Книга Пленительная невинность - Ферн Майклз

Нелегко было для миссис Куинс признаться себе, что, наверное, она видела свою любимую дочь в последний раз. В конце концов, она была немолода и чувствовала, как горячие и вместе с тем влажные джунгли вытягивали из нее силы все больше и больше, год за годом.

Она тосковала по Сюзанне и снова видела перед собой стройную девушку, стоящую на пристани, машущую вслед уходящему кораблю.

Звуки, донесшиеся из коридора, вывели Розали из задумчивости. Сеньора Куинс сразу же почувствовала искреннюю симпатию к своей компаньонке по путешествию. Общение с ней помогло заглушить боль от разлуки с Сюзанной; как бы там ни было, Ройалл оказалась милой и очаровательной женщиной.

Материнские чувства Розали, жестоко терзаемые разлукой с Сюзанной, смогли отыскать утешение в покровительстве и защите Ройалл Бэннер.

Закончив свои вечерние молитвы, Розали смахнула слезы с глаз, взбила свою подушку и откинулась на нее, чтобы воздать, наконец, должное ангелам сна.

* * *

Ройалл неторопливо пробуждалась. Это была первая ночь за несколько недель, когда она не чувствовала себя разбитой после сна. Ее не стесняла короткая и узкая кровать. Она с удовольствием вытянула свои длинные стройные ноги, наслаждаясь свежестью муслиновых простыней.

Внезапно ее охватило чувство радостного ожидания. Она уснула с мыслями о прекрасном вечере, который провела в компании Себастьяна Риверы и миссис Куинс, и теперь с нетерпением ожидала наступления следующего.

Она энергично выпрыгнула из-под одеяла, словно ей хотелось поторопить наступление дня. Тихо напевая что-то себе под нос, она стала рыться в сундуках и чемоданах, подыскивая подходящий наряд для первого дня на роскошном амазонском пароходе.

Наконец выбрав ярко-голубое платье, она села перед зеркалом, чтобы уложить волосы.

Они каскадом ниспадали на белые плечи, доставая почти до талии. Каждый раз, укладывая волосы, она наслаждалась их обилием и сиянием. Ей припомнился эпизод из детства. Когда ей было тринадцать лет, она тяжело заболела и доктор настоял на том, чтобы отрезать волосы: «Они высасывают из нее силу». Ройалл и сейчас слышала требовательный голос доктора и испуганный, пытающийся возразить возглас отца. Несколько месяцев после этого Ройалл отказывалась выходить из дома. И только когда ее волосы отросли до приличной длины, она позволила отцу купить ей фривольную шляпку и, смущенная, отправилась с ним на прогулку в карете по городскому парку.

Теперь она могла бы благословить доктора, отдавшего такое распоряжение. Ее волосы очень быстро отросли снова, и если прежде они были тонкими и шелковистыми, то теперь стали тяжелыми, блестящими и послушными. Ройалл считала их своим самым главным достоянием.

Вставляя последние шпильки в прическу, она услышала, как открылась дверь и знакомый бодрый голос произнес:

— Привет, Ройалл, ты уже проснулась?

— Да, миссис Куинс. Я только закончила укладывать волосы.

Розали была все еще в халате.

— Дорогая, ты предпочитаешь завтракать в каюте или хотела бы есть на палубе, вместе с остальными? Оттуда можно полюбоваться замечательными пейзажами, потягивая утренний кофе.

— Мне бы этого очень хотелось, миссис Куинс. Вчера я почти ничего не видела.

— Я так и подумала. Переодевание займет у меня всего несколько минут. Может быть, ты пойдешь со мной в мою каюту и поможешь затянуть мне корсет?

Двадцать минут спустя миссис Куинс и Ройалл уже сидели за маленьким столиком на верхней палубе парохода. Ройалл, в своем аквамариновом платье, привлекала всеобщее внимание, когда они проходили к своему столу. Она тешила себя надеждой, что Себастьян Ривера сейчас достаточно близко и видит это.

Цвет платья придавал коже Ройалл золотистый оттенок и превращал ее белокурые волосы в золото. Видя восхищенные взгляды, она проследовала за коляской миссис Куинс. Каждый ее нерв был натянут как струна. Затем она почувствовала, прежде чем увидела наяву, приближение к ним Себастьяна Риверы.

— Доброе утро, леди. Надеюсь, вы хорошо отдыхали?

Его тон был легким и непринужденным, глаза — резкими и проницательными. Ройалл обрадовало выражение явного одобрения в них, когда он оглядывал ее. Себастьян заговорил:

— Кажется, сеньора Куинс, сегодня я оказался в том же неблагоприятном положении, в котором вы были вчера вечером: нет свободного столика.

Розали Куинс с улыбкой, играющей на ее тонких губах, склонила голову.

— Пожалуйста, Себастьян, я приглашаю тебя присоединиться к нам за завтраком.

— Предупреждаю вас, сеньора Куинс: если бы вы не сделали этого, я бы сам напросился, — сказал он, подмигнув ей.

Вспомнив слова миссис Куинс предыдущим вечером, Ройалл рассмеялась.

— Кажется, миссис Куинс, у сеньора Риверы хорошая память.

— Кажется, так, — с улыбкой проворчала старая леди.

— Скажите, сеньор, вы так же хорошо помните и другие вещи?

Как только эти слова слетели с ее губ, Ройалл готова была провалиться сквозь землю. Она, должно быть, сошла с ума, практически давая ему разрешение признаться в том, что произошло между ними.

Он встретил ее взгляд, приподняв брови, с вызовом в глазах и кривой усмешкой на губах.

— Уверяю вас, сеньора, моя память очень хорошо служит мне.

Его взгляд надменно окинул насмешницу, говоря больше, чем слова, что он действительно ничего не забыл.

Себастьян сделал знак официанту принести еще один стул. Его самообладание и сдержанность не ускользнули от Ройалл. Усевшись, он обратил все свое внимание на собеседниц.

— Скажите, сеньора Бэннер, Розали хорошо подготовила вас к губительной жизни на плантации?

Прежде чем она успела ответить, вмешалась миссис Куинс.

— Скорее надо говорить о губительной жизни в Манаусе вообще, и ты знаешь об этом! — повернувшись к Ройалл, она начала объяснять: — Я уверена, дорогая, что ты слышала о легкомысленном парижском обществе. Ну так, уверяю тебя, Манаус очень скоро станет соперничать с этим европейским городом в обжорстве и безобразном выставлении напоказ кричащих нарядов. Лично я предпочитаю тихую, скромную жизнь на плантации и могла бы прекрасно обойтись без вычурно разодетых леди и мужчин, потягивающих самые дорогие вина. Если бы они так не кичились своим богатством, уверена, я могла бы переносить их намного легче. Но это общество такое показное, что просто отвратительно!

Повернувшись к Себастьяну, она продолжала:

— И чем меньше об этом говорится, тем лучше. Если бы не нужда содержать городской дом для деловых предприятий Алонзо, уверяю тебя, ноги бы моей не было в этом чертовом логове.

Себастьян, который не раз слышал это мнение миссис Куинс, улыбнулся и посочувствовал ей:

— Я тоже предпочитаю жизнь на плантации. И вы правы: чем меньше будет сказано, тем лучше. Мне бы не хотелось смущать сеньору Бэннер прежде, чем у нее будет возможность иметь свою точку зрения на окружающее.