Книга Троянская лошадка - Андрей Дышев

Я уже хотел позвонить Ирэн и снова попытаться отговорить ее от неумной затеи, но передумал. Ирэн воспримет это как покушение на ее свободу. Уступив мне, она получит право на какие-либо уступки с моей стороны. Иначе говоря, у меня возникнут моральные обязательства перед ней: раз отбил ее у Лобского, отговорил играть с ним в одной паре, так теперь должен делать что-нибудь! Развивать отношения, двигаться вперед, делать предложение! А вот этого как раз мне не хотелось. Я уподоблялся собаке на сене: терять Ирэн жаль, но идти с ней под венец – упаси бог!

Мне ничего не оставалось, как смириться с судьбой, с головой уйти в работу и терпеливо ждать возвращения Ирэн. Может, это к лучшему, и наше расставание расставит все по своим местам. Я разберусь в своих чувствах, она – в своих. Разлука – самый точный и безошибочный тест на любовь, с которым дамским журналам никогда не сравниться.

Глава 6Доигрался!

Утро – это модель предстоящего дня. Я давно заметил: какой ритм жизни задашь с утра, так весь день и проживешь. Не позволяя себе погрузиться в разные унылые размышления, я с прыткостью молодого солдата вскочил с кровати, надел спортивную форму и в течение часа наматывал километры по сырым аллеям лесопарка. Вернувшись домой, принял холодный душ, с особой тщательностью побрился, уложил феном волосы, затем умял горячий бутерброд с чашечкой кофе, надел свежую рубашку, голубой джемпер и, чувствуя переливающуюся через край энергию, поехал в агентство.

По пути я думал о том, как объясню Стасу Морфичеву свой отказ участвовать в игре. Мне предстоял не самый приятный разговор с человеком, который возлагал на меня большие надежды, и приближение того момента, когда я должен буду набрать его номер, несколько портило мне настроение. Я очень огорчу человека, это бесспорно. Но у меня сложились форсмажорные обстоятельства! Откуда я мог знать, что моя единственная сотрудница проявит гонор и тоже ввяжется в Игру? Я убеждал себя в том, что именно Ирэн вынудила меня отказаться от участия в Игре. В конце концов, мне это удалось. На душе сразу стало легче, и слова, которые я собирался сказать Морфичеву, складывались в моем сознании легко и быстро.

Подъехав к агентству, я увидел, что у входа в подвал царит какое-то оживление. Несколько мужчин в широких синих штанах на помочах неторопливо и методично выносили и ставили на мокрый асфальт столы, стулья, стянутые липкой лентой стопки бумаг и скоросшивателей. Дурное предчувствие закралось мне в душу, когда двое рослых парней, кантуя, выволокли из подвала мой сейф.

Я выскочил из машины.

– Эй, кто здесь старший? – спросил я у первого попавшегося грузчика, который нес две тяжелые пачки со старыми договорами.

Грузчик кинул свою ношу мне под ноги, отряхнул пыльные руки и громко чихнул. Я побежал по ступеням вниз. Входная дверь была распахнута настежь. Ее подпирало мое кожаное кресло. Рыжеволосый юноша, вооружившись отверткой, бесцеремонно свинчивал табличку «Детективное агентство». Наверное, шлицы на шурупах срезались, и рыжий, сунув отвертку в карман, ухватился за край таблички руками. Поднатужившись, он оторвал ее вместе с кусками цемента. Стекло на табличке лопнуло. Чертыхнувшись, рыжий кинул символ и флаг моего детища себе под ноги.

– Кто разрешил? – крикнул я, врываясь внутрь и едва не сбивая с ног грузчика с вешалкой на плече. – Остановитесь! Я директор агентства! Кто дал вам право выносить вещи?

Внутри царил полный разгром. В клубах известковой пыли замерли силуэты грузчиков.

– Мы выполняем распоряжение, – отозвался кто-то из моего кабинета, который теперь напоминал место диверсионного акта.

– Чье распоряжение?

– Хозяина этого подвала…

Ничего не понимаю! Ирэн говорила, что он дал нам на размышление две недели. Прошел только один день!

– Но я имею право… – с недоумением произнес я.

– Ничего не знаем, командир… Нам приказали…

– Дайте телефон хозяина!

Мне продиктовали номер. Я набрал его на мобильнике (телефонные аппараты из кабинетов уже унесли, выдернув их вместе с розетками) и встал у окна, чтобы сигнал был более устойчивым. Вскоре мне ответили.

– Слушаю…

– Кирилл Вацура, директор детективного агентства, – представился я, стараясь не выдавать своего волнения. Я был уверен, что произошла какая-то ошибка и мне удастся решить с новым хозяином все проблемы.

– Ах, да, да! Рад вас слышать, – отозвался мой абонент. – Надеюсь, все в порядке? Ничто из ваших вещей не пропало?

Мне вдруг показалось, что этот голос мне хорошо знаком.

– Почему грузчики ворвались в агентство и выносят оттуда мебель? – спросил я. – Ведь вы дали нам две недели!

– Какие две недели, голубчик? На каком основании? Если бы у вас были финансовые затруднения, то я, может быть, и подождал бы. Но вчера вы красноречиво убедили меня в том, что зарабатываете очень прилично. Срок аренды истек, я купил этот подвал в собственность и уже сдал его новому арендатору под обувной магазин. Ждать я не могу – ведь вам хорошо известно, что я принимаю участие в телевизионном шоу…

«Это Лобский! – со странным смятением в душе подумал я. – Он стал новым хозяином подвала! Бред какой-то! Куда ни плюнь – всюду Лобский!»

Я вышел из запыленного подвала на лестницу. Грузчики со столом прижали меня к стене. У меня под ногами хрустнула табличка детективного агентства. Все, это конец. Агентства больше не существует. Еще вчера оно было, и я лелеял надежду на его процветание в недалеком будущем. Но все в одночасье перевернулось! Я стал безработным. Теперь придется все начинать с нуля. Но стоит ли начинать?

Как во сне я поднялся наверх, рассеянно отряхивая джемпер от известковой пыли. Сел в машину, но потом вспомнил про сейф, который стоял на краю тротуара, словно бензоколонка. Я открыл его ключом, который висел в одной связке с ключами от кабинета и квартиры. Выгреб папки со списками моих секретных агентов, которые помогали мне в розыске, худую пачку долларов, договоры… В глубине сейфа осталась бархатная коробочка с золотым браслетом. Эту красивую штучку мне подарила Ирэн на день рождения. Не знаю, почему я стыдился носить его. Примерил. Холодные металлические пластинки плотно обхватили запястье. Красиво и элегантно. Ирэн надеялась, что я буду носить его каждый день и вспоминать ее. Вот и вспомнил… Комок подкатил к горлу. Я оставил ключ в сейфе – он мне больше не понадобится – и сел в машину. Завел мотор и покатил по каким-то дворам и переулкам. Подальше от осиротевшего подвала, от сосредоточенных грузчиков, от выброшенной на асфальт мебели…

Слезы накатили мне на глаза. В одночасье я лишился всего – любимой фирмы и любимой женщины… Я сказал «любимой»? Нет, правильнее – «любящей». Но почему Ирэн не сказала мне, что новый хозяин подвала – ее старый знакомый? И если Лобский питает столь нежные чувства к Ирэн, неужели ему трудно было ради нее повременить с оплатой аренды? Тут я горько усмехнулся и в сердцах стукнул кулаком по рулю. Вот-вот, ради Ирэн! Ради нее он и вышвырнул меня на улицу! Он просто раздавил меня, унизил в глазах Ирэн, убрал со своего пути. Теперь для Ирэн я уже не начальник. Я для нее никто! И она не вернется ко мне. Она останется с Лобским. Это надежный и целеустремленный мужчина, который знает ей цену и добивается ее руки. Не в пример мне. Все правильно. Ирэн пора подумать о семье. Она сделала правильный выбор.