Книга Погоня - Кирилл Шелестов

Не скрывая своей неприязни к нам, он что-то процедил сквозь зубы вместо приветствия и тут же отвернулся. Бык остался невозмутим, во всяком случае внешне.

— Чаю принеси, — отрывисто с акцентом приказал Ходжа официантке. — Зеленого. На всех.

У него была своеобразная манера говорить: не глядя на собеседника, предоставляя окружающим самостоятельно догадываться, к кому он обращается. Официантка бросилась выполнять заказ, забыв спросить остальных про их предпочтения.

— Был я в этих Эмиратах, — заметил Вася Самокат, поддерживая беседу в ожидании чая. — В прошлом году летал. Коньяк там, зараза, дорогой! И шалавы одни хохлушки. Я вот лично толстожопых не люблю. А погода — ниче. Путевая.

— Им пить нельзя, — авторитетно заметил Резо. — Ислам.

— Кому, хохлушкам? — переспросил Вася, делая вид, что не понял. — А че ж они пьют как лошади?

— Всем можно, — спокойно возразил Ходжа. — Только с умом.

— Где ж его взять, ум-то, если нету? — весело отозвался Вася, неприметно косясь в сторону Резо.

— В магазине купи, — грубо посоветовал Резо, заподозрив намек.

— Да мне без надобности, — беспечно ответил Вася, не обижаясь. — Я и так перекантуюсь. А вот ты, раз ты такой умный, скажи лучше нам, к примеру, за уровень моря.

— За че? — не понял Резо.

— Вот те раз! — развел руками Вася — Не въезжает.

Он повернулся к Парамону.

— Ты тоже, что ль, за уровень моря не знаешь?

Парамон растерянно моргнул, не найдясь с ответом.

— Как же ты на море едешь, а за уровень моря не рубишь! — принялся стыдить его Вася. — В натуре не ожидал я от тебя. Я думал, ты вон какой, а ты вон какой.

— Да я знаю за эту тему... — неуверенно возразил Парамон.

— А че там знать? — вмешался Резо. — Море, оно море и есть.

— Не скажи! — со значением возразил Вася. — Это серьезная херня. Вот как его, к примеру, мерить?

— Кого?

— Кого, кого! — передразнил Вася. — Уровень моря, кого еще?

— Зачем его мерить? — Резо начал раздражаться.

Вася покачал головой, будто удивляясь его непонятливости.

— Да не за то базар — зачем, а за то — как? — объяснил он. — Его со дна меряют или с поверхности?

Резо смешался. Ходжа тоже напрягся и сделал вид, что поглощен чаем, который нам принесли в нескольких чайниках, накрытых специальными колпаками. Парамон решил принять огонь на себя.

— С поверхности! — наугад бросил он.

— А ты как волокешь? — обратился Вася к Быку.

Я открыл рот, чтобы ответить вместо него, но Бык на лету угадал.

— Со дна, конечно. Как еще!

Вася разочарованно хрюкнул.

— Откуда знаешь? — поинтересовался он. — Тоже ящик сегодня глядел?

— Я телек не гляжу, — ответил Бык не без важности. — Я сам все узнаю.

— Да по ящику все подряд лепят! — сердито отрезал Резо. — Его только лохи слушают.

Он чувствовал себя уязвленным.

— А кого слушать, тебя? — насмешливо спросил Вася.

— А я все же не пойму, как со дна мерить? — недоумевал Парамон. — Это ж не глубина, а уровень!

Ходжа пошевелил короткими пальцами, показывая, что хочет высказаться. Все тут же повернулись к нему.

— С поверхности уровень никак не замеришь, — веско произнес Ходжа. — Волны мешать будут.

Его слова ставили точку в дискуссии. Продолжать ее было бессмысленно, мы перешли к делу.

* * *

Бык кратко изложил суть. Она сводилась к тому, что некие коммерсанты с уральской нефтянки крупно лоха-нулись, вгрузив вагон фанеры в левую шарагу, в которой крутили луну дергачи Парамона. Осознав свою ошибку, коммерсы включили задний ход и выломились за защитой к Ильичу и Быку, с которыми имели долгосрочный договор о сотрудничестве и взаимной помощи. Это, в свою очередь, и побудило Быка апеллировать к авторитету собравшихся в разрешении данной проблемы, или, выражаясь точнее, в разведении рамса.

Еще час назад, когда мы ехали сюда, все это представлялось мне довольно последовательным и убедительным, но сейчас я всматривался в стертые лица пожилых воров, покрытые, как патиной, мелкими морщинками, и не находил в них сочувствия. Нашу позицию они явно считали крайне шаткой и, кажется, вообще не вполне понимали, на чем основываются наши требования. Мне сделалось не по себе.

Впрочем, богатый житейский опыт приучил их невозмутимо встречать любые претензии, и Быка они выслушали спокойно, не перебивая.

— А этим ванькам с нефтянки ты крышу, что ли, делаешь? — пренебрежительно поинтересовался Резо, когда Бык закончил.

Вопрос был отнюдь не таким безобидным, как казался. В девяностых годах бандиты по-настоящему еще только вступали на криминальное поприще. Не хлебнув тюрьмы и лагерей, они порой вели себя дерзко, не признавали главенство урок и воровскому закону предпочитали кодекс собственных понятий. Засиженные воры, в свою очередь, уничижительно именовали их рекетирами, что на их языке примерно соответствовало фраерам, а к основному источнику бандитских доходов — крышеванию — относились презрительно, хотя и с тайной завистью. Резо пытался сразу поставить Быка на место, но делал это весьма топорно.

— Крыши-мыши, братва-ботва, — уклончиво проговорил Бык. — Все это уж давно отошло. Мальчики-пионер-чики такой херней занимаются. Я по серьезному вопросу приехал, а ты мне за какие-то крыши задвигаешь!

— Но ты же за чужие бабки разбираешься, — напомнил Ходжа.

— За свои, — уперся Бык. — Эти коммерсы нам по общим делам должны.

— Сколько ты хочешь? — напрямую спросил Резо.

— Пятеру, — отозвался Бык.

— Ай-яй! — крякнул Вася.

На остальных сумма тоже произвела сильное впечатление, даже тяжелые веки Ходжи дрогнули.

— А че так мало? — насмешливо отозвался Парамон. — Ты уж сразу стоху объявляй, глядишь, рваный и обломится.

Мне тоже казалось, что Бык перегибает палку. Но он продолжал ломить свое.

— Сколько вкладывали, столько и назад хочу, — объяснил Бык терпеливо. — Нам чужого не надо. Пусть наше отдадут.

Эта любимая бандитами фраза в спорах с коммерсантами здесь звучала несколько вызывающе. Ходжа подумал.

— Бумаги покажи, — велел он.

Сердце у меня снова екнуло. Ходжа бил в кость: бумаг у нас не было.

Бык виновато улыбнулся.

— С этим лажа вышла, — проговорил он. — Нема тугаментов.

Воры удивленно переглянулись.

— Как нету? — переспросил Ходжа. — Чего ты тогда от людей хочешь?!