Книга Вы еще живы, Такаяма-сан?! - Дмитрий Дубов

удалось, но зато я смог уловить разговор. Причём, с обеих сторон.

— Не могу сказать, что теперь будет с Даичи, — говорил инспектор без особого расстройства в голосе. — Если уж им заинтересовалась собственная безопасность, можно не опасаться.

— Это не может быть связано со вчерашним вашим инцидентом? — спрашивал его собеседник. — А то, вдруг мы ошибаемся, и его ждёт поощрение, а не наказание?

— В таком случае придётся увольнять, — ответил на это Сугуяма Макоту.

Ах ты, сукин сын! В глаза пел красивые вещи, а за спиной — вон чего творишь! Хорошо, господин инспектор, мы с вами ещё сочтёмся! Мне было неприятно, но не то чтобы совсем неожиданно. Надо было понимать, инспектор не из тех, кто мне благоволит.

— Тогда только после того, как человек из эсбэ уедет, — проговорил собеседник. — А то мало ли чего. Всё-таки мы вмешиваемся в движение кадров, а это не всегда допустимо.

— Послушайте, Араи-сан, — проговорил мой начальник, а я хорошенько запомнил фамилию. — В конце концов, это вы заварили эту кашу, поэтому поздно сожалеть. А по поводу этого Ёсикавы, понятно, что мы не будем лезть на рожон. Не переживайте, Даичи — слабохарактерный, от него проблем не будет.

Тут за моей спиной послышались шаги, и я, чтобы не вызывать подозрения, постучал в дверь.

— Секунду! — раздался голос начальника, после чего он сказал в трубку. — Ладно, обсудим наши действия позже, когда будет больше информации.

Затем собеседники попрощались, и Макоту пригласил меня в кабинет.

— Что ж вы натворили, Такаяма-сан? — спросил меня инспектор, указав на стул. — Если уж такая серьёзная организация вами заинтересовалась.

— Да это не мною, — ответ созрел мгновенно, и я даже успел понять, что сделал, но начальник враз спал с лица. — Видимо, у собственной безопасности есть вопросы к кому-то из Саппоро, и они пока выясняют, кто может быть к этому причастен. Но вам-то волноваться не о чем, — проговорил я с полной серьёзностью, пытаясь не расхохотаться. — Вы-то ничего предосудительного, а тем более уж противозаконного не делали.

Посеревшее лицо, обвисшие уголки губ и остекленевшие глаза говорили как раз об обратном. А я ликовал от того, какой эффект смог произвести. Пусть знает, каково это закапывать подчинённых.

— А что конкретно у вас спрашивали? — поинтересовался он тихим голосом. — И что вы на это отвечали?

— Вообще я дал подписку о неразглашении, — ответил я, пытаясь не смотреть на окаменевшего Макоту. — Но вам, Сугияма-сан, по секрету могу сказать. Интересовались, почему при моих показателях в кэндо и дзюдо меня не пустили на повышение и кто, по моему мнению, может быть причастен к подобному повороту.

Мои слова дали не совсем тот эффект, на который я рассчитывал. Мой начальник немного расслабился. А это означало, что рыльце у него в пушку, но по каким-то другим делам. Я снова попробовал проникнуть в его мозг.

Однако чётких мыслей, облечённых во внутреннюю речь, я не услышал. Однако увидел образ, который можно было истолковать так: «Хорошо, что этот болван ничего не знает». Вот оно что, дорогой начальничек! Тайны и интриги! Что ж, ты сам напросился, и теперь я выведу на чистую воду!

Но, конечно, я попытался, чтобы все эти мысли остались внутри меня. Внешне же я оставался совершенно серьёзным. Мне надо было вести себя практически так же, как и мой предшественник. Исключая постоянные прогибы, разумеется. Этого я просто не умел делать.

— И что же вы ответили, Такаяма-сан, — голос начальника стал чересчур официальным, так как он подумал, что от меня ему опасность грозить не может. — Надеюсь, ничего бросающего тень на наш участок?

— Конечно же, нет, Сугуяма-сан, — ответил я кристально честным голосом, потому что это полностью соответствовало действительности. — Тем более, я понятия не имею, кто пошёл на повышение и благодаря чьей протекции это произошло.

— Понятно, — уже совсем расслабившись, проговорил мой начальник, полагая, что опасность миновала. — Вы пришли за распределением?

— В том числе, — кивнул я, всё ещё усмехаясь тому, как легко смог ввести начальство в некомфортное состояние. — И ещё несколько мелочей.

— Например? — Макоту углубился в изучение некой информации на своём рабочем ноутбуке.

— Например, мне хотелось бы узнать, кто в итоге пошёл на моё место и благодаря чьей протекции это произошло, — широко улыбнувшись, проговорил я.

Медленно, словно я ему угрожал бомбой, инспектор поднял голову и уставился на меня.

— Я не узнаю вас, Такаяма-сан, — сказал он тихо. — Вам точно вчера голову не задело?

— Нет, — ответил я, прищурившись и добавив в голос стали. — С головой у меня всё в порядке. А вот случившуюся несправедливость хотелось бы исправить. Потому что я полагаю, моё место занял человек, который не должен был этого делать. И вот этим случаем собственная безопасность очень даже может заинтересоваться, не так ли, Сугияма-сан?

Он что-то прорычал, но практически моментально взял себя в руки. Что-то типа: «Да что вы себе позволяете?» Но загвоздка была в том, что любой другой офицер полиции, включая и Кумико, да и его самого принялся бы отстаивать свои права. А от Даичи этого не ждали. Поэтому и относились как к тряпке.

Но времена изменились вместе с личностью. Если даже мне не суждено будет поработать на новой должности, я должен восстановить справедливость.

— Вам что-то пообещали за сомнительную информацию? — с кривой ухмылкой проговорил мой начальник. — Я же вам уже сообщил, что на вакантное место приняли более достойного кандидата. Никаких нарушений допущено не было.

— Ну раз вы не хотите сотрудничать, — проговорил я слегка надменным тоном, который для зрелого японца оказался подобен пощёчине, — то, возможно, мне стоит обратиться с вопросами к Араи-сан? — я улыбнулся и кивнул, а затем договорил, словно что-то вспомнил: — Или сразу отправить к нему человека из собственной безопасности.

— Кажется, вчерашнее происшествие вкупе с сегодняшним разговором вскружило вам голову, — он достал толстый журнал, затем, сверив цифры, открыл какой-то файл на компьютере. — Я отправляю вас в неоплачиваемый отпуск на неделю, после которой мы примем решение, как быть с вами дальше.

Вот так просто! Причём, это не увольнение, пожаловаться не на что. Уволят они меня уже потом, когда тучи над ними разойдутся, как они