юный возраст не позволял ему посещать некогда популярные выступления знаменитого экстрасенса, да и кругозор недостаточно широк, поэтому имя колдуна было ему неизвестно.

– Вот темнота! – осуждающе воскликнул Зверев. – Эх, молодежь! До чего дожили?! Мессинга не знают!

– А вы уверены, что он фотографировал могилу Бехера? – спросил Оленин. – Ну и даже если фотографировал – что в этом странного? Возможно, просто любитель сельских кладбищ, коллекционирует фотографии занятных сельских могил… обратила внимание свежая могила немца в русской глуши, решил снять на память. А тут вы. Человек подумал, что вы родственник покойного, и решил скрыться от греха подальше. Разве не убедительное объяснение?

– Объяснить при желании можно почти все, – проворчал Тавров. – Что нельзя убедительно, то можно доходчиво.

– Это как? – удивился Оленин. – Разве «объяснить убедительно» – не одно и то же, что «объяснить доходчиво»?

– Разумеется, нет! – вмешался Зверев. – Вот мне батя в детстве убедительно, на исторических примерах и трудах философов, обосновал неизбежность победы коммунизма. Сейчас я в этой неизбежности сомневаюсь – но доводы отца были очень убедительны! А вот когда я из камеры отцовского велосипеда вырезал резину для рогатки, так тут отец объяснял мне уже доходчиво, что такие вещи делать нельзя, причем без всяких исторических примеров и философии: всыпал ремнем по первое число! Как тогда дед прокомментировал: «От задних ворот до ума шибчей дойдет». Так что разница есть!

Все рассмеялись, затем Тавров сказал:

– Меня больше интересует не убедительность объяснений, а реальность фактов. Зачем он фотографировал могилу и почему бросился со всех ног от меня, этого сейчас не понять. А вот почему побежал к лесу? Куда попадешь, если идти через лес?

– Это смотря в каком направлении, – ответил Зверев. – Если на восток, к трассе, то там незнакомый с этими местами человек рискует забрести в Тимкино болото. Через Тимкино болото только партизаны во время войны рисковали от карателей уходить, а обычному человеку сгинуть там легче легкого. Чтобы к трассе выйти, надо строго на северо-восток двигаться, а возле озерца под названием Черный омут свернуть на восток, там километров через шесть-семь и будет трасса.

– А если на север или на запад? – спросил Тавров.

– А что к западу, что к северу: леса, болота да дороги лесные, и то сказать, по большей части зимники, – пояснил Зверев. – А километрах в семи на север река с юго-запада и на восток. Хоть и неширокая, а брод найти нелегко, ежели на машине ехать.

– А по какой-нибудь лесной дороге можно сюда добраться в обход Донца? – продолжал допытываться Тавров.

– Можно, – подтвердил Зверев. – Есть такая, на север идет. Плохая, но когда брод минуешь и за гору выберешься, там получше будет. Я думаю, что на джипе сейчас вполне проехать можно. Если на северо-запад ориентироваться, то там аккурат к броду и выйдешь.

– Только этот путь через Чертову поляну лежит, – дополнил Оленин. – Не каждый там ходить захочет. Колдовское место!

– Это еще почему? Лешие там живут, что ли? – усмехнулся Скавронов.

– Да само по себе место странное, – принялся рассказывать Оленин. – Лес кругом глухой, а посреди него поляна круглая, метров тридцать-сорок диаметром. А на поляне ни деревья, ни кусты не растут и трава редкая, лишь мох ковром лежит. Раньше, правда, там дуб старый замшелый стоял, но его давно уже молнией разбило, один пень здоровенный остался. А рядом с дубом валун огромный, Медведь-камень называется. И самое нехорошее место на поляне – это Чертова пасть.

– Это что за штука? – удивился Скавронов. – Болото очередное, что ли?

– По виду похоже на колодец с бордюром из тесаного камня и облицовкой из валунов. Местные говорят, что он бездонный, и близко к нему не подходят. Федун рассказывал, что место это проклято, а в колодце находится вход в Ад, который охраняют специально поставленные черти.

– Ну, нагнал ваш Федун страху! – рассмеялся Скавронов и заговорщицки подмигнул Оленину. – Небось сам ваш колдун там и прятал то, что для чужих взглядов не предназначено!

– Нет, Федун туда избегал ходить, – серьезно ответил Оленин, явно не разделяя веселья Скавронова.

– Не тот ли это колодец, в который партизаны трупы карателей сбросили? – вспомнил Тавров.

– Да, было такое дело, – подтвердил Зверев. – Отец Федуна при этом присутствовал.

– Вот что! – решительно предложил Скавронов. – Я думаю, надо нам наведаться на эту поляну! Тем более что, похоже, Мессинг этот ваш как раз с той стороны на кладбище заявился. Егорыч, что у тебя из оружия есть?

– Из легального только двустволка и «сайга» двадцатого калибра, – после короткого колебания ответил Зверев.

– А из нелегального? – усмехнулся Скавронов.

– Карабин с оптикой и «парабеллум» времен войны, только к «парабеллуму» всего пять патронов осталось, – предупредил Зверев.

– Ничего! Думаю, нам вполне хватит, – успокоил его Скавронов. – После обеда и поедем.

– Лучше сейчас, чтобы с Чертовой поляны засветло выбраться, – предложил Оленин.

– И то верно! – согласился Скавронов. – Закончим обед, полчаса на отдых и сборы – и вперед!

* * *

Выехав из села, Зверев вскоре остановил машину примерно возле того места, где скрылся в лесу похожий на Мессинга незнакомец.

– Вот здесь тропа начинается, по которой к Чертовой поляне можно выйти, – сказал Зверев. – Сергей вас на поляну отведет, а я дорогу проверю. Буду ждать вас возле Лихой гати! Вы от поляны прямо туда идите, я вас там подхвачу, и обратно вернемся. Договорились?

План Зверева был принят без возражений. Сергей Оленин взял «сайгу», Зверев оставил себе карабин и «парабеллум». У Скавронова имелся табельный пистолет, а Тавров вооружился двустволкой.

– Мужики! Будьте повнимательнее! – серьезно предупредил Оленин. – Если тут «черные» поисковики орудуют, нарваться можно не по-детски!

Зверев уехал, подняв тучу пыли на грунтовке, а Оленин, выстроив свой отряд цепочкой, повел его через лес к поляне.

* * *

Примерно через час путешествия по извилистой лесной тропе маленькая группа вышла на круглую лесную поляну, полностью соответствовавшую описанию: покрытая густым мхом и редкой травой, с возвышавшимся посередине огромным валуном и толстым обломком разбитого молнией дуба. У последнего куста Оленин вдруг остановился и внимательно огляделся.

– Что? – шепотом спросил его Скавронов, снимая пистолет с предохранителя.

– Что-то не так… – ответил Оленин, держа наготове «сайгу». – Оставайтесь здесь, в случае чего прикроете меня.

Он вышел на поляну, осматриваясь и потихоньку продвигаясь к центру. Наконец склонился над небольшим, едва заметным холмиком недалеко от валуна и с минуту что-то там разглядывал. Потом сделал знак оставшимся подойти.