Книга Возвращение милорда - Екатерина Федорова

– Поздравляю, добрый человек, – ровно сказал Герослав, стремясь, чтобы голос не выдал насмешку. – Такой богач – да в такой глуши…

– Не финти! – грозно посоветовали из-за закрытой двери. – Люди в такое время здесь не ходят! Да еще так, чтобы их собаки не облаивали!

– Добрый человек, – уже ехидно и с легкой угрозой начал говорить оборотень. – Не бойся, мне всего лишь нужно переночевать. Если не хочешь пустить, укажи, кто в вашей деревне примет меня под свой кров.

– Может, тебе еще и сказать, где горшок с деньгами зарыт? – нахально прогудели из-за двери.

Где-то в глубине развалюхи раздался приглушенный испуганный женский вскрик. Почти в то же мгновение хозяин что-то коротко рыкнул – и домочадцы снова затихли.

– Ты же не хочешь, чтобы я ночевал у тебя на крыльце, – с наглостью прирожденного аристократа заявил Герослав тому, кто скрывался за дверью. – Невежливо, да и перед скотиной в хлеву наутро будет неудобно!

Как бы в подтверждение его слов – а на самом деле подчинившись еще раз произнесенному Слову Просьбы, – в сарае замычала корова. Слова свои Герослав подобрал очень расчетливо: одновременно и намек на трусость, и на возможный ущерб. Посмотрим, сработает ли.

За дверью помолчали, потом сердито буркнули:

– Пройдешь через всю деревню, на том конце за околицей стоит дом Гальды. Можешь даже сказать ей, кто ты, – эту бабу ничем не пробьешь! Она у нас под всеми перебывала, так что одним уродом больше, одним меньше, хэ-хэ…

Сказано было со злобной издевкой. И относилась эта издевка не только к нему.

Герослав неслышно отступил с крыльца, растворяясь в темноте. Стало быть, Гальда – деревенская проститутка. Что ж, может, это и к лучшему. К шлюхам обычно стекаются все новости.

Герослав неторопливо протрусил через всю деревню, перемахнул через ограду на другом ее конце. Дом за околицей выглядел скособоченной грудой. Ни тебе забора, ни сараюшек с живностью. Только маленький пятачок, огороженный штакетником, притулился в дере от домишки, почти под самой кроной близко подходящего к деревеньке леса. Ноздри Герослава дрогнули. Он уловил запах сухого дерева, который источал штакетник, совершенно невидимый в ночной тьме для обычного человеческого глаза, и горьковато-терпкие запахи трав, высаженных за ним. Похоже, Гальда пробавлялась не только древнейшим ремеслом, но еще и промышляла на поприще деревенской лекарки и повитухи. И не только – он уловил влажно-сладкий запах черного зева, травки, которую обычно употребляют деревенские ведьмы для усиления собственных чар. А вот нотка запаха травы клоповника, лучшего средства для отворота. Травка особо ценная, поскольку снимает любой приворот быстро и надежно. Не у всякой ведьмы найдется в огороде клоповник, растение капризное и не у каждой произрастающее…

Что-то тут не сходилось. Ведьма – особа всегда и везде уважаемая… и в особенности – в своей собственной деревне. И редко кто рискнет отзываться о ней так неуважительно, как отозвался о Гальде тот смерд. Даже если предположить, что вышеуказанная Гальда питает слабость к самому постельному делу, что никогда не приносит женщине уважения в глазах окружающих, – даже в этом случае простой деревенский житель не посмеет открыто намекнуть в беседе на то, что их деревенская ведьма ведет себя как шлюха. И особенно в беседе с посторонним человеком. Что-то тут не складывалось…

Оборотень присел возле дома на корточки и вновь втянул ноздрями воздух. Так. Возле дома есть конура – он учуял идущий с левой стороны острый запах собачатины. Но самой собаки нигде не было. Никаких физических признаков животины. И в ближайшем лесу – тоже. Зато от конуры поверх собачатины настойчиво тянуло сладковатым запахом застарелой крови. Почти выветрившимся запахом, что указывало на одно – если что-то и произошло, то это случилось не сегодня и не вчера. И этот факт насторожил оборотня еще больше. Кровь наверняка была собачьей. И скорее всего, собаку убили возле конуры. Или, по крайней мере, там ее начали бить. Кто же тот смельчак, который бил собаку? Да еще принадлежащую деревенской ведьме… Чересчур ретивые ухажеры? Странно…

Опять странность? А он, надо отметить, страшно не любит странностей – особенно когда они обнаруживаются в незнакомом месте и в таких количествах.

Герослав пожал плечами, прислушался. Что бы ни произошло снаружи, внутри самой развалюхи сейчас все было тихо. И света в окне, кстати, тоже не было. Тишина, темнота… Интересно, уважаемая Гальдасейчас дома? Придется определять это исключительно опытным путем…

Оборотень молчаливой тенью скользнул к двери, шлепнул по ней открытой ладонью. После небольшой паузы внутри хижины кто-то метнулся. Значит, живая душа в доме все-таки есть. Потом что-то тяжелое шаркнуло по полу. Табурет? Скамья?

И снова наступила плотная, вязкая тишина. Если там кто и есть, то этот кто-то пытается затаиться. Проститутка, не радующаяся поздним гостям, резюмировал про себя Герослав. Может быть, у нее время от времени бывают приступы добродетели? И он пришел в разгар одного из таких приступов…

Оборотень еще раз постучал в дверь, теперь уже кулаком. И только тут заметил, что дверь не заперта. Деревянная щелястая преграда под его ударами скрипнула и подалась.

Хоть это и настораживало, но на ловушку не походило.

В домике пахло не слишком приятно – чем-то прокисшим и тухлым. По-прежнему не было света, но Герослава это не заботило – нос рассказывал ему об окружающей обстановке несравнимо больше, чем человеку его глаза. Он прошел через крохотные сени, увешанные связками сушеных трав, неторопливо вошел в низкую горницу и встал посередке. Так. Женщина в правом углу от входной двери. Тепло. Движение. Запах…

Пахло страхом и отчаянием.

– Гальда? – позвал он.

Женщина в углу прерывисто и судорожно вздохнула. Волны страха и отчаяния в запахе сгустились.

«Ну и что теперь, великий умник? – ехидно подумал он. – Будешь пытаться успокоить насмерть перепуганную женщину – вот только сколько на это придется потратить времени? Всю эту ночь… или же ночь и еще следующий день? А затем легкая беседа на тему, что же такого странного происходило за последние дни в ее деревне?» .

– Гальда! – позвал он. – Гальда, послушай меня. Сейчас ты испугана…

Женщина в углу всхлипнула.

– Даже очень испугана, – торопливо добавил оборотень-лис. – Но мне нужно кое-что узнать. Не о тебе! – поспешно сказал он, упреждая очередной всхлип. – О том, что происходит в твоей деревне. Скажи, не случалось ли тут за последние дни чего-нибудь… чего-нибудь необычного. Не приезжал ли кто, не привез ли какие-нибудь новости…

Кое-что здесь действительно случилось, отметил он про себя. С деревенской ведьмой поступили неподобающим образом…

В углу раздалось шарканье. Сгорбленная фигура, едва различимая в слабом намеке на свет, который падал с улицы в окошко хижины, протопала, держась стены, до подоконника, потом дробно застучала кремнем. Камень в слабой руке высекал искры, но огонька все никак не появлялось. Фигура пробормотала слабые ругательства. И еще что-то так тихо, что даже сверхчуткое ухо оборотня не смогло уловить слов.