Книга Забыть и выжить - Фридрих Незнанский

— Иду, иду…

Плетнев неторопливо подошел к машине со стороны открытой дверцы водителя. Это была обыкновенная российская «пятерка». Тот включил свет в салоне, и Антон увидел, что имеется одно свободное место сзади. Там уже сидели мужчина и женщина средних лет, с узлами на коленях, а рядом с водителем расположился совершенно лысый толстяк. Пассажиры не обратили на него, когда он открыл заднюю дверцу, никакого внимания.

— До города подбросишь? — спросил Плетнев, собираясь уже сесть.

— Отчего ж нет? — ухмыльнулся водитель в белой курортной кепочке, обернувшись. — Милое дело… Сто баксов — и садись!

— Ни хрена себе цены у вас! — покачал головой Плетнев. — С ума, что ль, посходили? Даже у нас, в Москве, таких цен нет!

Слукавил Антон, и в Москве таксист тоже запросил бы с него в ночное время те же самые сто долларов, чтоб доставить его в город из любого аэропорта. Если б Плетнев ему дал. Но в Москве — другое дело, там муниципальный транспорт работает, да еще и всякие частные автолайны. А здесь — глушь, видать, беспросветная.

— Ну ты едешь? — нетерпеливо крикнул водитель. — Если не хочешь, так не держи машину!

Жалко таких денег, конечно, но что делать?

— Ладно, поеду, — ответил Плетнев, садясь.

— Деньги вперед! — торопливо заявил водитель.

— Да что я, выскочу на ходу, что ль?

— А кто тебя знает! — вроде бы опасливо ответил водитель. — Закон у нас такой. Чтоб вперед…

— М-да-а… — протянул Антон и полез за бумажником. А шофер машину не трогал с места до тех пор, пока не получил свою сотню. А потом стал ее аккуратно засовывать в собственный бумажник. Он уже не торопился, будто ждал чего-то. И, видно, дождался.

Откуда-то сбоку, в свете зажженных фар, появился крупный кряжистый мужик и сразу сунулся к водителю.

— Здорово, земляк, — очень знакомым, хриплым голосом поздоровался он. — Как хорошо, что тебя встретил. Опаздываю, понимаешь, на смену. Подбросишь по дружбе?

— Здоров! Ну а как же своим-то отказать? Непорядок, да? — Он обернулся. — Давай, москвич, вылазь! Лови себе другую машину. Видишь, человек опаздывает?

— С чего это я буду «вылазить»? — передразнил Антон. — Ты деньги взял? Вот и вези. Пусть твой земляк ждет теперь попутку.

— Не, ты понял? — обратился водитель к хриплому.

— Та ж москаль, одно слово, — с угрозой отозвался тот и рывком отворил дверцу. — Вылазь, сука, раз ты по-людски… — И хриплый ухватился за ремень сумки Антона, выдергивая его наружу.

Плетнев точным ударом по рукам нападавшего отбросил руки хриплого от себя, после чего увесисто хлопнул водителя по плечу:

— Деньги возвращай! Сто баксов, что взял у меня.

— Какие деньги? Какие баксы?! — завопил водитель таким голосом, будто Антон собирался его убивать.

— А ты шо, гроши у нэго брав? — изумился хриплый.

— Да не давал он мне никаких грошей! Я ж только цену ему называл! Вон и свидетели подтвердят! Подтвердите, люди добры!

Но пассажиры молчали, а женщина — та вообще так прижалась к своему спутнику, что освободила половину сиденья.

— Та-ак, — с угрозой протянул Плетнев.

Драка никак не входила в его планы, да и хохол этот хриплый, успел Антон рассмотреть его при свете фар, был явно неслабым, но это уже не имело значения. А вот то, что водитель, согнувшись, загремел чем-то железным, этого нельзя было упускать из виду, наверняка монтировку приготовил заранее — для таких вот строптивых пассажиров. И хохол вдруг снова вцепился в плечо Антона и резко потянул его из машины. Ну с такими приемчиками им и делать нечего.

Антон, ловко развернувшись, точно выбросил вперед обе ноги и врезал нападающему в живот. Тот отлетел, охнул и стал оседать. Вот теперь можно было поговорить и с водилой.

Плетнев ловко выскочил из машины и перехватил руку водителя, в которой была зажата монтировка. С переднего сиденья неожиданно выскочил толстяк и кинулся на помощь водителю с другой стороны. А тут еще и хохол опомнился и стал, громко матерясь, причем чисто по-русски, подниматься на ноги. С троими нелегко, конечно, но ведь учили же недаром… Да и практики в жизни хватало…

Но в этот момент по их группе ударил луч от фары, и к машине стремительно подкатил, заметил Антон боковым зрением, мотоциклист. А вот этот уже был совсем лишним.

— Ну вот что я вам скажу, хлопцы, — стараясь не показать ярости, спокойным тоном начал Плетнев, — раз вы такие наглые и настырные, мне придется сейчас вас всех троих крепко наказать. Причем по-черному. Вы не поняли, на кого нарвались. А ты, — он кивнул мотоциклисту, — лучше не подсовывайся под руку.

Видно, услышали нападавшие что-то в его голосе, потому что на миг замерли, а мотоциклист звонко расхохотался, чуть приподняв забрало шлема, и хлопнул Плетнева по спине:

— Здоров! Ты чего, совсем не узнал меня? Извини, что опоздал. Я-то думал, ты к нам отправишься, а ты, оказывается, сюда. А чего эти от тебя хотят?..

Но трое молчали, переваривая появление у Антона, видать, серьезной подмоги. Да и водителя Плетнев все еще крепко держал за руку, слегка вывернув его кисть с монтировкой на сторону, отчего тот просто вынужден был и сам нелепо изогнуться.

— Эй, Цемдолина родная, чего молчим? — весело крикнул молодой, судя по голосу, парень. — Чем вам мой друган не угодил, а? Да отпусти ты его, — он снова легко шлепнул Антона по спине, — куда он денется?

Плетнев оглянулся, подумал и оттолкнул руку водителя, тот попятился, потирая запястье.

— Ну, какие проблемы? — баском спросил мотоциклист.

— Да это не у нас, это у дружка твоего сейчас будут большие проблемы, — с угрозой заявил водитель. — С памятью у него хреново… Деньги, говорит, давал за проезд, да только ни я, ни вот пассажиры мои не помним этого. Сто баксов требует! А где я их возьму ему? И ты считаешь, мы ему спустим, да? Как же…

— Сто баксов? Гляди-ка! Да ведь вот какая штука, мой-то друган никогда ничего зря не говорит. А свидетели твои, если я их сейчас сам спрошу, так они обязательно всю правду про тебя выложат. Но я пока не буду. А вот ты мне ответь. Ты ж наш, цемдолинский, так?

— Ну… — неуверенно ответил водитель.

— Чего «ну»? Гну! Вон, вся задница в цементе! — Мотоциклист пнул ногой задний бампер. — А раз так, то ты должен и Слона из пятого цеха знать. Верно говорю?

— Ну… Кто ж Слона не знает? И чего с того?

— А то, что Слон сегодня моему старшему брату полянку накрывает, понял? Можешь под вечер заглянуть на Строителей, сам убедишься. Так вот, я и говорю: брат шепнет Слону, что один водила грешный, что на «пятерке» по ночам баксы стрижет, сунул к себе в карман деньги моего другана, и надо бы их оттуда вынуть, чтоб гостя нашего не обижать, и водиле тому популярно и доходчиво разъяснить, что он поступил очень неправильно. Соображаешь, чего Слон тебе на это скажет?