Книга У меня живет жирафа - Екатерина Вильмонт

Нина недовольно поморщилась.

– Нет, Владислав Александрович, мне это не нравится. Вы предлагаете то, от чего мы с вами именно хотели уйти, то есть своего рода реконструкцию. Не надо этого.

– Я просто подумал, что зрителям надоест на меня смотреть.

– Это вряд ли. Вы здорово харизматичный человек. Мужская аудитория будет вам верить, а женская… Помимо того, что поверит вам, будет еще и увлеченно следить за вами. Такие интересные и значительные мужчины, которые к тому же рассказывают столь занимательные вещи, не так уж часто возникают на экране. А какая-нибудь актрисуля все только испортит и подорвет доверие. Нет, в кадре будете только вы. Да, а в каком виде эти мемуары?

– Это четыре толстенные тетради.

– Вот их-то мы и покажем. И еще фотографии молодой героини. И двадцать минут – это не формат. Двадцать шесть. И по две минуты рекламы, до и после. Прерывать рекламой ваш рассказ, пожалуй, не будем. Хотя, боюсь, это вряд ли получится.

– Да уж, куда нынче без рекламы. И вы думаете, что моя говорящая голова не обрыднет зрителю?

– Посмотрим. Но думаю, нет. И вот что, Владислав Александрович, я посмотрю, что вы тут написали.

– Подождите, Нина, не стоит, я же имел в виду еще женщину…

– Ничего, как-нибудь соображу. Дайте мне полчаса.

– Хорошо, а я пока смотаюсь на бензоколонку.

– Прекрасно. Но не задерживайтесь. Мне хватит получаса.

– Мне тоже, заправка тут недалеко.

Действительно, через полчаса он вернулся.

– Это и впрямь фантастика, – встретила его Нина. – Я просто не понимаю, как ей удалось уцелеть в те жуткие времена?

– Она сказала, что в ее судьбе было три составляющих – авантюризм, страх и везение. А я добавил еще одну – редкий талант.

– Да, это невероятно захватывающая история… Вот что, Владислав Александрович, давайте-ка поступим так… Во вторник…

– Нина, во вторник я ничего не могу, я провожаю родителей и сына в Испанию, это займет целый день.

– Тогда в среду.

– А что, собственно, в среду?

– Я хотела записать пилотную программу и буду предлагать это руководству.

– А в котором часу?

– Вы в среду тоже заняты?

– Да. Я обещал нашей героине отвезти ее в салон свадебных платьев.

– Шутите? – вытаращила глаза Нина. – Она что, в девяносто лет собралась замуж?

– О нет. Просто там шьют еще и вечерние платья, а Мария Евграфовна собирается на юбилей своего коллеги и хочет там всех убить.

– Обалдеть! Вот это я понимаю! Я в восторге. А кстати, неплохо было бы, предваряя ваш рассказ, как-то упомянуть об этом.

– А что, можно! Например, я войду в кадр чуть запыхавшийся, извинюсь и скажу, что только что возил нашу героиню в модный салон…

– Только нельзя называть салон, это будет рекламой.

– Да это я понимаю. Знаете, Нина, с вами приятно иметь дело. Вы все хватаете на лету.

– Спасибо, Владислав Александрович.

– Да нет, просто Влад.

– Отлично, Влад. А в четверг вы свободны?

– Как ветер, и весь в вашем распоряжении.

– Даже хорошо, что все немного откладывается, я все более тщательно подготовлю, в среду приходит из отпуска наш лучший оператор… Я достаточно суеверна, но мне сдается, что все у нас получится. Но вообще-то сам бог велел сделать из этой истории хороший сериал, увлекательный, с первоклассными артистами…

– Боюсь, вся история может здорово опошлиться.

– Это не исключено, вопрос в том, кто будет это делать. Сценарий должны писать только вы. У вас есть личное отношение к героине, к ее истории, и вы не допустите пошлости.

– Я-то, может, не допущу, но вы же знаете, что сценарист существо довольно бесправное.

А с каким отношением подойдут к материалу режиссер и, главное, продюсеры… Тут никаких гарантий нет. Таких понимающих продюсеров, как вы, Нина, я еще не встречал.

– Не преувеличивайте, Влад. Просто если напишете сценарий, не отдавайте его кому попало, найдите все-таки понимающего продюсера. Они иногда встречаются.

– О, до этого далеко. Еще надо написать сценарий, а я ведь этого никогда не делал, не умею. Конечно, не боги горшки обжигают, но лучше найти напарника-единомышленника.

У меня есть кое-кто на примете.

Ия проснулась и в первый момент ничего не поняла. Сквозь приоткрытую дверь спальни доносились шаги, пахло кофе. Странно. Ромка встал раньше меня и варит кофе? Невероятно! Но тут она все вспомнила. Боже, что я наделала! Зачем переспала с Мишей? Хотя это было прекрасно… Куда лучше, чем с Ромкой… Какая же он сволочь! Ну ничего, я ему немножко отомстила. И все равно, он законченный подлец! Трус! А Миша… А Миша настоящий мужик. Таких теперь не делают. И наверное, хорошо, что все получилось именно так, как получилось… Я сегодня же позвоню Ромке и потребую развода. Жаль, я не видела, как Миша врезал ему… Хотелось бы это видеть… Ах, какое ничтожество… Продался… Но ведь хорошо, что это случилось сейчас… И у нас нет ребенка… Наверное, я теперь буду с Мишей… Он меня, кажется, действительно любит… И какое счастье, что он был здесь… Каково бы мне было пережить такое одной?

– Проснулась? Кофе будешь? Я смотрю, ты улыбаешься?

– Да. Я буду кофе. Спасибо, Миша.

– Тогда одну минутку!

И действительно, через минутку он появился с подносом, на котором стояла чашка кофе, стакан воды со льдом и веточка цветущей герани в рюмочке.

Ия невольно рассмеялась.

– Ничего, что я цветочек сорвал? Розы не было.

– Мишка, какой ты хороший… Спасибо тебе. – На глаза навернулись слезы.

Он сел на кровать.

– Иечка, знаешь что, а давай ты переберешься ко мне? Это, конечно, не так близко от твоего салона…

– В том-то и дело. Столько времени терять на дорогу… Миша, а ты… ты сколько еще пробудешь в Москве?

– Еще пять дней.

– А потом? Я не хочу, чтобы ты уезжал.

– Ничего, маленькая, мы что-нибудь придумаем. – Он обнял ее и стал целовать. И она отвечала ему. Ей было хорошо с ним. Надежно. И нестрашно. Мысль о том, что скоро, совсем уже скоро она останется одна, была непереносима.

– Иечка, – сказал он ей накануне отъезда, – я завтра уеду.

– Я знаю, – потерянно проговорила она.

– Но я вернусь, я решил… Я возвращаюсь в Москву. Я даже подыскал себе работу.

– В Москве? Работу? Какую?

– В МЧС.

– Боже! И кем ты там будешь работать?

– Ну, на первых порах спасателем, у меня большой опыт, а там видно будет. Я же все-таки горный инженер, и это тоже кое-что значит… могу и в метро работать.