Книга Три пятнадцать - Джослин Джексон

Я с трудом отлепила взгляд от Олив и увидела, что к нам даже Утинги пожаловали – парочка молодых тощих Утингов (говорят, у них одна рубашка на двоих) и старая ведьма Утинг, которая волчицей смотрела из-за длинных лохм. Утинги целой стаей жили за Иммитой на большом участке, утыканном трейлерами, участок звался Утятником, и все они друг другу приходились кумовьями-деверями не по разу и не по два, так что не разобрать, кто кому дядя. В начальной школе со мной училось сразу шесть Утингов, а сейчас, в десятом классе, одна осталась. Прочие либо уже в средней школе ходили в хронических отстающих, либо просто бросили учиться.

«ОМГ! Вижу Утингов! 11111одинадинцать!!» – настучала я.

«Фигассе. Откуда они узнали?»

Я понятия не имела. Наверное, Утинги били в рынду или еще каким осмосом передавали, потому как у них и телефоны, и электричество вечно отключены за неуплату. Да и так они на своем клане зациклены, что ни у кого из моих знакомых телефона Дакинсов нет и не было.

«Вдруг они нашу кровь в воде почуяли?» – написала я.

«Все, теперь жди йети», – молниеносно ответил Роджер.

Но куда там йети. Подъехал белый «мерседес» кабриолет. Крышу опустили, и я увидела пышные белокурые волосы, перехваченные шелковым шарфом. Клэр Ричардсон! Впрочем, ее «мерс» я узнала бы и с поднятой крышей, в Иммите таких тачек больше нет. Роджер зовет их семью Доллардсонами, хотя всем известно, что шикуют они на деньги родителей Клэр. Ее муж-тряпка тренировал футбольную команду школы Перл-ривер, его жалованья Клэр на туфли не хватит. У них трое сыновей, двое учились в Перл-ривер и играли за отцовскую команду. Перед мужем Клэр у нас в школе бегают на полусогнутых, потому что мы постоянно выигрываем, хотя команда во второй лиге, а футбол – самая дурацкая игра на свете.

Сын номер три получился умником и астматиком, поэтому учился в Кэлвери на два класса старше меня. Миссис Ричардсон в школе так и мелькала – организовывала олимпиады и благотворительные ярмарки. При виде меня она каждый раз кривила тонкие бледные губы, словно я пахла дерьмом, а поздороваться подходила не из вежливости, а чтобы проверить мои зрачки и свежесть дыхания. Лиза говорила, что Мелисса, старшая дочь миссис Ричардсон, была ее школьной подругой. Клэр до сих пор считает, что моя мама пристрастила Мелиссу к наркотикам и испортила ей жизнь.

Белый «мерс» пополз с черепашьей скоростью, и у меня мелькнула кощунственная мысль: неужели Клэр остановится, выйдет из салона и холеными ножками с розовым педикюром ступит на землю Слоукэмов? Тут из-за угла показалась машина дорожного патруля штата и пристроилась за «мерсом». Миссис Ричардсон дала газу и понеслась прочь. Наверное, две коповские тачки для нее терпимо, а три – перебор.

Я оставила жалюзи в покое и села на спинку дивана. О том, кто еще явится на нас поглазеть, даже думать не хотелось. Сотовый снова завибрировал: Роджер прислал эсэмэску: «С голодухи умираю! Пжлста, заведи здесь холодильник. И туалет».

Спокойно пописать хотелось не одному ему. В рюкзаке остался еще один тест, и я, честное слово, убила бы за три минуты в сортире любой заправки, чтобы без свидетелей полюбоваться белыми окошечками. Они не розовеют, значит, со мной все в порядке.

«Ну тебя! Возьми бутылку из-под колы. Мальчики могут где угодно».

Тут из кухни послышался голос шерифа Уорфилда. Босс что-то ответила. Что именно, я не разобрала, но оба явно приближались. Босс дерьмом изойдется, увидев, что я стою на диване («Мози, это мебель, а не батут!»), только спешить ни к чему. При мне они разговаривать не будут – отошлют прочь, а мне надоело щипать бесчувственную Лизу и закрывать рот, когда Босс велит. Я сунула сотовый в задний карман, перелезла через спинку дивана и забилась в узкий зазор у стены. Я там вполне помещаюсь, если лежать на боку, носом в пыли и плющить попу о стенку.

Открылась распашная дверь.

– Давно здесь живете? Лет тридцать?

– Чуть меньше. Лизе было около года, когда мы переехали, – ответила Босс шерифу.

– По прикидкам того спеца по костям, сундучок пролежал в земле больше десяти и меньше двадцати пяти лет. Как раз в это время вы здесь жили.

Возникла пауза. Она продолжалась, продолжалась и правильно делала, что продолжалась. Мои губы растянулись в гордой улыбке. Недаром мы с Боссом не пропускаем ни одной серии «Закона и порядка» и «Ищейки». Она понимает, что шериф выуживает информацию, и, пока не задал вопрос, отвечать не станет. И он задал:

– Вы знаете, кто закопал тот сундук в вашем дворе?

– Нет, – ответила Босс. Ее голос звучал совсем близко.

– Нет? – тотчас переспросил шериф. – Это же ваш двор, вы ведь наверняка об этом думали!

Босс опустилась на диван прямо перед моим носом. Диван скрипнул.

– Дом я купила без забора вокруг заднего двора и без террасы. Тут был густой лес, бродить в нем мог кто угодно.

Я дышала ртом, изо всех сил стараясь сидеть тише тихого.

– Когда вы поставили забор?

– Вскоре после возвращения Лизы и Мози. Получается, лет десять-двенадцать назад.

Босс говорила лишь то, о чем спрашивали, и ни слова больше.

– Зачем? – поинтересовался Уорфилд.

И тут балбес Роджер прислал эсэмэску. Моя попа упиралась в стену, телефон зажужжал вибратором. Я втянула живот и подалась бедрами вперед. Повисла тишина, а потом Босс тщательно откашлялась тем особым манером, который обычно означал, что сейчас меня сцапают.

– Лиза стала помогать собачьему приюту и подбирала приблудных псов, на передержку, – только и сказала она. – Нужно было огородить двор.

– Значит, про останки ничего не знаете? – не унимался Уорфилд.

– Я уже сказала, что нет, – спокойно и уверенно ответила Босс.

Вот это да! Конечно, я не думала, что Босс передаст шерифу мамины слова о ребенке, но даже не подозревала, что она первоклассная врушка.

– Ладно, – вздохнул Уорфилд. – Мне бы с Мози поговорить.

Сердце у меня екнуло. Когда пытаюсь соврать, глаза у меня чуть из орбит не выкатываются, рот кривится – Босс на раз-два вычисляет! Но врать придется, и желательно не хуже, чем Босс. Сейчас моей маме не защититься, если шериф Уорфилд вобьет себе в голову, что она тайком забеременела и как-то навредила малышу. Да ей элементарно согласных не хватит. Дохлый номер. Я знала это наверняка, еще до того, как головой поняла: полиция и даже Босс могут думать иначе. Моя мама на такое не способна, и точка.

Только шериф Уорфилд не знает Лизу так, как я. Для него она просто бывшая наркоманка, барменша с вычурной религией. Он не видел, как она медленно, порой месяцами приручала несчастных, не верящих людям псов. Некоторые из них были такими дикими и невоспитанными, что любой другой недолго думая усыпил бы. Он не знал, что, если бы кто взялся обидеть Лизиного малыша, его кости тоже нашли бы под ивой, но по большей части переломанными.