Книга Перекличка мертвых - Иэн Рэнкин

— Мистер Уэбстер. Номер двести четырнадцать. Он занимал этот номер один?

Ее пальцы забегали по клавишам.

— Номер на двоих, но ключ всего один. Не могу вспомнить, как он выглядел…

— У вас записан его домашний адрес?

— Лондон, — объявила она.

С самым беззаботным видом он склонился над стойкой, не зная, на сколько вопросов успеет получить ответы, пока ему не укажут на дверь.

— Скажите, Сара, а платил он по кредитке?

Она сосредоточенно посмотрела на экран монитора.

— Все расходы по… — она внезапно замолчала, заметив приближающегося портье.

— Все расходы по?… — повторил Ребус.

— Инспектор, — на бегу позвал его портье, учуяв неладное.

Телефон на столе Сары зазвонил. Она сняла трубку.

— Регистратура, — прощебетала она. — Ой, Энджела, привет. А тут еще один полисмен.

Еще один.

— Ты как, спустишься, или послать его наверх?

Подошедший портье стал у Ребуса за спиной.

— Я сам провожу инспектора, — сказал он Саре.

Еще один полисмен… наверху… Ребус ощутил, как его охватывает неясное, но явно мрачное предчувствие. Он бросил взгляд на открывшиеся двери лифта и мгновенно узнал выходящего из кабины Дэвида Стилфорта. Представитель особого подразделения легонько кивнул, пытаясь изобразить улыбку, но на лице его было абсолютно ясно написано: старик, не видать тебе номера 214 как своих ушей. Резким движением Ребус схватил монитор и развернул его экраном к себе. Портье вцепился ему в руку. Сара, все еще держа трубку у уха, пронзительно вскрикнула, явно оглушив главного администратора. Стилфорт устремился вперед, намереваясь ввязаться в схватку.

— Ну, это уж слишком, — злобно прошипел портье.

Его пальцы словно тисками сжимали запястье Ребуса. Видя, что силы неравны, Ребус отпустил монитор, и Сара снова повернула его экраном к себе.

— Можете больше не утруждаться, — сказал Ребус портье.

Тот отступил. Сара, все еще держа в руке телефон, смотрела на Ребуса с ужасом. Он повернулся к Стилфорту:

— Сейчас вы скажете мне, что я не могу осмотреть номер двести четырнадцать?

— Вовсе нет, — улыбнулся Стилфорт. — Это вам скажет главный администратор, поскольку, согласитесь, это ее прерогатива.

Словно по команде, Сара поднесла трубку к уху и произнесла:

— Она уже идет.

— Ничуть не сомневаюсь. — Ребус продолжал смотреть на Стилфорта, но в поле его зрения возникла еще одна фигура: Шивон. — Бар еще открыт? — обратился Ребус к портье.

Тому отчаянно хотелось сказать «нет», но это была бы уже явная ложь, и он лишь слабо кивнул.

— Вам я не предлагаю ко мне присоединиться, — бросил Ребус Стилфорту.

Пройдя меж обоих мужчин, он поднялся по ступенькам в Пальмовый дворик и остановился у барной стойки, поджидая Шивон. Глубоко вздохнул и полез в карман за сигаретами.

— Ну что, проблемки с обслугой? — спросила Шивон.

— Видела нашего друга из СО-двенадцать?

— Да, хороши молодцы в особом подразделении!

— Не знаю, здесь ли он остановился, но точно знаю, что здесь остановился парень, которого звали Бен Уэбстер.

— Член парламента от лейбористов?

— Да, именно.

— Чувствую, что за всем этим скрывается какая-то история.

Ребус заметил, что плечи у Шивон поникли, и тут же вспомнил, что она тоже пережила сегодня приключение не из приятных.

— Сначала ты выкладывай, что у тебя стряслось, — требовательным тоном произнес он. Бармен поставил перед ними блюдо с орешками, чипсами и прочей мелочью. — Мне «Хайленд Парк», — сказал Ребус. — Даме водки с тоником.

Шивон кивнула, подтверждая заказ Ребуса. Как только бармен отвернулся, Ребус схватил салфетку, вынул из кармана пиджака ручку и что-то быстро нацарапал для памяти. Шивон нагнула голову, чтобы разобрать написанные им два слова.

— «Пеннен Индастриз» — что это еще за зверь? — поинтересовалась она.

— Пока не знаю, но у него большие карманы и юридический адрес в Лондоне.

Уголком глаза Ребус заметил Стилфорта, застывшего в дверном проеме и наблюдавшего за ним. Он помахал ему салфеткой, а потом, сложив ее, спрятал в карман.

— Так кто повредил твою машину — зеленые или пацифисты?

— Ниддри, — ответила Шивон. — Точнее, Молодежное движение Ниддри.

— Думаешь, нам удастся убедить «Большую восьмерку» внести их в список террористических организаций?

— Тысчонка-другая морских пехотинцев отлично вправит им мозги.

— Однако жаль, у Ниддри хорошие перспективы.

Ребус протянул руку к стакану с виски. Рука у него чуть дрожала. Он выпил за здоровье своей сотрапезницы, за «Большую восьмерку», за морских пехотинцев… и охотно выпил бы еще и за Стилфорта.

Только в дверном проеме уже никого не было.

Суббота, 2 июля

3

Ребуса разбудил дневной свет, и до него сразу дошло, что вчера вечером он не задернул шторы. По телевизору шел утренний выпуск новостей. Обсуждался концерт в Гайд-парке[3]как главное событие дня. Выступали организаторы. Ни единого упоминания об Эдинбурге. Ребус вырубил телевизор и пошел в спальню. Сбросил одежду, в которой ходил накануне, натянул футболку и легкие твидовые брюки. Плеснув на лицо несколько пригоршней воды и осмотрев себя в зеркале, понял, что этого недостаточно. Сунув в карман ключи и телефон, который он с вечера поставил на зарядку — значит, накануне не так уж сильно и набрался, — Ребус вышел из дома. Спустившись на два лестничных пролета, он оказался у двери на улицу. Район Марчмонт, где он жил, был облюбован студентами и благодаря этому летом в нем наступала тишина. В конце каждого июня Ребус наблюдал за тем, как студенты разъезжаются, как грузят пожитки в свои или родительские машины, заталкивая одеяла в щели между коробками. Окончание экзаменов отмечалось бурными вечеринками, после которых Ребусу уже дважды пришлось снимать конусы, ограничивающие место парковки, с крыши своей машины. Набрав полную грудь еще не прогревшегося утреннего воздуха, он направился в сторону Марчмонт-роуд к только что открывшемуся газетному киоску. Мимо проплыли два автобуса. Ребус подумал, что они, наверно, сбились с дороги, но вскоре понял, как и почему они здесь оказались. Вот и уши его уловили стук молотков, звук налаживаемых микрофонов. Он протянул деньги продавцу и открыл бутылочку «Айрн-брю». Разом осушил ее — прекрасно! Купил еще кое-что и, жуя на ходу банан, направился в конец Марчмонт-роуд, туда, где она выходит на Медоуз — Луга. Несколько веков назад там действительно простирались луга, а сам Марчмонт был не чем иным, как фермой, стоящей посреди полей. Сейчас на Медоуз играли в футбол и крикет, по утрам совершали пробежки, устраивали пикники. Но не сегодня.