Книга Очерки по истории русской археологии - Александр Александрович Формозов

письменных свидетельств и необходимость сопоставления их с вещественными источниками.

Пассеку хорошо знакомы новейшие археологические материалы по истории Древнего Рима. Наконец, важно понимание Пассеком сложности, многослойности древностей России. Не только ученые XVIII в., но и некоторые современники Пассека, собравшие большой археологический материал, не понимали, сколь он разновозрастен. Даже в 1857 г. Э. И. Эйхвальд считал одновременными найденные в Сибири каменные орудия, бронзовые котлы, надмогильные статуи, развалины городов, приписывая все эти древности одному народу — «чуди»[183]. Пассек понимает, что курганы России содержат древности, начиная от периода, когда использовались каменные орудия, до эпохи греческого влияния и даже вплоть до средневековья.

Очень содержателен и план самих археологических исследований. Пассек хочет понять различие типов курганов и «разрыть по нескольку из них, принадлежащих к одному какому-нибудь виду»[184]. Ему ясно значение обряда погребения и находок в курганах для определения этнической принадлежности погребенных. Он намерен «по найденным вещам и обычаю погребения сделать заключение о народе, насыпавшем» курганы[185]. Далее предполагается картографировать «валы, городища, курганы и урочища, потому что этим средством могли объясниться связь, взаимное отношение и некоторым образом самое назначение насыпей»[186]. Наконец, внимание Пассека привлекают каменные бабы, и он хочет исследовать их связь с курганами.

К сожалению, Общество истории и древностей не могло выделить средств на работы Пассека, а его ранняя смерть оборвала исследования. Наиболее значительный вещественный результат археологической деятельности Пассека — это, пожалуй, коллекция половецких каменных баб, привезенная им в музей Московского университета. Ныне эта тщательно подобранная коллекция хорошо сохранившихся изваяний разных типов находится в Государственном Историческом музее. По словам автора ряда исследований о каменных бабах Н. И. Веселовского, коллекция каменных баб Исторического музея — лучшее собрание в России[187].

Нас интересуют, однако, не столько полевые открытия Ходаковского и Пассека, сколько их идеи, их научные установки. Мы видим, что оба ученых еще в начале XIX в. выдвинули широкую программу исследования древностей Центральной России с целью получить новые источники по истории славян и других древних народов нашей страны. Многие положения этих первых русских археологов-историков были развиты впоследствии их продолжателями.

Четырехлетние раскопочные кампании во Владимиро-Суздальской земле, проведенные в 1851—1854 гг. П. С. Савельевым и А. С. Уваровым, ставились именно так, как предполагали вести свои исследования Ходаковский и Пассек. Район раскопок был выбран на собственно русской территории, при этом не случайно, а в связи с определенными историческими данными. Заранее было решено, что задача раскопок — выяснение исторических вопросов, всего быта древнего населения края, а не поиски отдельных эффектных вещей. В альбоме к работе Уварова изданы все находки, показывая внимание исследователей к самым рядовым предметам древнего быта[188]. С точки зрения методики раскопок работы Савельева и Уварова осуждаются современной наукой, но все же мы должны отдать им должное как ученым. Нередко и сейчас археологи отправляются в поле, не имея определенного плана исследований, не зная, какие проблемы предстоит им решать. Такие археологи просто описывают материал, который им дает земля. Несомненно, более правилен был путь Ходаковского, Пассека, а затем и Уварова, заранее планировавших свои работы, заранее знавших, на решение каких проблем надо направить все усилия экспедиции при раскопках. В ясном понимании исторических задач археологии и целенаправленности своей работы, как и в исследовании вопросов археологии Центральной России, Уваров был достойным продолжателем Ходаковского и Пассека.

ЗАРОЖДЕНИЕ ПЕРВОБЫТНОЙ АРХЕОЛОГИИ В РОССИИ. СЛОЖЕНИЕ АРХЕОЛОГИИ КАК ЕДИНОЙ НАУКИ

Изучая историю археологии, мы сталкиваемся с тем, что отдельные разделы этой науки возникли не только в разное время, но и независимо друг от друга. Было бы неверным писать историю археологии, исходя из того, что присущий людям интерес к прошлому побуждал их изучать те или иные области далекой старины — сначала древности античные, а затем средневековые и первобытные. История развития археологии сложнее. То понимание этой науки, к которому мы пришли сейчас, когда археология рассматривается как наука историческая, не было изначальным. Интерес к древностям во многих странах складывался впервые в среде деятелей искусства, и археология сперва изучала лишь памятники искусства Древних Греции и Рима. Это характерно для Италии эпохи Ренессанса, где собственно и зародилась античная археология (с XIV, а особенно в XV—XVI вв.), и для других западноевропейских стран в ту же и несколько более позднюю эпоху. Неотделима от истории искусствоведения не только история античной археологии; и до сих пор в ряде стран археологи, изучающие античность, работают и организационно и по существу в отрыве от остальных археологов, в контакте с искусствоведами и филологами.

Изучение древнейших этапов истории человеческого общества начинается позднее — уже в XIX в. — и совсем в другой среде — в среде ученых-естественников.

Развитие первобытной археологии теснейшим образом связано с развитием биологии нового времени, с развитием эволюционной теории. И сейчас эта связь во многих местах сохраняется.

Основным изданием французских специалистов по палеолиту является журнал «L’Anthropologie», где публикуются и антропологические статьи, и статьи по палеолиту; в журнале же «Revue archeologique» статьям по палеолиту не находится места. Только археология средневековья возникает в непосредственной связи с развитием исторической науки и с самого своего возникновения обслуживает ее нужды.

Лишь к концу XIX — началу XX в. отмечается сближение трех областей археологии, и определяется единство их задач, но, как видим, еще и сейчас не всюду произошло полное слияние разных отделов науки о древней истории человечества в одну науку. Важные шаги в этом направлении сделаны советскими учеными. Так, впервые в 1930-х годах в Московском университете был создан первый единый курс археологии от палеолита до средневековья.

Необходимо помнить и о том, что связь археологии с историей далеко не везде так неразрывна, как в СССР. Показательно, например, что в Польше нет музеев, отражающих историю страны от палеолита до нового времени, а существуют отдельно археологические музеи (Варшава, Познань, Краков, Лодзь), музеи истории городов (Варшава, Познань), музеи, дающие представление о комплексе исторических памятников (Вавель в Кракове). То, что в Государственном Историческом музее в Москве прошлое СССР от палеолита до XIX в. показано в сплошной экспозиции, служащей образцом для многих местных музеев, является важным вкладом в развитие нашей науки.

В связи со всем этим очень интересно проследить процесс сложения археологии как единой науки, возникновение и соотношение разных направлений археологии в России первой половины и середины XIX в.

Как мы уже отметили, в начале XIX в. был краткий период, когда археология в России занималась почти