Книга Первый Том. Грешник в Аду или попаданец в заднице. - Лион Илинеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Опасная жидкость? Яд? Как это выяснить… Ой-ай!» – мигрень его уже настигла, конечно же, из-за магического истощения.
Погасив пламя Михаил съел кусок мяса и выпил воды. Это был последний кусочек, и вода уже на донышке. Медовухи по больше, но ее пить не хочется, спиртное лишь усугубляет жажду.
После перекуса продолжил медитировать – восстановился, зажег огонек и припомнил, что у него имеется второй свиток, пришла пора опробовать его. Развернул на камне перед собой и попытался активировать точно так же, как активировал первый.
«Пук!» – пыхнула под ладонью черная дымка, запахло серой «Фу-у-у!», рука и свиток теперь покрыты сажей. Протер ладонь об мантию.
«Вот черт, теперь запах въелся в ткань» – продолжил оттирать ее но на сей раз о камни, и со свитком поступил так же.
«И что он делает? Призывает дым и неприятный запах? Хуйня!»
Убрал свиток в сумку, на меч опираясь встал и прихрамывая отправился изучать пещеры. Но ненадолго. Спустя примерно минут десять снова медитирует, а следующая остановка через пятнадцать минут, затем двадцать – и с каждым разом все дольше и дольше мог удерживать пламя. Наткнулся на руку скелета, что неустанно царапала стену, стремясь добраться до своего тела. Прошел мимо. Еще куски скелетов: одинокий череп без толку клацающий челюстью, и самоходные ноги гуляют туда-сюда. Впереди развилка, за ней следующая – целый лабиринт. Дыры в потолке, они же на полу, как будто проползал гигантский червь, прорыл тоннели.
Вдруг Михаил услышал эхо, тихонько раздающееся в тишине. Он ухо приложил к стене, расслышал четче, и прикинув направление последовал на звук.
В узенький тоннель угодил парень, пришлось на корточках плестись, затем так узко стало, что считай тупик, он мог бы проползти, но не решился. Еще раз ухо приложил к стене – именно из этого узкого прохода доносился тот монотонный звук. Но Михаил вернулся и пошел в обход. Сколько времени он бродил неизвестно, изрядно утомился, но в конце концов приблизился к звукам настолько, что смог различить:
– Кара-уйра! Кара-уйра! Уйра хун! Кара-уйра! Кара-уйра! Уйра хун…
«Нелепица!» – решил он, однако продолжил путь и вскоре, ему представилась возможность, увидеть источник эха.
Пещера была довольно просторна, или скорее широка, а потолок был низок, приходилось нагибаться, чтоб пройти. Но зато, в конце пещеры было заметно сияние огня, вокруг которого мелькали тени то вздымающиеся, то уменьшающиеся. Приблизившись, парень разглядел низкорослые бледнокожие фигуры с острыми ушами. Они стояли на коленях и напевая монотонную молитву кланялись. Чему же они кланялись? Михаил узнал сразу:
«Эй! Это же мой череп-факел! Как он тут оказался? Так далеко! Или я бродил кругами? А почему эти упыри ему поклоняются?»
В первом ряду сидел упырь в накидке, сшитой из кусочков серой кожи, единственный на ком было подобие одежды. Именно он выкрикивал «Уйра хун!», и вместе с тем бросал в череп песок или скорее порошок, из-за которого пламя вокруг черепа искрилось и потрескивало.
Парень не торопился, наблюдал, на всякий случай потушил свой огонек, чтоб не привлечь внимания. Вскоре появилась группа из трех упырей, один из них нес что-то на подобии плотной ткани, второй что-то похожее на чашу, а третий принес череп, который беспокойно клацал челюстью. Поклонившись факелу, они заняли места рядом с вожаком. В первую очередь главному передали ткань, и с криком «Уйра хун!» он бросил ткань на факел. Стало темно, упыри провозгласили «Хун уйра хун!», однако через миг ткань загорелась, факел вновь осветил пещеру, а упыри возмущенно заворчали: «кара-кара-кара!», и стали поклоняться еще более рьяно. А вожак принял чашу из рук второго прихвостня, вскочил на ноги и прокричав все ту же фразу плеснул содержимое чаши на факел «Пш-ш-ш!» шипело пламя, но не гасло. Вожак тут же отпрянул и упав на колени коснулся головой земли.
-Кара-уйра! Кара-уйра!
Вожаку передали шевелящийся череп. Он встал и смиренно подошел к факелу, произнеся тихонько «Укта хун кику-у», он протянул руки вперед и приставил череп к факелу. Сверкнул алый глаз, раздалось нам давно знакомое «У-а-а!», упыри взревели «Кара-уйра!» и почти все разбежались, скрываясь в темноте.
Черепок, прижатый к факелу, вспыхнул пламенем и, судя по реакции вожака, а точнее вскрику и прыжку, обжог упырю руки. Вожак в панике отступил, но не сбежал, а с ним остались трое – самые крупные и смелые упыри. Пусть и не сбежали, но разошлись по углам и стали кидаться камнями в факел.
«А ну хватит черти! Разобьете! Он мне еще нужен!»
Михаил зажег огонек, взял меч и поспешил спасать свой факел. Едва-едва он создал свет, как увидел упыря, что крался во тьме прямо перед ним. Уродливая носатая морда, черные глаза сверкают в свете пламени, улыбка оскалилась острыми зубами. Еще б чуть-чуть и парень был бы застигнут врасплох.
Мишаня с перепугу рубанул мечом. Упырь руки чуть не лишился, но меч тупой не смог как следует ее срубить, и упырь, визжа от боли, бросился наутек. А рядышком, как оказалось, было еще четверо, трое из них струсили, но один атаковал и, целясь в ногу, когтями распорол полы мантии, за что в ответ получил по роже горящим кулаком и тут же в страхе отступил. А упыри во тьме вокруг все всполошились, но пока что не рисковали нападать.
Михаил нелепою трусцой, слегка склоняясь, поторопился к факелу. Тогда-то в него полетели камни, один угодил в грудь, другой в плечо, третий – в ступню, каким-то образом попали прямо по мизинцу.
– Ауч!
Кидали трое прихвостней, а вожак выпрыгнул навстречу грозно крича «Ка-рам-бара!», в его руке блестел кинжал из обсидиана. Парень ударил наотмашь, но упырь увернулся, ловко перекатившись, и подойдя справа, пырнул в бедро. Михаил ругаясь «Сука!» опустился на колено, взмахнул мечом, но вожак уже скрылся, он у парня за спиной, готов атаковать. Но Мишаня не так прост, он кувыркнулся через правое плечо, меч под собой пронес и в кувырке рубил по ногам, повредил вожаку колени, и оказавшись на ногах тут же атаковал в шею. Но не смог снести главарю голову, лишь слабенько подрезал, зато, по-видимому, сломал шейный позвонок. Вожак упал и потихоньку подыхал, харкая кровью.
Пока Михаил атаковал, была нарушена концентрация, и огонь в его руке пропал, но череп-факел уже
