Книга Последний свет Солнца - Гай Гэвриэл Кей

— Ты поедешь к нему? К Элдреду? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Сейнион, и достоинством этого ответа была его честность.

Брин ушел, но не дальше по коридору в свою спальню, а в одну из отдельно стоящих пристроек. Несомненно, его ждала молодая служанка, готовая выскользнуть из дома, закутавшись в плащ, как только увидит его выходящим. Сейнион знал, что его долг отчитать за это друга. Но даже не подумал об этом; он слишком давно знал ап Хиула и его жену. Одно из следствий жизни в миру и ради мирян: узнаешь, каким сложным может быть этот мир.

Он погасил две лампы, не любил пустых трат. Привычка к бережливости. Оставил дверь слегка приоткрытой, в знак учтивости. Раз Брин вышел из дома, хозяин поместья будет не последним посетителем у него сегодня ночью. Он уже бывал здесь раньше, как и в Других домах ап Хиула.

Пока он ждал, ему в голову пришла одна мысль. Он подошел к своему дорожному мешку и достал письмо, которое нес с собой на северо-запад, в город Вида на море. Сел на то же место, у окна. Сегодня лун нет. Юные кадирские принцы получили бы хорошую, черную ночь для угона скота… и были бы убиты. Им не повезло, что Брин оказался здесь со своими людьми, но невезение может означать смерть.

Джад позволил Сейниону сегодня спасти жизни — другая разновидность дара, и его значение, возможно, выходит за рамки того, что позволено понять человеку. Он сам каждое утро молился, чтобы бог счел его достойным и воспользовался его услугами. Было что-то важное — должно было быть — в том, что он появился в нужный момент, посмотрел на вершину холма и заметил движение в кустах. И пошел туда, не имея на то веских причин, лишь подозревая, что ему послан знак. Это больше, чем он заслуживает, ибо грешен. Тем, что он сделал в минуты горя и в другие тоже. Сейнион повернул голову и посмотрел в окно, увидел звезды в просветах бегущих облаков, снова почувствовал аромат цветов, прямо в ночи за окном.

«Необходимо, как уход ночи. Необходимо, как ночь».

Две утонченные фразы в игре в триаду, затем песня, импровизация на глазах у слушателей. Здесь есть трое молодых людей на пике своего реального существования, возможно, их жизнь имеет большое значение. И двое из них, вероятно, лежали бы мертвыми этой ночью, если бы он задержался в дороге на один день или даже на несколько секунд.

Ему следовало бы встать на колени и снова возблагодарить бога, почувствовать благословение и надежду. И эти чувства были здесь, действительно, но лежали под чем-то другим, более неопределенным, под какой-то тяжестью. Сейнион внезапно ощутил усталость. Годы подкрадываются к тебе, если день длится слишком долго. Он снова открыл письмо, его красная сломанная печать уже слегка раскрошилась.

«Поскольку мы уже некоторое время придерживаемся мнения, что истинный долг короля, помазанника Джада, заключается в поисках мудрости и в том, чтобы служить примером добродетели, и это не менее важный долг, чем укреплять и защищать страну…»

С погашенными лампами света для чтения не хватало, особенно для уже немолодого человека, но Сейнион помнил послание наизусть и больше общался с ним, чем перечитывал написанное. Так человек преклоняет колени перед знакомым образом бога на каменной стене собственной церкви. Или, как пришло ему только что в голову, так можно смотреть на имя и на диск солнца, вырезанные на могильном камне, который навещал столько раз, что их уже и не видишь, а лишь воспринимаешь, задержавшись еще раз до сумерек, а потом и до темноты.

В темноте коридора она тихо постучала, а затем вошла, правильно принимая приоткрытую дверь за приглашение.

— Что? — спросила Энид, ставя на стол высокую свечу. — Все еще одет и не в постели? Я надеялась, что ты меня здесь ждешь.

Он встал, улыбаясь. Она подошла, и они поцеловались, хотя она проявила достаточно доброты и мирно расцеловала его в обе щеки, не более того. Она душилась теми же духами. Сейнион не слишком хорошо знал название этих женских духов, но они тут же подействовали на него. Он внезапно ощутил присутствие кровати. Она сделала это намеренно, понимал он. Он ее очень хорошо знал.

Энид посмотрела на чаши для вина и бутылку с широким горлом.

— Он мне оставил хоть немного?

— Боюсь, не слишком. Возможно, что-то осталось, и есть вода, чтобы смешать с вином.

Энид покачала головой.

— Мне это не слишком нужно.

Она села на стул, который только что освободил ее супруг, отправившись на свидание с неизвестной девушкой, ожидавшей его. При мягком свете она казалась призраком, сидящим возле него, запахом, воспоминаниями о других ночах — и других мирных поцелуях, когда после своего ухода она оставляла совсем не мирное настроение. Его сдержанность, а не ее или даже Брина, так как эти двое установили собственные правила за время этого долгого брака и Сейниону много лет назад дали это понять. Его сдержанность. Женщина, которая очень дорога ему.

— Ты устал, — сказала она после того, как несколько мгновений рассматривала его. — Он получает от тебя лучшее, так как приходит первым, а потом появляюсь я — всегда с надеждой — и нахожу…

— Человека, недостойного тебя?

— Человека, не поддающегося моим угасающим чарам. Я старею, Сейнион. Мне кажется, моя дочь сегодня ночью влюбилась.

Он вздохнул.

— Я отвечу последовательно: нет, и нет, и… возможно.

— Дай мне разобраться. — Он видел, что она удивлена. — Ты наконец поддаешься мне, я еще не старая, на твой взгляд, Рианнон, возможно, влюблена?

Что-то такое было в Энид, что всегда вызывало у него желание улыбнуться.

— Нет, увы, и да, действительно, и, возможно, она влюблена, но молодые всегда влюблены.

— А те из нас, кто не молод? Сейнион, поцелуй меня, пожалуйста. Прошло уже больше года.

Он и правда секунду поколебался, по тем же старым причинам, но затем встал и подошел к сидящей женщине и поцеловал ее прямо в губы. И когда она подняла голову, он, несмотря на непритворную усталость, почувствовал биение своего сердца и быстрый прилив желания. Он отступил назад. Увидел озорное выражение ее лица за секунду до того, как она протянула руку и прикоснулась к его мужскому естеству под одеждой.

Он ахнул, услышал ее смех, и она убрала руку.

— Всего лишь проверяю, Сейнион. Не бойся меня. Что бы ты ни говорил по доброте, наступит ночь, когда я уже не смогу взволновать тебя. В одно из таких посещений…

— В эту ночь я умру, — сказал он, и он говорил серьезно.

Она перестала смеяться и сделала знак солнечного диска, отводя беду.

Или попыталась это сделать. Они услышали во дворе крик. Быстро обернувшись, Сейнион увидел в окне огненную дугу брошенной горящей головни.

Потом он увидел всадников во дворе фермы, и раздались крики.

Алун думал о том, что уже видел таким брата, пусть и не совсем таким. Дей был беспокойным, раздражительным и испуганным. Гриффит, занимавший левую сторону недостаточно широкой кровати, совершил ошибку, пожаловавшись, что Дей бродит в темноте, и получил в ответ сокрушительный поток брани.