Книга Игра в отрезанный палец - Андрей Курков

На пороге резко остановился, встретившись взглядом с шофером темно-синего «БМВ», стоявшим возле своей машины напротив домика.

Ник растерянно посмотрел по сторонам.

Зачем здесь машина? Ведь полковник говорил что-то об ужине, а ужин это не пара бутербродов, это какое-то время… Час, два…

Вернулся в дом. Нервы не давали возможности просто присесть и подумать. Он ходил из угла в угол, сжимая в руке телеграмму.

Наконец сел за стол и тут же спокойная размеренная мысль подсказала: а почему не попросить Ивана Львовича отправить телеграмму?

А действительно, почему? Что в этом такого? Чего переживать?..

Ник дописал на бумажке саратовский адрес родни и опустил ее в карман.

Вернулся к газетам. Все-таки прочитал ту статью о трупе на крыше СБУ. Сама история с дирижаблем и полетом трупа показалась ему совершенно сумасшедшей, просто нереальной. Но, похоже, так все и произошло на самом деле. Только почему это произошло — никто не знал, прокуратура отказывалась комментировать, ссылаясь на тайну следствия, СБУ тоже, молчал и Аппарат Президента, где покойный работал перед смертью.

Иван Львович появился с двумя хозяйственными сумками. Торопливо прошел в гостиную, поставил их на стол и тут же начал вынимать из сумок заботливо завернутые в мягкий целлофан блюда: салаты, холодные мясные и рыбные закуски, овощи.

— Быстро принеси вилки-ложки и садись, пока горячее! — на одном выдохе сказал он, не отвлекаясь от дела.

Вернувшись из кухни, Ник увидел на столе два больших блюда с массивными свиными отбивными и картофелем-фри. Над ними поднимался пар. Закуски тоже были расставлены и занимали почти всю столешницу.

Полковник открывал бутылку «Ахашени».

— Стаканы! — попросил он, снова кивнув головой в сторону кухни.

Первый тост был опять за удачу, как и в первый вечер. Потом они молча ели, наслаждаясь вкусной едой.

После второго стакана прекрасного грузинского вина Ник попросил Ивана Львовича о телеграмме.

— Какие вопросы! — сказал на это полковник. — Я, кстати, фотоаппарат принес, хотел щелкнуть тебя и твоим фото послать. И себе тоже сделать, если ты не против…

— Конечно, — согласился Ник.

Иван Львович достал компактную камеру и два раза щелкнул Ника. Потом, установив ее на столе так, чтобы объектив смотрел немного вверх, нажал на кнопку замедленного спуска и быстро перешел на другую сторону. Успел присесть рядом с Ником, и тут же сработала вспышка и камера довольно «ворчнула».

— Хорошая штука, — полковник вернулся на место и посмотрел на фотоаппарат.

— Полная автоматика. Каждый идиот может делать роскошные снимки! Ни фокус наводить, ни пленку перематывать…

* * *

Утро наступило для Виктора раньше, чем ему хотелось. Трель мобильного телефона, ставшего для Виктора карманным будильником, прозвучала в полдевятого.

Георгий дал Виктору двадцать минут на утренний холодный душ и завтрак.

Под удивленным взглядом Ирины, кормившей грудью малышку, Виктор прямо с трубкой мобильного и со все еще затуманенным взглядом пошел в ванную. Потом с той же трубкой и мокрой головой перебрался на кухню. Поставил чайник, набрал в кастрюльку воды и опустил туда два яйца. Сел за стол и только в этот момент почувствовал силу утреннего солнца. Яркий свет, бивший из-за окна, гревший опущенные на столешницу перед собой руки, помог приободриться.

Как раз пропел свою трель мобильный, и Виктор уже твердой рукой поднес его к уху.

— Возьми ручку и бумагу, будешь писать, — сказал невидимый Георгий.

Виктор левой рукой взял с подоконника блокнот и карандаш.

— Первое: снова поговорить с вдовой, выяснить, где и с кем был Броницкий в последние дни жизни и особенно двадцатого мая. Второе: спросить, звонила ли она московским друзьям и сообщала ли о смерти мужа. Взять телефоны этих москвичей.

Третье: послать кого-то из стажеров по киевским ресторанам и собрать у них меню на двадцатое мая. Понятно?

Виктор не успевал записывать. Наконец, поставив точку, он тяжело вздохнул прямо в трубку.

— Что? Рука устала? — с ехидцей спросил Георгий. — Надо всегда записывать планы действий — помогает думать! Иначе будешь тыкаться в запертые двери и собирать ненужные отрывочные сведения. Это что — мое дело учить тебя, как планировать расследование? Ты следователь или я?

Ошарашенный Виктор молчал, прижав трубку мобильного к уху. Первый раз он слышал голос Георгия таким раздраженным. Кто он вообще такой, этот Георгий?

Почему он звонит? Почему он приказывает? Может, это действительно он — следователь, а не Виктор? А Виктор у него — что-то вроде стажера?

— Не слышу ответа, — снова прозвучал в трубке голос Георгия, уставшего ждать.

— Мне кажется, что ты — следователь, — угрюмо проговорил Виктор.

— Да? Тебе кажется? А тебе не кажется, что работать надо организованнее?

* * *

Виктор задумался. Конечно, Георгий был прав. Даже то, что Виктор узнал о Броницком к этому дню, не было ни выстроено логично, ни проанализировано. Но ведь и времени прошло мало. Следователю не дают машину, чтобы он в три дня раскрыл преступление! Да и человек, отдававший ему в кабинете майора ключи от «мазды», советовал «не спешить». И по интонации было понятно, что речь шла не о быстрой езде на иномарке.

— Все понял, — проговорил, вздохнув, Виктор.

— Вот и славно. А теперь послушай новости. Ты действительно нашел труп Броницкого. Можно сказать — остановил попытку нелегального экспорта… Можешь позвонить вдове, чтобы готовила похороны. Тело ей отдадут хоть завтра, тем более, что его коллеги скинулись на роскошный гроб с бронзовыми ручками. Надо только будет его так положить, чтобы правая рука была накрыта левой, но это не твоя забота.

— А почему?

— Потому, что кто-то отрезал у него себе на память большой палец правой руки.

— Зачем? — удивился Виктор.

— Послушай, кто из нас следователь?

— Хорошо, я… Ну а все-таки: ты кто?

— Кто я? Тебе, наверно, трудно разговаривать с абстрактным собеседником, да? — голос Георгия смягчился. — Представь себе: рост сто восемьдесят два, короткие черные волосы, возраст — сорок пять, холост, люблю виски со льдом, не курю, по утрам бегаю по пять километров. Хватит?

— Да. Я не это имел в виду.

— Я знаю.

— А еще вопрос можно?

— Спрашивай!

— Зачем мне надо было ездить в аэропорт ночью? Ведь группа захвата и так знала, что делать!

— Да, знала. Но она не знала, кто у них шеф! Теперь знает. Запомни, я никогда не посоветую тебе делать то, что не имеет смысла. Даже если ты не видишь в чем-то смысла, это не значит, что его нет! Как самочувствие?