Книга Влюбленный мститель - Кейт Уолкер

Но, конечно, отец ее не слышал. А если бы и слышал, то, вне сомнения, не обратил бы внимания. Он решил объявить об их помолвке, и ничто не могло бы его остановить.

— Теперь я могу объявить, к моему большому удовольствию, что моя любимая единственная дочь Мерседес помолвлена с Джейком Тавернером — владельцем компании «Тавернер Телекоммуникейшнс».

— Улыбайся! — услышала она шепот, понимая, что это Джейк.

— Я не хочу, — пробормотала Мерседес сквозь зубы, зная, что ее слова услышит только он, так как сразу после речи отца раздались аплодисменты.

— Мне тоже не хочется, но они ждут этого от нас, так что улыбайся!

Он обнял ее за талию, прижал к себе, и краем глаза она увидела, что Джейк поднял бокал с шампанским в ответ на тосты и поздравления, адресованные им.

Она с трудом пыталась делать то же самое, заставляя себя растягивать губы, изображая улыбку, как потребовал Джейк.

Джейк Тавернер — владелец крупной компании. Конечно, ее отец посчитал это за честь. Брак Рамона и Эстреллы принес отцу телевизионную компанию, теперь предстояло объединить медиаимперию «Алколар» с громадным английским предприятием.

По крайней мере отец верил в это. Глубоко в душе Мерседес слегка вздрогнула при мысли, что произойдет, когда он узнает правду.

Дрожь усилилась, когда она почувствовала теплое дыхание Джейка на своем затылке. Мгновение спустя он прикоснулся губами к этому чувствительному месту, отчего у нее чуть не подкосились ноги. Ее удержала в вертикальном положении только сильная рука Джейка, обхватившая ее за талию.

— Мы виртуозно избежали опасности, — пробормотал он, не отстраняя от нее губ. — На случай, если у кого-то остались сомнения после той суматохи снаружи, твой папа убедил всех в подлинности истории.

— Но это не правдивая история! — прошипела Мерседес. Ее сознание, казалось, раздвоилось желание вырваться из его объятий ослабевало от напора другого желания — запрокинуть голову и позволить ему целовать себя. — И ты хорошо это знаешь!

— Сейчас это правдивая история, — сообщил Джейк, беспечно игнорируя яростный протест в ее голосе. — И могу предположить, что теперь ты будешь доказывать это всем.

— Я была бы счастлива рассказать всем правду!

— Лгунья, — упрекнул ее Джейк с убийственной нежностью в голосе. — Сейчас ты лучше умрешь, чем примешь оскорбление общества. Но почему бы тебе не попытаться взглянуть на все с практической точки зрения? И тогда, если ты в самом деле преуспеешь в этом, я позволю тебе наказать меня позже… наедине.

Глубокая чувственность в его голосе не оставила у Мерседес сомнений, что именно он вообразил под наказанием. Мысленный образ был настолько чувственным, что она на мгновение потеряла голову.

Пытаясь контролировать мысли, она прикусила нижнюю губу, сдерживая предательский стон, который угрожал вырваться из ее груди.

Откуда он настолько хорошо ее знает? Она провела только три коротких дня — и притом не полных — в его обществе, а он уже читает ее как книгу. Он читал ее мысли, предсказывал ее слова, все знал о ее чувствах. И безжалостно пользовался этим знанием, управляя ситуацией и ею так, как хотел.

Он знал, как страстно она желала опустить голову ему на плечо, как жаждала, чтобы его губы целовали ее. Он чувствовал, как она хотела, чтобы этот зал и люди в нем исчезли и в мире остались только она и мужчина, делающий ее совсем другим, неизвестным для нее человеком. В его объятиях обычно рациональная и сдержанная Мерседес исчезала, и ее место занимала необузданная, чувственная, страстная женщина, чьи желания едва сдерживались.

Теперь, ворочаясь в своей постели, Мерседес не могла отделаться от воспоминания о том, какие чувства она испытывала тогда. Она хотела большего, а не только объятий Джейка, и была настолько уверена в его стремлении к тому же, что в следующее мгновение уступила бы своему желанию повернуться к нему лицом, прижаться, потянуться губами…

Но не сделала этого. Каким-то непостижимым образом переборов себя, Мерседес стояла неподвижно, в то время как каждая клеточка ее тела вопила и протестовала против пытки, которой она подвергала себя. Мерседес не поддалась чувственному искушению и теперь могла только благодарить Бога за сдержанность, ибо последующие слова Джейка ясно охарактеризовали природу его поступков, а ей указали, насколько глупой она могла бы оказаться, раскрыв ему свои чувства.

— Может быть, тебе следует знать, где я остановился? Будет странно, если моя предполагаемая невеста понятия не имеет, где меня найти. Получится некая Золушка наоборот.

— Конечно, — вздохнула она, зная, что он прав, но не желая это признавать. — Где ты будешь? В каком отеле?

— Никакого отеля. Я остановился у Рамона.

— У Рамона? О, конечно, он пригласил тебя. Как ты с ним познакомился? Ты никогда не говорил об этом.

— У нас общий бизнес, — уклонился от ответа Джейк. Иначе она поймет, насколько хорошо он знает Рамона, начнет сопоставлять факты и догадается обо всем, что нежелательно.

— И как долго он разрешил тебе жить у него?

— Пока не закончится его свадебное путешествие.

— Но они с Эстреллой уехали на месяц!

— Значит, я буду жить в его квартире месяц.

Этого не может быть! Пожалуйста, пусть это будет не правдой!

Одолеваемая беспокойством. Мерседес вылезла из кровати и подошла к окну, проведя рукой по своим длинным, черным, шелковым волосам.

Она думала, что Джейк останется только на день, максимум на три, и ей придется играть его невесту только несколько часов в день, а потом он вернется в Англию и она станет свободной.

Ну, а затем они могли бы поиграть еще немного, не стали бы торопиться, пока люди не забыли бы о той сцене ночью в саду, подождали бы, пока какой-нибудь другой скандал не займет их внимание. Тогда она могла бы начать намекать всем, что дела идут не очень хорошо, они ссорятся, у них есть проблемы. Она могла бы даже поехать в Англию, якобы попытаться уладить их отношения, но, конечно, ничего бы не получилось.

Она даже не должна была бы встречаться с Джейком — могла просто сказать, что видела его.

И потом она приехала бы домой, рассказала, что все испортилось, они расстались и исправить ничего нельзя. Можно было бы недолгое время выглядеть слегка бледной и печальной.

И затем все закончилось бы, и она была бы свободна.

Сейчас эта идея казалась некой безнадежной, глупой мечтой. Теперь она вынуждена играть роль невесты Джейка оставшиеся четыре недели, пока он живет в квартире ее брата, в десяти минутах езды на автомобиле от ее собственного дома.

И вот уже пять дней она играла эту роль. И если вечер помолвки был ужасным, то дни, которые последовали за ним, казались подобием ада на земле. Джейк появлялся в ее доме каждый день, играя преданного, внимательного жениха, и она должна была следовать его инициативе во всем.