Книга Идеальная женщина - Элизабет Лоуэлл

— Лосось редко держится у дна. Если ты видишь стаю рыб у дна, то это скорее всего треска, а не лосось.

«Зачем он встал так близко? Я не могу вздохнуть, чтобы не почувствовать его запах». Энджел ощущала себя пойманной в клетку, ее спокойствие улетучивалось с каждым глотком воздуха, приносящим ей запах мужского тела.

— У тебя близорукость? — сдавленно спросила Энджел.

— Близорукость? — В голосе Хока явно слышалось удивление.

— Ну да. Когда человек ничего не видит, пока не уткнется носом в предмет своего интереса, — сухо объяснила Энджел.

Лицо Хока оказалось совсем рядом с ее лицом, и в неверном утреннем свете глаза Энджел казались зелеными изумрудами.

— Извини. Я что, слишком сильно напирал на тебя?

— Ничего страшного.

Энджел внезапно повернула штурвал и увеличила скорость катера, вынуждая Хока сделать шаг назад, чтобы удержать равновесие. Она повела катер ближе к скалам, нависающим над восточной частью пролива.

Хок смотрел, как к ним с угрожающей скоростью приближается скалистый берег. Он бросил взгляд на эхолот. Дно было в тридцати трех саженях и углублялось с каждой секундой. Хок оценивающе оглядел скалы: «По меньшей мере сто футов. Нет, пожалуй, двести».

В трещинах на поверхности росли высокие сосны, но на фоне гигантской каменной глыбы они казались скорее порослью мха.

Слегка повернув голову, Энджел следила за реакцией Хока. Человеку, незнакомому с проливом Инсайд-Пасседж, покажется сумасшествием двигаться к берегу на такой скорости, но Энджел хорошо знала эти места и не боялась сесть на мель.

— Геологи считают, что это затонувший берег, — прокричала Энджел, стараясь перекрыть рев моторов. — Во время последнего ледникового периода уровень моря был значительно ниже. Затем лед растаял, и уровень моря поднялся. Скалы перед нами уходят в воду на глубину триста футов.

— Похоже на Норвегию, — проговорил Хок, с интересом поглядывая на берег.

— Один из моих подопечных на рыбалке сказал то же самое, — согласилась Энджел. — Он был родом из Норвегии. Эти фьорды вызывали у него ностальгию. Я тогда впервые поняла, что фьорд — не что иное, как долина, залитая соленой водой.

Хок посмотрел на Энджел, но она не заметила этого. Она развернула катер, и сейчас они шли параллельно берегу футах в двадцати от него. Затем остановила двигатели и попыталась оценить скорость течения. Лодку медленно сносило в море.

— Как ты думаешь, двигатели нас не подведут?

— В каком смысле?

— Они сразу заведутся?

— Я бы не стал клясться жизнью, но, — Хок пожал плечами, — в девяноста девяти процентах случаев они заводятся.

— Хорошо, я бы с радостью отдохнула от их грохота.

Их окутала благословенная тишина. Энджел инстинктивно закрыла глаза и улыбнулась.

Хок заметил выражение удовольствия на ее лице и с трудом переборол желание коснуться губами ее рта.

Еще в самом начале охоты он решил, что на этот раз жертва сама захочет ему отдаться. Разумеется, время от времени он будет касаться Энджел, хотя бы просто для того, чтобы видеть, как чувственность придает блеск ее глазам и смягчает линию губ, однако делать он это будет нежно и как бы невзначай.

Хок видел: Энджел явно не агрессивна, как большинство знакомых ему женщин. С ними он обычно уходил в сторонку, наблюдая, как раздражает их его неуловимость.

Но с Энджел придется ждать, пока она сама не придет к нему.

В любом случае, однако, конец предрешен. Насыщение, а вслед за ним раздражение и слезы. А потом он уйдет, вновь распахнув крылья в ожидании очередной охоты.

Хок скривил губы в жестокой усмешке, относящейся как к нему самому, так и к тем женщинам, которые становились его жертвами. В последнее время ему приелась охота, а еще более того — ощущение неудовлетворенности, которое неизбежно возникало на следующее утро. Ему уже явно не хватало адреналина, но чего еще можно было ожидать от женщин!

Хок познал это в свои восемнадцать лет и все же не смог полностью примириться с этим знанием. И поэтому снова и снова взмывал ввысь. Надежда шептала ему, что в жизни есть нечто иное, кроме предательства, лжи и пустоты.

Хок научился ненавидеть эту надежду, но убить ее не смог. Пока не смог.

Глава 8

— Хок?

Хок моргнул, возвращаясь к реальности. На мгновение он забыл, что рядом с ним — красивая актриса, охота за которой обещает быть весьма увлекательной, по крайней мере на время.

— Да?

— Если ты подвинешься, то я смогу достать рыболовные снасти.

Он немного отступил, чтобы Энджел смогла подняться. Она помедлила, затем быстро протиснулась мимо, оставив за собой дуновение тепла и приятного запаха, как с удовольствием отметил Хок. Однако ничто не отразилось на его лице — он выглядел, как обычно, невозмутимым, когда спокойно последовал за ней.

Энджел ловко собирала удилища, объясняя по ходу дела, почему она взяла те, а не другие. Выбранные ею удочки были длиною в восемь футов и очень гибкими.

Лодка легонько покачивалась, почти незаметно дрейфуя к мелководью.

— Я бы не стала использовать блесну для лосося, — сказала Энджел.

— Почему?

— А его пока что здесь нет.

— Откуда ты знаешь?

Губы Энджел изогнулись в улыбке.

— Я не вижу Карлсона, — объяснила она. — Этот человек обладает сверхъестественными способностями и интуицией. Должно быть, все перенял от своих индейских предков. Если поблизости есть лосось, он тут как тут.

— Старый седой лососевый шаман? — Хок весело приподнял брови.

Энджел рассмеялась, затем наклонилась над ящиком со снастью и достала катушку к спиннингу.

— Карлсон вовсе не старый, а волосы у него такие же густые и черные, как у тебя. Он дьявольски красив и суров, как скала. На тебя похож.

Голос Энджел звучал так спокойно, что Хоку потребовалась минута, чтобы осознать смысл ее слов.

— Спасибо.

Энджел достала крючок — металл блеснул на солнце.

— Благодари своих родителей, я здесь ни при чем.

Хок на мгновение опешил. Женщины часто говорили ему, что он очень хорош собою, и он устал выслушивать их комплименты, так же как устал от многого другого. Однако замечание Энджел было удивительно приятным. Она ничего не ожидала в ответ: ни ласки, ни комплимента, словно просто свидетельствовала о том, что у него десять пальцев. Что ж тут особенного, у всех десять пальцев.

Легкое возбуждение заструилось по телу Хока. Никогда раньше его жертвы не вели себя так непредсказуемо, значит, он не ошибся, позволяя Энджел самой задавать темп преследования.