Книга Воровская честь - Джеффри Арчер

Всю оставшуюся часть дня ему пришлось меняться занятиями с двумя сочувственно настроенными коллегами. При этом он не мог сослаться на неважное самочувствие, поскольку все прекрасно знали, что за последние девять лет у него не было ни одного пропуска из-за болезни. Оставалось только прибегнуть к «неприятностям из-за женщины», что всегда вызывало сочувствие у пожилых профессоров и не располагало к излишним вопросам.

Декстер Хатчинз никогда не распространялся по телефону относительно причин вызова, но поскольку все утренние газеты вышли с фотографиями Ицхака Рабина, прибывающего в Вашингтон на первую встречу с президентом Клинтоном, догадаться не составляло труда.

Скотт достал папку, спрятанную между материалами по гражданским правонарушениям и налогам, и извлёк из неё все, что у него было на нового премьер-министра Израиля. Его политика по отношению к США, похоже, не очень отличалась от той, что проводил предшественник. Он был лучше образован, чем Шамир, более сговорчив и мягок в своих подходах, однако Скотт подозревал, что если бы дело дошло до драки в одном из шумных баров делового центра, Рабин вышел бы оттуда без единой царапины.

Скотт откинулся в кресле и задумался о блондинке по имени Сьюзан Андерсон, присутствовавшей на одном из последних брифингов, который ему было предписано посетить вместе с вновь назначенным госсекретарём в качестве его консультанта. Если она будет присутствовать и на этом совещании, поездка в Вашингтон может оказаться ненапрасной.

На следующее утро чёрный лимузин с дымчатыми стёклами подъехал к клинике университета штата Огайо. Шофёр, как ему было приказано, припарковал машину на стоянке, отведённой Т. Гамильтону Маккензи.

Машина должна была в десять часов забрать пациента и доставить в университетский медицинский центр Хомеса в Цинциннати.

В 10.10 два санитара в белых халатах выкатили из дверей кресло с сидевшим в нем высоким мужчиной крепкого телосложения и, увидев автомобиль, припаркованный на стоянке декана, подрулили к нему. Шофёр выскочил из машины и быстро распахнул заднюю дверцу. «Бедняга, — подумал он при виде больного, голова которого была сплошь покрыта бинтами, если не считать небольшой щели возле губ и ноздрей. — Скорее всего это ожоги», — заключил он про себя.

Крепко сбитый мужчина перебрался из кресла-каталки на заднее сиденье и, устроившись на нем, вытянул ноги. Водитель сказал ему:

— Я застегну ваш ремень безопасности, — и получил в ответ короткий кивок.

Он вернулся на своё место и опустил стекло, чтобы сказать «до свидания» санитарам и довольно представительному мужчине, стоявшему позади них. Шофёр никогда ещё не видел такого измученного лица.

Лимузин тронулся с умеренной скоростью. Шофёра строго-настрого предупредили ни при каких обстоятельствах не нарушать дозволенной скорости движения.

Т. Гамильтон Маккензи с огромным облегчением смотрел, как машина отъезжает от клиники и исчезает из вида. Он надеялся, что кошмар подходит к концу. Операция заняла у него семь часов, и прошлая ночь была первой за всю неделю, когда он крепко спал. Последним указанием, которое он получил, было отправляться домой и ждать возвращения Салли.

Когда Маккензи впервые услышал требование, выдвинутое женщиной, которая оставила пять долларов на столике в «Олентанджи инн», он посчитал его невозможным. И не из-за этических соображений, как заявил тогда, а из-за опасения, что никогда не сможет добиться подлинного сходства. Он хотел объяснить ей про аутотрансплантацию, наружный эпителий и находящийся под ним кориум и насколько маловероятно, что… Но когда в его кабинете появился будущий пациент, Маккензи сразу же понял, почему они выбрали именно его. Он был почти такого же роста, может быть, чуть ниже — на дюйм, не больше, — и фунтов на пять — десять поменьше весом. Но обе проблемы легко преодолевались с помощью более высоких каблуков на ботинках и нескольких биг-маков.

Череп и черты лица были замечательные и имели поразительное сходство с оригиналом. В конечном итоге понадобилось только изменить форму носа и выполнить неполнослойную кожную имплантацию. Результаты оказались хорошими, даже очень хорошими. Хирург предположил, что рыжие волосы мужчины не имеют значения, поскольку их можно сбрить и использовать парик. С новым набором зубов и хорошим макияжем его смогут отличить разве что самые близкие родственники.

За семь часов в операционной у Маккензи сменилось несколько разных бригад. Он говорил им, что, когда начинает уставать, ему нужна свежая помощь. В клинике никто ни о чем не спрашивал Т. Гамильтона Маккензи, и только он видел окончательный результат. Маккензи выполнил свою часть сделки.

Она припарковала «форд-таурус» — самую популярную в Америке модель — в сотне шагов от дома, предварительно развернув его в направлении, в котором собиралась отбыть.

Обувь она сменила в машине. Единственный раз, когда её чуть не схватили, причина была в грязи, которая прилипла к подошвам её ботинок и которая затем привела ФБР на то место, где она побывала несколькими днями раньше.

Перекинув через плечо сумку, она ступила на дорогу и медленно направилась к дому.

Место они выбрали удачно. Дом фермера стоял в нескольких милях от ближайшей постройки — если таковой можно считать заброшенный амбар, — в самом конце просёлочной дороги, куда не решились бы свернуть даже отчаявшиеся любовники.

Дом казался необитаемым, но она знала, что они были там, ждали и наблюдали за каждым её движением. Она без стука открыла дверь и сразу же увидела одного из них.

— Наверху, — сказал он. Она молча прошла мимо и стала подниматься по лестнице.

Наверху она прошла прямо в спальню и увидела молодую девушку, сидевшую на кровати с книгой в руках. Салли оторвала взгляд от книги и улыбнулась при виде хрупкой женщины в надежде, что та принесла ей ещё один роман.

Женщина сунула руку в сумку и застенчиво улыбнулась, прежде чем достать книжку и отдать её девушке.

— Спасибо, — сказала Салли, взяла книжку, глянула на обложку и быстро перевернула её, чтобы прочесть аннотацию.

Пока Салли была занята чтением, женщина отстегнула от сумки длинную плетёную верёвку, служившую в качестве ручки.

Салли раскрыла книгу на первой главе. Она уже решила, что будет читать её очень медленно. Кто знает, когда ей принесут следующую.

Движение было таким быстрым, что она даже не почувствовала, как верёвка обвила ей шею. Голова Салли дёрнулась назад, шейные позвонки не выдержали, и подбородок безжизненно упал на грудь.

Кровь тоненькой струйкой потекла изо рта, по подбородку и на обложку с названием «Время любить и время…».

Шофёр лимузина был удивлён тем, что дорожный полицейский приказывает ему остановиться перед самым выездом на скоростную магистраль. Он не сомневался в том, что ехал в пределах дозволенной скорости движения. Затем он заметил машину «скорой помощи» в зеркале заднего вида и подумал, что от него, возможно, просто хотят, чтобы он пропустил её. Он вновь перевёл взгляд вперёд и увидел, что коп на мотоцикле настойчиво требует от него прижаться к обочине и остановиться.