Книга Добрый царь Ашока. Жизнь по заветам Будды - Джеймс Перкинс

же говорил им: «Есть, о, братья, две крайности, которых должен избегать удалившийся от мира. Какие эти две крайности? Одна крайность предполагает жизнь, погруженную в желания, связанную с мирскими наслаждениями; это жизнь низкая, темная, заурядная, неблагая, бесполезная. Другая крайность предполагает жизнь в самоистязании; это жизнь, исполненная страдания, неблагая, бесполезная. Избегая этих двух крайностей, ушедший во время Просветления постигает срединный путь – путь, способствующий постижению, пониманию, ведущий к умиротворению, к высшему знанию, к нирване».

И они присоединилось к Будде и стали странствующими духовными искателями, – а когда кто-либо из них становился в достаточной мере обученным и сведущим, Будда отправлял его учить других. Так, число последователей Будды увеличивалась, а вскоре среди них появились и женщины.

Но Будда не хотел власти над ними, ибо всякая власть принижает, – и того, кто властвует, и того, кто подчиняется. Он ни к чему не принуждал своих учеников, ибо каждый сам должен выбрать свой путь. Если последователи Будды хотели жить по более суровым правилам, чем он установил для них, это было приемлемо; если такое желание у них отсутствовало, это тоже было хорошо. Никто не был обязан следовать тому, чему учил Будда, но сила его учения была такова, что многие следовали ему.

И вот пришло время Будде умереть, и перед смертью он сказал любимому ученику: «Ты, верно, думаешь: «Смолкло слово Господина, нет у нас больше Учителя!». Нет, не так вам следует думать. Пусть высший закон и заповеди, которые я возгласил и которым наставил вас, будут вашими учителями, после того как не станет меня».

С этими словами умер Будда, чтобы в будущем явиться нам в новых воплощениях, ибо не может он пребывать в нирване, когда мир пребывает в грехе».

Царь взял лист рукописи, на котором был изображен Будда, и прикрепил к стене. «Это мой путь?» – спрашивал Ашока самого себя и по-прежнему не находил ответа…

* * *

– Великий царь, тебя хочет видеть великий визирь, – услышал он голос слуги и вздрогнул от неожиданности.

– Пусть войдет, – неохотно сказал Ашока и снял со стены лист с изображением Будды.

Мукеш до земли поклонился Ашоке:

– Долгих тебе лет, великий царь! Пусть боги будут всегда благосклонны к тебе! Могу ли я говорить?

– Не лукавь, визирь. Ты же видишь, что я готов тебя выслушать, – отозвался Ашока. – Говори, что хотел сказать.

– Благодаря твоим заботам и подвигам, великий царь, наша страна стала столь сильной, что нет нам равных ни на западе, ни на востоке, ни на севере, ни на юге, – начал визирь, еще раз поклонившись Ашоке. – Цари иных держав трепещут перед тобою и шлют тебе богатые дары.

– Я просил царя греков прислать мне греческого вина, сушеных фиг и мудреца, – прервал его Ашока. – Он выполнил мою просьбу?

– Он прислал тебе вино и фиги, но мудреца – нет.

– Почему?

– Царь греков ответил, что мудреца отправить не так-то просто, – сказал Мукеш.

Ашока улыбнулся:

– Он прав. Хотя мудрец нужнее всего мне сейчас.

– Позволишь ли продолжать? – спросил Мукеш.

– Продолжай, если начал, – буркнул Ашока.

– Рабы, которые были захвачены нами в Ориссе и которым по твоему повелению была дарована жизнь, строят теперь оросительные каналы, что приведет к еще большему процветанию нашего царства, – продолжал Мукеш. – Рабский труд дешев и, к тому же, их можно послать в самые гибельные места: помимо строительства каналов, они осушают болота на границе джунглей, проклятие тамошних мест. Эти болота давно следовало осушить, но никого нельзя было заставить сделать это даже под страхом смерти, ведь там водятся гады, которые душат и пожирают больших слонов, не говоря о человеке; там есть трехголовые твари, каждая голова которых имеет три ряда острых зубов, способных дробить камни, а туловище этих тварей подобно скорпиону и усеяно ядовитыми шипами. Там есть громадные клыкастые черви, – спрятавшись в грязи, они поджидают свою добычу, а затем набрасываются на нее, разрывают на части и заглатывают. Там водятся также гигантские летучие мыши-вампиры, от которых нет спасения неосторожному путнику, а также пиявки, которые в один миг облепляют тело жертвы и тоже высасывают всю кровь. А еще там великое множество ядовитых змей и насекомых и прочей мерзости, несущей гибель людям.

– Да, я слыхал жуткие истории об этих болотах, – невольно содрогнулся Ашока. – Но что же будет с рабами? Они погибнут там.

Сражение с демонами

– Это не должно тревожить великого царя. У нас достаточно рабов, и, как я уже говорил, их жизнь мало стоит, – равнодушно ответил Мукеш. – Пусть великий царь будет спокоен – прежде чем они умрут, они успеют выполнить то, что от них требуется.

– Но меня будут проклинать, – возмутился Ашока. – Какую память я оставлю по себе, какое воздаяние меня ждет?

– Тебя будут прославлять за твои труды, твое имя станут произносить с почетом и уважением, – возразил Мукеш. – Уже сейчас народ славит тебя как величайшего царя; люди желают видеть памятники с твоим изображением и обелиски в твою честь.

– Ты уверен, что величие правителя и государства должно строиться на людских страданиях? – сказал Ашока.

– Но… – хотел возразить Мукеш, однако царь прервал его: – Ты слышал о карме, сансаре, дхарме и нирване?

– Нет. Кто эти женщины?

– Это не женщины, это законы существования. Карма – это воздаяние или, по-другому, состояние нашей жизни, зависящее от того, как мы жили. Все наши поступки имеют последствия для нас самих: за злые воздается злом, за добрые – добром. Но воздаяние ждет нас не только в этой жизни: кто творил зло, у того плохая карма и, значит, душа его не получит покоя после смерти, она начнет новую полную страданий жизнь в новом земном воплощении, – и чем хуже карма у этого человека, чем больше зла он причинил в прошлой жизни, тем тяжелее будет его следующее существование.

Сансара – это и есть мучительный водоворот рождения и смерти, водоворот, в котором мучается и томится душа и стремится вырваться из него.

Дхарма – это нравственный закон, свод правил, поддержка, которая дана человеку от бесконечной справедливости, которая есть основа мира. Лишь с помощью дхармы душа может вырваться из водоворота сансары, и тогда она достигнет нирваны – успокоения и блаженства, высшей цели, к которой она стремится.

– В нашей вере обо всем этом говорится по-другому, – возразил Мукеш.

– Да, в вашей вере об этом говорится по-другому, – согласился Ашока.

– Разве у великого царя теперь новая вера? – спросил Мукеш.

Ашока ничего не ответил.

– Иди, визирь, – сказал он после паузы. – Я достаточно слушал тебя сегодня.

* * *

– Позовите Питимбара! – приказал Ашока после