Книга Авиор - Михаил Иванов

- я указал пальцем себе в грудь, представляясь, а затем указал на неё.

- Катрайона, - проговорила она по слогам, показывая на себя, а затем на меня, - Маак?

- Нет, Майк, - дублировал я свои слова жестами, за исключением имени. Девушка повторила ещё пару раз моё имя, но всё равно слегка коверкала его, поэтому я предложил другое, - Миша.

- Миишшаа, - произнесла она, растягивая, а затем засмеялась. Её смех был заразительным и звучал словно горный ручеек, так что рассмеялся вслед за ней и я. Правда не понял над чем, но был рад, что лёд между нами начал таять. Вряд ли же аборигены убьют меня, после того как смеялись вместе со мной. Да ведь?

В кухню тем временем вернулась младшая девочка, таща за собой крупную сумку из плотной жёлтой ткани, что размерами превосходила её саму и протянула её Катрайоне. Они о чём-то переговорили между собой, а затем старшая начала объяснять мне, дублируя это неизвестной мне речью:

- በቦርሳዎ ውስጥ ምግብ እጭናለሁ እና ከዚያ ትሄዳለህ። ጥሩ? - она тыкала на сумку, на меня, на живот и рот и показывала знаки, из чего я понял, что она предлагала мне забрать сумку с едой и проваливать. Я попытался подтвердить, что понимаю её, сначала закивал, потом поднял вверх большой палец, а затем показал ей "окей". Если на первые два жеста она улыбалась, то вот при последнем её лицо исказилось, а затем она прикрыла девчушке глаза и гневно мне что-то высказала, из-за чего мне пришлось вновь поднимать руки вверх.

Разобраться с недоразумением у нас не вышло. Из зала, основного помещения, откуда и пришла старшая и куда бегала младшая, раздались крики и топот. На кухню на мгновение всунулась лысая голова взрослого мужчины и что-то громко затараторила. И чем больше говорил лысый, тем ближе к тому, чтобы заплакать была младшая, и тем серьёзнее становилась старшая. Меня лысый не заметил, так как я стоял в дальней части кухни и был прикрыт от него шкафами, а закончив говорить тут же исчез за дверь, откуда донёсся быстрый топот.

Старшая, уже нисколько меня не опасаясь и не соблюдая дистанцию, вытолкала в заднюю дверь, даже не потрудившись ничего объяснить, а затем я услышал, как задвинули засов. Окна на кухне она так же закрыла изнутри специальными ставнями, а расплакавшуюся мелкую она утащила куда-то вглубь здания.

Происходило что-то непонятное и нехорошее одновременно, это я понял по настроению девушек. Но что именно случилось, для этого знаний мне не хватало. А я ко всему не успел ни еды набрать, ни толком в контакт с аборигенами вступить. Бежать сейчас было бессмысленно, так как без провизии я долго не протяну. Оглядев задний двор, решил, что прятаться в сарае не вариант - ничего не узнаю, так что, чуть отойдя и примерившись, я выбрал место, где возможно было залезть на крышу второго этажа, чтобы оглядеться.

По доскам крыши первого этажа пришлось передвигаться крайне аккуратно, так как они скрипели и прогибались под моим весом, и на втором этаже я так рисковать уже не решился, оттого растянулся и медленно пополз. Добравшись до конька крыши, я медленно выглянул из-за своего импровизированного укрытия. Вид открывался неплохой, видно было часть долину, а заодно и длинную улицу городка, и здания вдоль неё. Но моё внимание привлекло иное.

На улице не сновали люди, а все двери и окна были закрыты. Город будто бы вымер. А со стороны леса, по одной из трёх дорог к нему приближалась группа людей. Пришлось в очередной раз доставать свой монокуляр, чтобы рассмотреть их внимательно. Вот только ни их внешний вид, ни ездовые животные, ни то, что у некоторых в руках были винтовку, а у всех без исключения на поясах находились кобуры, с торчащими из них рукоятками. Данный факт радости и оптимизма не внушал. А ещё пересчитав всех всадников, осознал, чего так испугались девушки. В город въезжали пятнадцать вооруженных мужчин.

Глава 5. Битва за Баттон Руж.

В первую очередь я рассматривал необычных животных, верхом на которых сидели люди. Этакая помесь крысы и лошади. Длинные лошадиные ноги, мощный корпус, вот только не подтянутый, как у жеребцов, а слегка одутловатый, короткая блестящая шерсть, и вытянутая морда с длинными усами и глазками пуговками. Эти неизвестные существа не производили приятного впечатления, но, когда я переключился на седоков, понял, что животные вполне милые. Все всадники без исключения имели неприятные рожи, которые не сулили ничего хорошего, ни этому городку, ни его жителям, ни тем более мне. Грязные, покрытые шрамами, со сломанными носами и разбитыми губами, и злобными взглядами взирали они на мир вокруг. Во главе этой кампании верхом на самом большом из животных сидел толстый и заплывший жиром мужчина, с узким разрезом глаз и тёмно-жёлтой кожей. Его поза, выражение лица, положение в группе, а также одежда и вооружение, показывали, что именно он был здесь главным, и в городок планировал заехать, как полноправный хозяин.

У каждого бойца в отряде было как минимум по одной кобуре на поясе, у некоторых пара. Было три человека, у которых к основанию седла были приделаны чехлы для длинноствольного оружия, из которых пока торчали лишь деревянные отполированные рукояти. И без исключения, у каждого были ножны и перекинутый через плечо или закрепленный на поясе патронташ, до отказа забитый примитивными пороховыми патронами.

Судя по тому, что двери и окна перестали хлопать, все жители городка уже попрятались в домах и просто ждали. Возможно, они надеялись, что эта появившаяся “буря” пройдёт мимо, или же, что проходя, она не заденет именно их. А вот я в это верил слабо. И это было правильным выводом, ведь стоило группе добраться до первых же построек, как несколько человек слезли с сёдел и направились к домам. В городе, где на короткий миг установилась почти абсолютная тишина, звуки выбивания дверей, гневные крики, хруст ломающихся деревянных досок разносились вдоль центральной улицы раскатисто и долетали до меня отчётливо. Пока часть банды пыталась вломиться в первый же дом, от группы отделилась ещё пара бойцов, проехав вперёд ещё немного, добравшись до первого и единственного