Книга Если он опасен - Ханна Хауэлл

— И я должен поверить?

— Почему бы нет?

— Да всего лишь потому, что в ваших словах нет ни капли правды.

Лорелей хотела возмутиться, однако не успела: сэр Аргус накрыл ее губы жадным, требовательным поцелуем. В этот раз она мгновенно уступила. Губы сами собой раскрылись, чтобы впустить дерзкий, не ведающий преград язык. Лорелей с удивлением почувствовала, как оживает каждая клеточка, как обостряются чувства и возникает удивительное, еще ни разу не испытанное ощущение несравненной полноты бытия. Мужской дух, смешанный с легким ароматом мыла, кружил голову. Вкус поцелуя казался полнее, насыщеннее вкуса лучшего шоколада — забыть его вряд ли удастся. Язык неустанно играл во рту, лишал способности думать и будил страстные порывы, а ведь Лорелей давно решила, что не способна ответить на призыв мужчины. Жар большого горячего тела проникал сквозь одежду, сквозь кожу и наполнял кровь новой, живительной силой. Но вот поцелуй неожиданно прервался, и из груди Лорелей вырвался печальный, разочарованный вздох.

— Что же, черт возьми, я делаю? — ошеломленно пробормотал Аргус и запустил пальцы в свои густые темные волосы.

Жест выражал растерянность и крайнее смятение.

— Неужели снова меня целуете? — невинно предположила Лорелей, не обращая внимания на сердитый взгляд.

— Это не должно повториться. А вы, — он решительно поднял указующий перст, — вы не должны сюда приходить. Никогда.

— Боюсь, требование невыполнимо. Ваше присутствие держится в глубокой тайне, а потому если Макс будет занят чем-то важным, как это нередко случается, то никто, кроме меня, не принесет вам еду, питье и чистое белье. — Она пожала плечами: — К сожалению, пока вам не дано выбирать помощников, сэр.

— Что ж, отлично. В таком случае, когда вы здесь, старайтесь держаться на почтительном расстоянии.

— Как прикажете. Желаю спокойного сна, сэр Аргус.

Не дожидаясь ответа, Лорелей выпорхнула из комнаты и плотно закрыла дверь. Только глупец мог надеяться, что после такого поцелуя удастся сохранить хладнокровный нейтралитет. Сомнения таяли с каждой секундой. Кажется, она все-таки нашла того человека, о котором мечтала, и отныне намеревалась держаться как можно ближе к своему избраннику, пока тот не признает, что они составляют прекрасную пару, или, напротив, не отвернется решительно, с недвусмысленной резкостью.

Аргус долго смотрел на дверь. Нечего было и надеяться, что Лорелей выполнит поставленное условие. А в ее присутствии его самоконтроль странным образом улетучивался. Сэр Уэрлок закрыл глаза и поклялся всеми силами ускорить выздоровление, чтобы при первой возможности спастись бегством. Правда, какой-то противный ехидный голос тут же возразил, что бежать никто не запрещает — все пути открыты, — но скрыться от воспоминаний о волшебном поцелуе все равно не удастся.

Глава 5

— Его светлость желает с вами побеседовать, миледи.

От этой простой, обыденной фразы сердце Лорелей почему-то тревожно забилось, сразу возникло леденящее душу подозрение, что отец узнал о присутствии сэра Аргуса в их садовом доме. Уже неделю в нем теплилась жизнь, так что даже герцог, все время погруженный в отвлеченные размышления, мог заподозрить неладное.

Лорелей отложила рукоделие и встала, чтобы отправиться вслед за Максом. Неожиданно вспомнился поспешный отъезд Сайруса и Питера. Кузены покинули поместье так скоропалительно, что даже не нашли времени попрощаться, и если бы мисс Сандан случайно не спустилась в холл, то скорее всего молодые люди улизнули бы незамеченными. Причина внезапного отступления не вызывала сомнений: предатели что-то рассказали отцу. А может, выдали тайну целиком, без остатка.

— Он узнал о сэре Уэрлоке, — дрожащим голосом проговорила Лорелей и с надеждой взглянула на Макса: вдруг дворецкий опровергнет ужасное предположение?

— Да, — невозмутимо ответил тот, — однако не от меня. Я не сказал ни слова, хотя и не был настроен хранить секрет. Вам отлично известно, что бесполезно скрывать от хозяина даже мелочь.

— Так я и думала. Должно быть, кузены некстати разоткровенничались, а потом струсили и убежали от греха подальше. А вы, случайно, не знаете, что именно они разболтали?

— Понятия не имею. Но вам, миледи, не мешает вспомнить, что когда позволяет погода, герцог регулярно обходит поместье. Пешком. Каждый день, сразу после завтрака. Не исключено, что он сам заметил нечто подозрительное и призвал племянников к ответу.

— А они, конечно, со страху сразу во всем признались.

— Вполне возможно.

— Жаль, что им не хватило мужества честно передо мной покаяться. Убежали, как воришки.

— Дело не в этом. Думаю, просто настало время сказать герцогу правду.

Лорелей вздохнула: аргумент показался исчерпывающим. Как бы ни хотелось поспорить, ни одного веского довода на ум не пришло. Значительную часть времени отец проводил в тиши кабинета, погрузившись в книги и бумаги. Но если какое-то обстоятельство или происшествие внезапно вызывало острое любопытство, он проявлял завидную настойчивость и непременно докапывался до сути. Вполне вероятно, что во время прогулки рачительный хозяин оказался возле садового дома и заметил нечто необычное. Понятно, что допрос кузенов лишь обострил подозрения. К счастью, герцог наверняка понимал главное требование: соблюдение абсолютной секретности. Сэр Аргус значительно окреп, но все еще не настолько, чтобы отразить нападение Корника и его приближенных. По настоянию Макса тугую повязку на ребрах оставили еще на неделю, а если понадобится, ее оставят и еще на какое-то время.

Лорелей высоко подняла голову, расправила плечи и переступила порог кабинета. Отец сидел, положив на стол сжатые кулаки. Он не читал, не писал, а терпеливо ждал появления дочери — обстоятельство само по себе неутешительное. Лорелей оглянулась в надежде на поддержку Макса, однако увидела лишь закрытую дверь. Еще один трусливый предатель сбежал подальше от ответственности.

— Ты хотел меня видеть, папа? — спросила она и подошла к столу.

Рональд Сандан, его светлость восьмой герцог Санданмор, внимательно посмотрел на дочь. В сердце шевельнулось далекое теплое воспоминание: Лорелей унаследовала его глаза, но во всем остальном до боли напоминала мать — единственную из трех жен, которую герцог любил. Нет, ни в коем случае нельзя позволить чувствам одержать верх! Девочка осмелилась действовать на собственный страх и риск, а значит, могла навлечь на себя серьезные неприятности. Путаные объяснения братьев Данн ощутимой пользы не принесли, но сейчас Рональд твердо решил выяснить правду. Разумеется, он догадывался о роли Макса, но решил до поры до времени оставить дворецкого и друга в покое: не хотелось заставлять его нарушать договор с любимицей.

— Присядь, дорогая. — Герцог указал на кресло по другую сторону огромного стола. — Полагаю, тебе надо многом мне рассказать.

— Разве?

Лорелей чинно сложила руки на коленях. Главное — спокойствие! Не проявлять ни капли страха, ни грамма волнения!