Книга Между долгом и честью - Алиса Волкова

а еще лучше заставить сказать хоть что-то, но Андри не собирался в очередной раз поступать с ними так.

— С ним всегда так сложно? — Джеймс шепнул на ухо Андриэлю. Рикас на секунду остановился, но явно решил, что на данный вопрос брат сможет ответить и сам.

— Рикас иногда похож на тлеющую ветку. Он спокоен, решителен и всегда взвешивает свои решения. Но в ярости он не щадит никого. Рикас всегда говорил, что огонь опасен и непредсказуем. Впрочем, для самого себя Рикас опасен не меньше, чем для других. И другие это чувствуют, — тихо пояснил Андриэль, — он зол, еле сдерживается и готов взорваться, поэтому тебе неуютно. Но ты сможешь найти с ним общий язык. Он не всегда такой.

Они вошли в просторный зал, и Андриэль умолк. Джеймс буквально замер на пороге, рассматривая помещение. Да, замок так же, как и Рикас, производил впечатление. Андриэль знал это. Ковры светлых тонов, стены, украшенные картинами, портретами предков. Цветные витражи, показывающие моменты битв магов и воинов. Свечи в серебряных подсвечниках, камин, а еще множество парящих под потолком переливающихся всеми цветами радуги шариков. Они не давали освещения, скорее, просто служили для красоты. Андриэль никогда не мог понять любви брата к ним, но не оспаривал ничего из того, что предпочитал держать в замке Рикас. Огонь пробежался из камина по ковру, не причиняя тому вреда, забрался по стенам, и те свечи, которые еще не горели, зажглись. Помимо этого у камина стояло несколько кресел, а также пара шкафов с книгами, различной посудой и напитками. Здесь Рикас принимал гостей. Не устраивал шумные балы, а именно мог посидеть с бутылкой бренди и своими друзьями. Рикас хлопнул в ладоши, и через секунду на пороге зала появились слуги. Дверей здесь было несколько, а сам зал овальной формы. Андриэль знал, что отсюда можно попасть в любой уголок замка.

— Слуги проводят вас в ваши комнаты, — обратился он к Элайдже и Джеймсу, — там вы сможете помыться и переодеться. Вам предоставят новую одежду. Вода нагревается при помощи магии. Вам покажут. Ужин через два часа. Там и обсудим, что делать дальше.

Джеймс хотел что-то сказать, но Элайджа сделал шаг вперед. От глаз Андриэля не укрылось, что при этом он слегка дернул Джеймса за рукав рубахи.

— Мы благодарны за теплый прием. И будем рады сполна узнать гостеприимство вашего замка, — он слегка склонил голову в знак уважения. Джеймс молча повторил за другом этот жест, но Андриэлю не нужно было быть магом, чтобы ощутить его внутреннее недовольство.

Он и сам хотел бы многое сказать брату. Тот вел себя отстраненно, холодно и даже высокомерно. Его изучающий взгляд прожигал насквозь — даже Андриэль нервничал. Но то, как держался Элайджа, не могло не восхищать: он не отводил взгляда, смотрел прямо в глаза Рикаса и оставался вежливым и учтивым. Да еще умудрялся сдерживать Джеймса. Рикас слегка улыбнулся и кивком указал слугам на дверь, находящуюся слева от него. Андриэль знал, что там располагаются покои для самых требовательных гостей. Лучшие комнаты этого замка, если не считать его покоев и покоев Рикаса. Андриэль хмыкнул — брат хотел произвести впечатление. Вряд ли лучшие покои стали выражением благодарности за спасение его жизни. Андриэль проводил гостей взглядом, но, даже когда дверь закрылась, продолжил на нее смотреть. Деревянная, добротная, массивная. Сделана из редкой породы красного дерева. Рикас любил все редкое и уникальное. И неважно, сколько редких деревьев вырубили ради того, чтобы сделать сотни дверей в его замке.

А…

Название вылетело из головы, Андриэль потер переносицу, силясь вспомнить его. Сейчас это просто жизненно необходимо.

Амарант.

Слово само по себе всплыло в сознании, и Андриэль выдохнул, словно от этого незначительного воспоминания зависела как минимум его жизнь. Ему нужно думать о чем-то, лишь бы игнорировать эту давящую тишину, повисшую в комнате. Она словно кричала о разочаровании. Интересно, Рикас скажет о нем напрямую? Андриэль все-таки перевел взгляд на брата. Тот уже расположился в кресле с бокалом бренди в руке, второй, стоящий на столике, явно предназначался Андриэлю.

— Алкоголь приглушает действие зелья и помогает немного успокоиться, — произнес Рикас прописные истины, словно до сих пор считал брата неопытным юнцом, неспособным запомнить элементарного.

Андриэль сделал несколько шагов вперед, пытаясь понять, что чувствует Рикас, что скрывается за вечным холодом его темных глаз. Некоторые свечи уже погасли, повинуясь простому, едва заметному движению пальцев. В этой полутьме глаза брата и вовсе казались черными, как волосы.

Вороны — вестники смерти. А у него волосы, словно крыло ворона. Твой брат и есть сама смерть. Погибель. Только для себя он станет ей тоже.

В памяти невольно всплыли слова Мэдисон. Она сказала их перед самым уходом. У нее были красные, заплаканные глаза. И это был не первый раз, когда она плакала из-за Рикаса. Когда кто-либо плакал из-за Рикаса…

Еще несколько шагов, словно не в удобное кресло, к хорошему бренди и брату, а на эшафот.

Береги себя, Андри. Не дай ему сломать и твою жизнь.

Тогда слова Мэдисон Андриэль воспринял в штыки, хоть и не сказал ей об этом. Рикас — его брат и заботится о нем. Он никогда не причинит ему вреда. Теперь он понимал, что чрезмерная опека и забота тоже могут быть губительны. Андриэль опустился в кресло и взял в руки бокал. Он опустил взгляд, словно пытался рассмотреть что-то на дне. Что-то, кроме янтарной жидкости, плескавшейся там. Пальцы второй свободной руки скользнули по обивке кресла. Бархат. Рикас любил все приятное на ощупь. Весь замок — средоточие того, что любил Рикас. Что любил… А больше всего на свете Рикас любил контроль. Над всем и над всеми.

— Если не хочешь, то насильно вливать не стану. Может, тебе лучше отдохнуть?

— Ты знаешь, что Мэдисон мертва?

Андриэль наконец-то понял, что именно бесило в спокойствии Рикаса больше всего. Он знал все и всегда. Он не мог не знать, что Мэдисон погибла. Не мог! Но почему тогда он так спокоен? Почему в его глазах нет скорби и тоски? Почему сердце Андриэля разрывалось от боли, а Рикас… Рикас такой же, как всегда?

— Было бы странно, если бы я не знал. Я почувствовал, что ее сила угасла. И было слишком мало шансов, что она добровольно отказалась от магии и души. — Голос Рикаса звучал спокойно, его пальцы, украшенные множеством колец, постукивали по подлокотнику кресла. Андриэль наблюдал за этим движением, мысленно считая до ста. Ему хотелось кричать, высказать Рикасу все, что