Книга Дневник налетчика - Дэнни Кинг

Думаю, втайне он оценил мое благородство.

Мы перешли через припорошенную снегом дорогу, загрузили сумки в багажник и поехали себе подобру-поздорову. Классический успех, хоть в учебниках описывай! Все прошло по плану и даже лучше. Тревога и напряжение, охватившие нас с Винсом перед работой, рассеялись. Мы пошли на дело — и сделали его хорошо. И хотя мы почти не разговаривали, я чувствовал, как между нами растет чувство взаимного уважения. Мы можем работать вместе, а значит, у нас есть будущее.

Пускай мы не очень нравились друг другу, но на профессиональном уровне все будет отлично.

* * *

Приехав в гараж, мы выгрузили оружие. Нам обоим не терпелось его испробовать, так что мы схватили по пистолету с патронами и поехали на ту самую пустынную просеку в лесу, где испытывали «одолженные» мною пушки.

— Чур, я первый! — заявил Винс, встав напротив большого дуба, в который мы стреляли вчера вечером.

Он поднял ствол и только хотел было взвести курок, как вдруг обнаружил, что его нет.

— Эй! — взревел он. — Где курок, черт возьми?

Я посмеялся над Винсом, потом глянул на свою пушку и задал тот же вопрос.

— Что все это значит?

Винс рухнул на колени и принялся лихорадочно рыться в сумке.

— Бесполезны! Они все бесполезны!

— Не может быть, — отозвался я.

У некоторых пистолетов — тех, что мы взяли с витрины, — курки были, зато не было бойков.

— Что ж… Нам остается только застрелиться.

— Но зачем он это сделал? — с трудом выдавил я, чуть не онемев от разочарования.

— Не знаю. Очевидно, чтобы хранить пушки в безопасности, пока их не купят. Вот сволочь! Он небось сейчас помирает со смеху! — Винс потряс головой. Его недоумение сменилось яростью. — Невероятно! Мать твою! ТЫ, СУКА ДОЛБАНАЯ! — заорал он, обращаясь неизвестно к кому.

Мы так торопились поскорее ограбить магазин, что ничего не заметили. Ружья и автоматы тоже не работали; в них не хватало пружин, затворов, спусковых крючков и прочих деталей, так что все они представляли собой груду металлолома.

— Погоди, погоди! Где же все эти штуки могут быть? — спросил я.

— Не знаю. Возможно, в шкафу. Я видел там целую кучу запчастей и прочего дерьма. Как видно, получив заказ на пушку, он быстренько вставляет их на место.

— Тогда пошли, — сказал я ему.

— Что?

— Поехали заберем их!

— Ты что, совсем дурак? Прошло три часа, там наверняка уже копы!

— И все-таки у нас есть шанс.

Винс поразмыслил немного и согласился.

— Да, ты прав, — сказал он. — Поедем и возьмем эту суку за жабры!

7. Возьмем эту суку!

Подъехав к магазину, мы увидели, что полиция превратила весь район в дискотеку со светомузыкой в виде синих мигалок.

— Ладно, двигаем дальше, — сказал Винс.

А зачем сказал? Будто и так не ясно!

Мы медленно проехали мимо зевак, насчитав не меньше трех патрульных машин. Кроме того, у магазина был припаркован фургон с мясом и два микроавтобуса. Можно подумать, здесь какой-то бунт или футбольный матч! Мне лично полицейские процедуры кажутся совершенно бессмысленными. Зачем сгонять половину городского транспорта на место, куда грабители больше не сунут носа? Неудивительно, что молодые матери, пытающиеся найти пропавших без вести детей, начинают тихо ненавидеть легавых, которые слоняются по дому, без конца задают одни и те же вопросы, скребут в затылке и сжирают все препараты, стимулирующие пищеварение.

Похоже, они свято следуют классическому принципу Шерлока Холмса, утверждавшего, будто преступник всегда возвращается на место преступления. Чушь собачья! Однако сегодня получилось иначе: мы действительно вернулись, хотя благодаря гениальной смекалке Винса, сообразившего то, что было понятно любому дебилу, не попали в их хитроумную ловушку.

— Это все ты виноват! — заявил Винс. — Какого черта ты оставил Роджера без кляпа? Заклеил бы ему пасть пластырем — он бы до сих пор сидел там как миленький, а нам бы осталось только войти и забрать запчасти!

— Не гони волну, Винс! Откуда мне было знать, что нам придется вернуться? Ты тоже не догадался, верно? А кроме того, мы связали этого придурка в подсобке, так что на улице его могли услышать только в том случае, если у него оперный баритон. Скорее всего один из тех козлов вернулся и обнаружил, что дверь не заперта. А в этом виноваты мы оба.

— Последним через дверь вышел ты, а не я!

— Уймись ты, Бога ради! Что сделано, того не воротишь. Какой смысл теперь спорить?

— Значит, ты признаешь свою вину?

— Я этого не говорил.

— Ах так, ядрена мать? По-твоему, это я виноват?

— Я никого не обвинял. Я просто сказал, что это не важно.

— А я говорю, что важно! Ты лопухнулся, понял? Ты один!

— Как скажешь.

Спорить с ним было бессмысленно. Винс жил в своем мире, где всегда находил виноватого. Мир у него совсем простой, гораздо более черно-белый, чем мой. Надо найти козла отпущения и дать ему по роже. Если найти не удается, значит, расширяем район поиска, подтасовываем факты, находим козла отпущения — и даем ему по роже. В мире Винса существовало два правила: первое — кто-то всегда виноват, второе — сам Винс всегда прав.

— Козел паршивый! — для разогреву произнес Винс.

— Послушай! Тебе нужны курки или нет?

— Ну конечно! Как мы теперь их добудем, придурок?

— Легко. Нам нужно только заграбастать Роджера, когда легавые его отпустят, отвести его обратно в магазин и заставить открыть шкафчик.

— Можно подумать, запчасти будут лежать там и дожидаться! Их наверняка уже унесли или переложили куда-нибудь.

— С какой стати? Это оружейный магазин. Завтра он откроется, в нем по-прежнему остались пушки и курки. Мы возьмем их, и все дела.

— А что, если…

— Никаких если! Курки там, вопрос только в том, как их забрать. Кроме того, легавые ни в жизнь не подумают, что мы вернемся так скоро. Надо быть идиотами, чтобы туда соваться! Именно поэтому у нас все получится.

Винс надолго задумался, морща лоб.

— Ты назвал меня идиотом?

— Черт возьми, Винс! Давай сперва сделаем дело, а пререкаться будем потом.

— Ты у меня еще получишь!

С этими словами он глянул в зеркальце, просигналил и повез нас обратно к магазину.

Мы припарковались неподалеку от магазина, после чего минут двадцать пялились на мигающие огни, пока они не примелькались нам до того, что вспыхивали в глазах, даже когда мы смотрели во тьму.