Книга Жанна д'Арк. «Кто любит меня, за мной!» - Наталья Павлищева

В шестнадцать Жиль увидел юную Катрин, влюбился и, опасаясь не получить разрешения на брак, потому как приходился очаровательной соседке в некотором роде кузеном, не без помощи деда попросту умыкнул девушку. Разрешение было получено, брак состоялся, принеся юному барону дополнительно к его собственным огромные владения в качестве приданого невесты, а самой молодой супруге заботы о родившейся дочери.

Но пришло время, когда Жиль заскучал, захотелось не просто носиться по полям или сидеть в библиотеке, а участвовать в общей жизни Франции. Молодого барона норовили заполучить на свою сторону и англичане, и бургундский герцог Филипп, ведь огромные, к тому же не разоренные войной владения Жиля делали его богатейшим человеком в стране. Но он выбрал несчастного дофина Карла, просто потому, что у того шамбелланом был кузен Жиля де Тремуйль. Толстяк Тремуйль вовсе не был так уж симпатичен барону, как и рохля Карл, просто надо же быть при ком-то.

Ссудивший дофину немалые деньги Жиль быстро понял, что полусонный Карл тратит их вовсе не на то, что нужно, а приведенный самим бароном большой отряд всадников скоро вовсе забудет, чего ради встал под знамена де Ре с черным крестом на золотом фоне. Жиль прекрасно понимал опасность безделья для своих людей, потому поселил их вне Шинона и постоянно гонял, совершенствуя воинское умение. Доставалось не одной Жанне.

А потом появилась эта девчонка…

Жиль давно ломал голову над тем, как заставить дофина делать хоть что-то, и временами попросту жалел, что выбрал его, а не Филиппа Бургундского, тот при серьезной поддержке вполне мог порвать с англичанами. Барон хорошо знал предсказания о Деве, которой предстояло спасти Францию, верил в них. Но одно дело верить в слова Мерлина и совсем другое поверить, что этой Девой может оказаться деревенская неумеха из Домреми. Всевозможных пророчиц, заявлявших, что они что-то видели или слышали, ежедневно появлялось множество, они срывали свой куш и либо бесследно исчезали, либо бывали с позором изгнаны.

До сих пор прорицатели делились на две категории: у одних глаза так и зыркали по сторонам, стараясь приглядеть, чем бы еще поживиться, вторые были просто полоумными, с такими даже разговаривать не хотелось. Эта девчонка была другой, она, кажется, искренне верила, что пришла в Шинон из своей глухомани по делу, а дело-то – всего-навсего снять осаду с Орлеана и короновать Карла! Как только выполнит, так сразу обратно к своим овцам и навозу.

В первое время Жиль не принял девчонку всерьез, хотя слова Бартоломи, что солдаты готовы за дурехой в бой, заставили барона возиться с деревенщиной. Он быстро понял, что крепкой деревенской красотке, называющей себя Девой, поверят больше, чем призывам, например, герцога Алансонского, и решил использовать малышку в своих целях. А пока Карл тянул привычную песню про «подумать» и «посоветоваться», барон решил чуть понатаскать девчонку, чтобы не болталась на лошади как мешок с костями.

И вот тут началось удивительное. Разве мог Жиль, начиная возню с этой дурехой, предположить, чем все обернется?

Девчонка оказалась настырной, чем жестче Жиль гонял ее, тем упорней она овладевала нужными умениями. Другая давно бы все бросила и сбежала, а эта до синяков сбивала все, что можно, но терпела. Барон за пару недель заставил ее научиться тому, чего здоровенных мужиков учил месяцами. И научилась ведь! Иногда Жилю даже становилось жаль бедолагу, но он понимал, что пожалеть значит погубить все достигнутое. А чтобы девчонка не заметила непривычного для де Ре чувства, его приходилось скрывать за насмешкой.

Жиль спрашивал себя: не влюбился ли? И честно отвечал: нет! Просто из-за ее настырности постепенно появилось уважение. Если бы всего месяц назад кто-нибудь сказал барону, что он, Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриеннь, ведущий свой род от Карла Великого, может уважать неграмотную деревенскую девчонку, Жиль даже смеяться бы не стал, посчитав это несусветной глупостью!

Но у неграмотной деревенщины оказался особенный ум, даже не ум, а скорее мудрость. Сколько ей? Сама не знает, кажется, семнадцать. В ее возрасте Жиль владел несколькими языками и прочитал почти всю огромную дедову библиотеку, но мудростью похвастать не мог. А для нее все просто и ясно – как жить, что любить или ненавидеть, во что верить. Девчонка ведала истинную цену всему. Из книг такое не почерпнешь, Жиль подозревал, что сказывается многовековой опыт ее деревенских предков. И свое смущение перед ее мудростью снова скрывал за насмешкой.

Но не упорство и не разумность Жанны по-настоящему потрясли Жиля де Ре.

Все началось с попыток сбить с нее, как это называл для себя барон, «налет святости». Зачем он начал доказывать девушке, что и в ее душе тоже много всякого? И ей ли доказывал или больше себе? Скорее, себе. Пытался вызвать у нее обиду, злость, раздражение и даже ненависть… Зачем? Она вспыхивала, переживала все это и снова становилась прежней – целеустремленной, разумной и доброй девчонкой, твердо верящей в свое предназначение. Так закалялись клинки – из огня и в холод.

Почему Жиль это делал? Нутром чуя, что она лучше и выше, норовил опустить до себя или убедиться, что сделать это невозможно? Нет, такого не было, вот почему-то именно с этой девчонкой не возникало желания унизить, показать ее место. Скорее доказывал ей самой, что она не блаженная дура, существующая отдельно от остального мира, а нормальный человек с нормальными чувствами, только много лучше остальных. И вдруг осознал то, о чем однажды сказал Жанне: к ней не пристает грязь! А девчонка обижалась, что старается сделать ее хуже.

А потом вдруг пришло понимание главного.

Это случилось ясным весенним утром. Им нужно было проехать через часть города, включая рыночную площадь, и Жиль, как обычно, ускакал вперед, не слишком заботясь о девчонке: догонит, куда ей деться? Но через пару улиц вдруг понял, что народ спешит ему навстречу к площади, а самой Жанны сзади нет. Пришлось остановиться, поджидая. С досадой оглядываясь и представляя, как будет отчитывать зазевавшуюся дуреху, Жиль вдруг услышал возгласы: «Дева! Там Дева!»

Что?! Еще одна претендентка на спасение отечества?! Это уже слишком, двоих барон уже не вынесет, с одной-то не справиться! И эта дуреха небось застряла, глазея на конкурентку. Жиль с досадой повернул коня обратно, но, выехав на площадь, которую совсем недавно миновал, обомлел. В плотной толпе горожан была его подопечная! Именно к этой девчонке спешили люди с возгласом: «Дева!» Они раньше дофина, раньше епископа, раньше самого Жиля поняли, душой почувствовали что-то самое важное.

Первым побуждением барона было крикнуть, чтобы выбиралась из толпы, хотя сделать это трудно, ее хватали за стремена, тянулись руками, норовили хотя бы дотронуться, кричали что-то приветственное… И тут…

Словно из темного подвала вышел на яркий солнечный свет. Жиль вдруг увидел, что это ОНА! ТА САМАЯ ДЕВА! Та, которую Господь послал для спасения Франции!

Барон замер, дыхание перехватило так, что сам вместе с конем едва не рухнул на колени, чтобы тянуться руками к ее стремени! Губы невольно прошептали: «Господи! Верую!»