Книга Ночь Крови - Ричард Кнаак

Теперь, окружённый пятью стражами почётного караула сразвевающимися гербами нового императора на знамёнах, он торжественнонаправлялся к Хотаку. Топот и гул на трибунах стали оглушительными. Когданаконец Лотан встал рядом со стражей, Хотак снял шлем и они с леди Неферойторжественно опустились на приготовленные им места. Арена замерла.

Лотан повернулся, и все увидели, что он нёс два свёртка,укрытые от глаз толпы роскошным плащом, и теперь поднял один над головой.

— Корона Торота! — в один голос выдохнули трибуны.

Корона имела вид роскошного шлема, украшенного драгоценнымикамнями и головой кондора на гребне. Рубиновые глаза птицы ослепительно горели,многие, на кого пал их взгляд, потеряли сознание.

Другая рука Лотана взлетела вверх.

— Секира Макела Людоедской Погибели! Конечно, никто не верилв то, что золотая секира с алмазными рунами была той самой, которой владелвеликий император, освободивший расу от рабства. Все знали и то, что коронаТорота была изношена хозяином в его многочисленных походах за Кровавое море, азначит, оба артефакта были созданы значительно позднее как символы и гарантыпереходящей власти.

— Нет большей чести, — начал Лотан, — чем удостоиться этойвеликой короны и носить легендарную секиру… Нет большей чести, чем воссесть натрон предков и удостоиться права управлять миром! — Он медленно повернулся кХотаку. — Мы много, раз были порабощены, но всегда сбрасывали рабские кандалы!— Это был длинный список свершений минотавров, известный каждому ребёнку. — Наспобеждали, но мы всегда поднимались на битву, ещё более сильные, чем прежде! —Тысячи минотавров на трибунах подхватили его слова, проговаривая их вполголоса;гулкое эхо в унисон вторило Лотану, его голос креп: — Мы поднялись к новымвысотам, когда остальные расы пали! Мы — будущее Кринна!

— …будущее Кринна, — вторило со всех сторон.

— Облечённые предками править всем! — уже кричал Лотан.

— …править всем…

— Мы дети судьбы!

— …судьбы… судьбы… судьбы…

Лотан воздел корону над головой командующего и медленноопустил её под громкий рёв труб.

Толпа вновь стихла.

Хотак слегка поправил корону и кивнул Лотану, разрешаяпродолжать обряд.

— Командующий Хотак Де-Дрока, я вручаю тебе эту секиру —секиру Макела Людоедской Погибели, чтобы ты мог править ею с силой, мудростью ичестью!

Хотак принял секиру двумя руками и почтительно держал передсобой.

— Отныне, с этого дня, Хотак Де-Дрока, да не позволишь тыникому назвать себя командующим, ибо это ниже твоего нового положения! Посемупозволь мне объявить всем… — Лотан повернулся к толпам минотавров, облепившихтрибуны. — В этот день началось правление императора Хотака! Все приветствуйтеимператора Хотака!

Бастиан, Колот и Мариция первыми взревели осанну, и их вопльподхватила бушующая Арена. Длинные тонкие ленты красного и чёрного, новыхимперских цветов, полетели со всех сторон на поле.

Бывший командующий поднялся, высоко воздев сверкающуюсекиру, затем наклонился к супруге, поцеловал ей руку и вновь повернулся ктолпе.

— Я не ваш император! — проревел он. Великая Арена ещё незнала подобных перепадов — заступила абсолютная тишина-

— Я не ваш император, — продолжил Хотак, переводяпристальный взгляд единственного глаза с одного ряда на другой. — Потому что яне вижу чести управлять вами, жалкими и ничтожными овражными гномами! Я не вашимператор, если это означает придерживаться жалких традиций, которые угнеталицелые поколения!

Минотавры казались загипнотизированными. Пока императорговорил, из маленьких ворот Арены показалась группа солдат, гонящая перед собойоборванных заключённых.

— Я буду вашим императором, если… — заорал бывший командующий,быстро глянув на подошедших, -…если вы хотите вернуть былую честь и славу!Прекратим разложение? Я — ваш император, если каждый из вас верит, чтоминотавры действительно дети судьбы!

Рёв и топанье возобновились, Хотак позволил народу излитьудивление, пока солдаты не подогнали пленных и не разделили их на две группы попять человек в каждой, приказав пасть на колени. На одном из них блестел знаккомандующего, на другом были рваные одежды патриарха, на третьем — высокогосоветника, на остальных — солдатские килты. Тела пленников носили следы побоев,а в довершение унижений им ещё и велели уткнуться головами в Песок.

Хотак спустился к пленным с помоста, затем поднял руку,призывая к тишине.

— Все прошлые десятилетия, — презрительно фыркнул он, — тениокутывали трон! Взяточничество и подкуп — вот как вы шли к власти! Со времёнПолика Продажного не опускались так низко! Грязь заливает наши улицы! Нашеправосудие и закон бессильны и осмеяны! Вы всего лишь одни из немногихвиновных, но придёт тот час, когда каждый ответит за свои преступления так же,как и вы!

Хотак подскочил к одной из скорчившихся перед ним фигур иобрушил сияющее лезвие секиры на шею жертвы. Обезглавленное тело дёрнулось ирухнуло вперёд, кровь выплеснулась под ноги императора.

Де-Дрока двинулся к следующему обречённому.

Секира взлетала раз за разом, пока десять трупов не застылина залитой кровью Арене.

Когда Хотак высоко поднял над головой обагрённую секиру, поттёк по его меху и возбуждённому лицу:

— При Чоте и других до него тот, кто выбирал ИмперскийПоединок, хотел стать новым императором — Гнилая привычка, на деле в течениечетырёх десятилетий лишь продлевавшая грязное правление борова Чота иотбрасывавшая всю нашу расу в дремучее варварство! — Хотак фыркнул в праведнойярости. — Никогда этого не повторится! Я объявляю здесь и сейчас, что ИмперскихПоединков больше не существует! Ни один император не будет больше править путёмпредательства и лжи! Трону должна вернуться попранная честь, и с вашей помощьюэто произойдёт быстро!

Толпа снова радостно взревела, ещё не совсем понимая, чтоименно услышала. Лишь немногие поняли: Хотак заявил, что будет править столько,сколько захочет. Право выбирать императора было отобрано у них навсегда.

— А теперь я объявляю ежегодное трёхдневное празднество, ноне в честь моей коронации, а в честь дня возрождения империи! В честь грядущегоВека Минотавров!

Слова Хотака подхватили тут и там и прокричали ещё многораз. Бывший командующий вернулся на помост и взял за руку леди Неферу, послечего они медленно направились к выходу.