Книга Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

— У нее просто талант исчезать как раз в то мгновение, когда она нужна, — заметила Дафна. — Ну да ладно. Пойдем, Одрианна. Твой джентльмен ждет тебя.

— Он не мой джентльмен, — вымолвила Одрианна, когда они пошли по коридору в оранжерею.

Веки Дафны едва заметно дрогнули.

Немного помедлив в проходе, Дафна пробежала мимо двух рядов столов, заставленных горшками с геранями, лилиями и гиацинтами. Одрианна слишком счастлива, и ей нужно хотя бы мгновение, чтобы собраться с духом.

Они остановились в удобном местечке, откуда открывался отличный обзор на всю оранжерею. Лорд Себастьян сидел на стуле за каменным столом под виноградным навесом. Им был виден его красивый профиль — Себастьян наблюдал за чем-то с другой стороны оранжереи. Он был расслаблен, но уверен в себе и в оранжерее смотрелся столь же гармонично, как и на провинциальном постоялом дворе.

— Непохоже, что он рассержен или чем-то недоволен, — тихо проговорила Дафна. — Да и держится он весьма дружелюбно. И все же не сказать, что с этим человеком можно шутки шутить.

— Я не шутила с ним шутки, — бросила Одрианна.

— Это понятно. У тебя нет никакого опыта в таких делах, — сказала Дафна. — С другой стороны, думаю, он как раз мастер в них.

— Ты его знаешь?

— Я о нем слышала, а однажды мы встречались, но это было давно. Как ни странно, он об этом помнит. Говорят, лорд очень изменился за последние годы. Интересно, так ли это?

Договорив, Дафна проводила Одрианну к их гостю.

Увидев их, лорд Себастьян встал. Представив ему Одрианну, Дафна сказала:

— Мне нужно закончить с луковицами, пока светит солнце.

Одрианна подождала, пока Дафна уйдет. Правда, она будет недалеко и сможет слышать все, если только не говорить очень тихо.

Одрианна указала на деревянный ящичек.

— Это он? — спросила она.

Себастьян понял ее смущение и догадался, что говорить надо как можно тише.

— Да, — кивнул он.

— Спасибо, что возвращаете мне его. Он принадлежит Дафне, и она заметила его исчезновение. Думаю, теперь мне придется объяснить ей, что я брала его на время, но это будет проще сделать, если я смогу его вернуть.

Себастьян прикоснулся кончиками пальцев к ящичку.

— Она знает о вашем приключении? — полюбопытствовал он.

— Я решила избавить ее от лишних подробностей, — ответила Одрианна.

— Но будет лучше, если эти подробности она услышит из ваших уст, а не из чьих-либо еще.

— Да, я должна ей все рассказать, — задумчиво промолвила Одрианна. — И, думаю, она уже о многом догадывается.

— О чем именно?

— Ммм… О вас.

Себастьян посмотрел в ту сторону, где не видимая им Дафна возилась со своими луковицами.

— Оранжерея выходит в очаровательный сад, — тихо проговорил он. — От ветра он защищен, к тому же солнышко на улице светит. Не хотите показать мне сад, мисс Келмслей?

Себастьян пошел следом за Одрианной, которая повела его в сад.

— Вы сначала заехали в дом к моей матери? — спросила она.

— Я отправил к ней слугу с письмом, — ответил он. — Сомневаюсь, что вашей матери известно о том, кто был автором послания, к тому же слуга ни на мгновение не выпустил ящичек из рук.

Похоже, Одрианна была рада тому, что мать так и не узнала, что ее разыскивал лорд Себастьян Саммерхейз. Не могло не обрадовать. Мало того, что лорд был одним из врагов ее отца, так он еще слыл большим ловеласом, а какой матери понравится, если у дочери появится такой поклонник.

— Вы давно тут живете, мисс Келмслей?

— Всего шесть месяцев, — ответила она. — Дафна — моя кузина. Она написала мне, когда умер отец, предложила поселиться у нее. Она догадалась, что я хочу уехать из Лондона. Так мило с ее стороны! И она повела себя куда лучше, чем мы, когда ей понадобился дом. Она в ту пору была совсем молодой.

— Тут у нее красивое жилище, — заметил Себастьян. — Вы помогаете ей выращивать цветы?

— Мы все помогаем по дому — кто чем может, но цветами в основном занимаются сама Дафна и Лиззи. Я даю уроки музыки для того, чтобы внести свою лепту в хозяйство. Когда вы пришли, я как раз была на уроке. Тут недалеко, выше по улице, живет девочка, которую я учу играть на фортепьяно.

Они вышли в дальнюю часть сада. Земля здесь была не обработана, и лишь в некоторых местах ее прикрывали самшитовая изгородь да побеги плюща, который разросся настолько, что увивал большую часть кирпичной стены. Себастьян представил себе, как тут красиво весной, когда появляется первая зелень, и в многоцветье ярких красок, какое было, например, прошлым летом. Живо представилось ему и то, как мисс Келмслей и миссис Джойс сидят в небольшом дворике, который сейчас прикрыт виноградной лозой.

Мисс Келмслей вежливо позволила ему пройтись с ней по саду, но даже не попыталась завести разговор. Ее губы были крепко сжаты — этим она напомнила Себастьяну его мать. У той тоже появлялось такое выражение, когда надо было терпеть присутствие незваных гостей.

При дневном свете зрелость Одрианны стала более выразительной. Да, ей лет двадцать пять, теперь он был в этом уверен. Для женщины незамужней она уже довольно взрослая. Возможно, она потеряла своего любимого во время войны, как и многие женщины ее возраста.

— У меня была причина принести пистолет, — промолвил он, чувствуя необходимость объясниться. — Я хотел предупредить вас о появлении первых признаков сплетен. О ночном происшествии уже написали сегодня утром в одной из скандальных газет.

Остановившись, Одрианна сердито топнула своей маленькой ножкой. На ее лице появилось встревоженное выражение.

— Уже? — воскликнула она.

— Пока что упомянули лишь постоялый двор. Имена названы не были, так что, возможно, на этом все и кончится.

— Но дело может иметь и продолжение похуже — в газете или назовут имена, или намекнут на них, и тогда все сразу догадаются, о ком идет речь. А как скоро мы узнаем, что именно произойдет?

— Такие события обычно развиваются по одной схеме, — ответил Себастьян. — В течение четырех дней эта история либо забудется, либо получит продолжение. Если получит, то я пошлю вам письмо с предупреждением и, разумеется, сделаю все необходимое, чтобы защитить вашу репутацию.

— Мама наверняка первой расскажет мне обо всем, лорд Себастьян, — промолвила Одрианна. — И если она окажется втянутой в скандал, то я никогда не смогу испросить у нее прощения. И едва ли она согласится признать, что моя миссия, пусть и благородная, не была безрассудной.

Похоже, она совершенно забыла о том, что он пообещал защищать ее. Но разве может быть иначе? Она ненавидит его за ту роль, которую он сыграл в травле отца. Она никогда не задумается о том, была ли необходимость преследовать его, не говоря уже о том, чтобы смириться с этим. И без сомнения, она решит, что лучше принять презрительное отношение общества, чем его защиту.