Книга Разбитое сердце - Барбара Картленд

— Кстати, дядя Эдвард оставил завещание? — спросила я, меняя тему.

— Полагаю что так, — ответил Питер. — Более того, его адвокат в церкви спрашивал меня, в Лондоне ли вы, так что вы, вероятно, в нем упомянуты.

Я молчала до тех пор, пока мы не вернулись домой. И когда за Сибил захлопнулась входная дверь, повернулась к Питеру и сказала:

— Мне нужно повидаться с адвокатами дяди Эдварда, причем немедленно. Вы можете проводить мне?

— Нет, — ответил он. — Но к чему такая спешка? Мистер Джарвис свяжется с вами, если вы являетесь наследницей.

— Дело не в этом! — возмутилась я. — Вы что же, считаете, что мне нужно срочно узнать, что именно дядя Эдвард оставил мне лично?

— Но тогда зачем… — начал, было, Питер.

— Вот что, дайте мне адрес, и я все вам объясню, когда вернусь. — Я проговорила это холодным тоном, не сомневаясь, что вызову недовольство Питера.

Какая досада иметь дело с таким человеком, как Питер Флактон! Неужели он и впрямь мог подумать, что меня волнует, сделал ли дядя Эдвард меня своей наследницей или нет! Есть куда более важные вещи, в конце концов!

— Это «Джарвис, Джарвис и Вебстер», Ганновер-сквер, номер двести, — ответил Питер. — Но послушайте, Мела…

Я решила, что следует наказать его за то, что посмел подозревать меня в корысти, и потому решила оставить его в неведении в отношении моих мотивов.

— Могу ли я воспользоваться автомобилем? — перебила я его.

— Конечно, — ответил Питер, — но, может быть, вы сначала…

И вновь я оборвала его, не дослушав. Закрыв за собой дверцу, я сказала шоферу, куда надо ехать, и прежде чем Питер мог что-то еще сказать, мы оставили его стоящим на мостовой.

Адвокатская контора «Джарвис, Джарвис и Вебстер» оказалась в точности такой, какой я и представляла себе по прочитанным книгам контору английских солиситоров: мрачноватой и довольно унылой. Пожилой клерк сообщил мне, что мистер Джарвис не сможет принять меня, если только я не записалась заранее на прием.

— Мистер Джарвис только что вернулся с похорон моего дяди, — проговорила я твердым тоном. — Передайте ему, что с ним хочет поговорить мисс Памела Макдональд.

Меня провели в небольшую приемную. В комнате на низком столике стоял горшок с аспидистрой и экземпляр «Таймс». Вся обстановка говорила о том, что в этой стране делается все возможное для того, чтобы люди не стремились соприкасаться с законом и его представителями.

Через несколько минут в приемной появился клерк и сказал, что мистер Джарвис готов меня принять. Голос его был полон укоризны, намекающей на грубое нарушение правил, которое я совершила, потребовав приема у мистера Джарвиса без предварительной записи.

Сам мистер Джарвис, человек небольшого роста, морщинистый и как бы сушеный, принял меня, напротив, приветливо.

— Я хотела бы ознакомиться с завещанием своего дяди, мистер Джарвис, — сказала я, сразу обратившись к сути дела.

— Конечно, конечно. Я так и думал, что это является причиной вашего визита. Кстати, мисс Макдональд, я и сам намеревался встретиться с вами. Мистер Флактон сообщил мне в церкви о вашем приезде, а потом я видел вас входящей с леди Флактон…

— Меня интересуют в данный момент не собственные дела, — прервала я его, — мне нужно знать, кто унаследовал состояние моего дяди.

Мистер Джарвис позвонил в колокольчик и попросил явившегося без промедления клерка принести ему бумаги мистера Макфиллана. Можно было предположить, что документы эти должны были оказаться уже наготове, однако прошло не менее десяти минут, прежде чем они оказались в кабинете, а тем временем мы с мистером Джарвисом вели бессмысленный разговор о погоде.

Он, конечно, выразил свои сожаления по поводу кончины дяди Эдварда, но после того, как я поблагодарила его за сочувствие, говорить стало не о чем.

Наконец появилось и завещание, и мистер Джарвис приступил к чтению. К моему удивлению, дядя Эдвард оставил мне кучу денег; большая часть их должна была оставаться нетронутой до достижения мной двадцати пяти лет или пока я не выйду замуж, кое-какая сумма отходила моей матери, а в случае ее смерти должна была быть выплачена мне.

Окончив чтение этой части завещания, мистер Джарвис остановился.

— Есть еще несколько наследников, — сказал он. — Одним из них является мистер Флактон, есть и другие друзья. Не думаю, чтобы вас это интересовало.

— O, наоборот! — возразила я. — Именно за этим я и приехала к вам.

Мистер Джарвис не скрыл своего удивления.

— Простите, что не могу раскрывать подробностей, — продолжила я, — но по личным соображениям мне необходимо знать, кому еще завещал деньги мой дядя. Не хочу, чтобы вы думали, будто я явилась прямо с похорон только затем, чтобы узнать, насколько разбогатела. На самом деле, я вовсе не рассчитывала на то, что дядя Эдвард оставит мне вообще что-нибудь.

На лице мистера Джарвиса удивление сменилось сомнением.

— Не понимаю… — задумчиво проговорил он.

— Мистер Джарвис, — сказала я, — прошу вас поверить мне: дело не терпит отлагательств. Не прочтете ли мне все остальное?

Я не испытывала особой уверенности в том, что закон разрешает мне ознакомиться с завещанием, однако решила соблюдать права старого адвоката, при всем его кряхтенье и хмыканье.

Но как только он возобновил чтение, я поняла причину. Дядя Эдвард оставил свои книги и некоторые картины Питеру, выделил некие суммы слугам, a затем завещание гласило:

— Миссис Рози Хьюитт, Вестминстер-корт, 119, моему старейшему и самому любимому другу, я оставляю остатки своего состояния и все остальное имущество как скромный знак большой благодарности за все то счастье, которое она дала мне за прошедшие двадцать лет.

— Благодарю вас, — произнесла я, когда он закончил. — А вам известна миссис Хьюитт?

Мистер Джарвис смутился.

— Кажется, однажды я разговаривал с ней. Простите меня за подобное предположение, мисс Макдональд, но эта интимная страница жизни вашего дяди никоим образом не касается вас.

— Я это понимаю, мистер Джарвис. — Встав, я протянула ему руку. — Очень благодарна вам. Если вам потребуется связаться со мной, еще несколько недель я пробуду в особняке мистера Флактона.

Мистер Джарвис проводил меня до двери. Я просто чувствовала его неколебимую уверенность в том, что меня интересовали только собственные приобретения. И не стала разубеждать его, так как узнала то, что меня интересовало.

Автомобиль ждал меня, и я велела шоферу ехать на Вестминстер-корт. Оказавшись там, я отпустила его и вошла в причудливый дом из красного кирпича. В нем царила спокойная и старомодная атмосфера, лифт не спешил, a возле двери каждой квартиры висел медный молоточек, отполированный до зеркального блеска, так что в нем можно было увидеть собственное отражение. Я назвала номер, оказавшийся на самом верхнем этаже. Выходила из лифта я в некотором волнении, однако в дверь постучала решительным образом.