Книга Маятник - Степан Вартанов

— Возьмите гары, — продолжал наставник. — Это будет ваше оружие. Если вы заслужите лучшее, вы его получите. Пока же скажите спасибо, что не деретесь деревянными мечами. Все.

Гара была… Во время военной подготовки Ромку с классом возили в воинскую часть, и там он видел автомат Калашникова. Со штыком. Гара живо напомнила Ромке этот штык. С одной стороны, блестит, и ясно, что ржаветь не будет — такой металл. С другой стороны, вроде крепкий. А вот с третьей, попробуй-ка его наточи.

Гара напоминала японскую катану, детский вариант. Она не была красивой. Она не была удобной. Она была никакой. Бюджетный меч.

Вот, разглядывая эту самую гару, Ромка и врезался в Векки. Худощавая, среднего роста. Сильные стороны — спорт, боевая магия, тактический анализ. Слабые стороны — дипломатия.

— Смотри, куда прешь.

— Извини, — искренне сказал Ромка. — Залюбовался…

Он обожал вызывать в собеседнике это состояние подвешенности, когда надо что-то быстро сказать… а быстро не придумывается.

— …клинком, — продолжил он после паузы.

Однако собеседница сравняла счет на удивление быстро.

— Клинок, достойный Высокого Лорда, — фыркнула она.

— Да, — вздохнул Ромка. — Такой я фехтовальщик.

Вот это, как ни странно, заставило его собеседницу оторваться от созерцания Ромкиной гары и посмотреть на ее хозяина.

— Ты НАСТОЛЬКО плохо фехтуешь? — поинтересовалась она.

— Я вообще не фехтую, — признался Ромка.

— И кто твой партнер на сегодня? — прищурившись, поинтересовалась Векки.

— Э… сопровождающий? Кто мой партнер на сегодня?

— Векки Лоан из клана Ледяной Горы.

— Очень приятно, — осторожно произнес Ромка.

— А уж мне как приятно, — довольно отозвалась та. — Ты маску-то надень!

И сделала из него бифштекс.

Собственно, занятие проходило под бдительным руководством наставника Радира и еще троих его помощников… Вот только Векки это нимало не заботило. Также ее не заботило наличие на Ромке защиты — ее удары были абсолютно точны, болезненны и очень обидны. И всегда точно соответствовали инструкциям наставников — не придерешься. Ромкины же удары, когда подходила его очередь нападать, вязли в защите, скользили в сторону по нагрудным щиткам, но ни разу не достигли цели.

Вообще, когда тебя бьют, всегда обидно. Ромка помнил, как пару лет назад врезался головой в почтовый ящик — сам врезался, просто не заметил висящей на столбе железной коробки, шел, повернув голову, отвлекся… но даже тогда первой эмоцией была не боль, а именно обида. До слез.

А здесь его били сознательно. И что делать? Ведешь себя как игрок в покер, а тебя канделябром по голове. Нечестно же!

— Спасибо, — сказал Ромка, когда тренировку объявили законченной. Он старался, чтобы его голос не дрожал.

— Пожалуйста, — несколько озадаченно произнесла Векки. — Ты… неплохо держался.

— Нехорошо, — буркнул Ромка, направляясь в сторону раздевалки, — издеваться над маленькими и слабыми.

И вздрогнул — его собеседница сложилась пополам от хохота и упала на колени.

— Слабый! — Она молотила затянутыми в чешую кулачками по плитам дорожки, выбивая из них дробный стук. — Маленький!

— И пушистый, — назидательно произнес Ромка и пошел дальше, оставив ее стоять на коленях с раскрытым ртом.

* * *

С тех пор Векки взяла над Ромкой негласное шефство, периодически подсказывая ему всякие полезные мелочи, вроде того, как использовать устройства для копирования на бумагу того, что преподаватели пишут на доске, или продвинутых способов общения с библиотечным персоналом.

В паре на уроке фехтования они потом были один раз, и она честно пыталась объяснить и помочь. И честно вынесла вердикт под конец тренировки.

— Я не бездарь, — возразил Ромка. — Я научусь. Я упрямый. Только полчаса в день мало.

— Используй свободное время, — удивилась Векки.

— Как?

— Иди в тренировочный зал, заставь слуг тебя учить. — Векки удивленно посмотрела на мальчишку. — Ты как с луны свалился. Любой здешний слуга фехтует на уровне мастера. Пусть учат.

— Спасибо, — искренне сказал Ромка. — Теперь я точно стану непобедимым бойцом.

— Верю, — фыркнула его собеседница, — жаль только, что я до этого не доживу. И внуки мои…

* * *

Собственно, в этот день — шестой день обучения — Ромка ясно осознал, что стоит перед выбором. Выбор был простым: либо учиться средне, либо изо всех сил… А либо — еще сильнее, то есть на износ.

Потому что у него был год.

— У меня год, — пробормотал Ромка, сидя на подоконнике в своей комнате и болтая ногами. До обеда оставалось полчаса так называемого личного времени. — Год, да. И после этого года меня учить никто не будет. Значит, что?

Собственно, он и так понимал, что учиться надо изо всех сил. Но вот когда Векки сказала про занятия в свободное время, у него в голове мелькнула мысль. Очень простая, но… Не очень приятная.

Ведь когда студент готовится к сессии, говорят, он проходит материал целого семестра за несколько дней, так? Значит, можно учиться изо всех сил ВСЕ доступное время… Как если бы завтра была сессия.

И так — целый год.

«Я как Али-баба, — подумал Ромка. — Попал в пещеру с сокровищами. Так? И что утащу, то мое. Но только то, что утащу за один раз, потом в пещере сменят пароль. Все — ВСЕ! — не как в книжках. Я же помню, я читал. Все должно быть не так!»

Книжки про попаданцев Ромка одно время любил. Он вообще любил фантастику, и особенно фэнтези, и прочитал великое множество текстов. Именно текстов, а не книг, во-первых, все они были скачаны из Сети, по-нашему, по-пиратски, а во-вторых, именно из-за терминологии он тогда и поспорил с родителями. Разговор, который очень сильно повлиял на отношение мальчишки к попаданческой литературе.

— Это не книги, — сказала мама. — Это тексты. Многа буков — так вы их называете? Аффтар, выпей йада, убей себя ап стену и пиши истчо.

— Почему не книги? — удивился Ромка.

— Потому что как литература они не катят.

Мама была школьной учительницей и, когда надо, прекрасно умела говорить на языке своего сына. Учительницей литературы, кстати.

— Ага, а Тургенев, значит, катит, — возмутился Ромка. — Отцы и дети! Ах!

— А чем тебе не нравятся «Отцы и дети»? — удивилась мама.

— Да тем, что это женский роман!

Мама аж подпрыгнула на стуле.

— И это — мой ребенок!

— Верно говорит, — подтвердил папа, оторвавшийся ради спора от телевизора. — Женский роман с легким революционным подтекстом.