Книга Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I - Джеймс Перкинс

хорошего сна.

– Благодарю вас за визит, милорд, – холодно произнесла Энни и позвонила в колокольчик, вызывая дворецкого.

– Я был счастлив засвидетельствовать вам свое почтение, дорогая леди, – уныло ответил он.

– Дворецкий проводит вас до выхода. Спокойной вам ночи и спокойных дней, – Энни сделала реверанс и в сопровождении няни удалилась из гостиной.

Сэр Джордж с тоской проводил ее взглядом, глубоко вздохнул, одел перед зеркалом шляпу и перчатки, поправил перевязь шпаги, и вслед за сонным дворецким пошел к выходу из дома.

Часть 4. Заседание парламента

Внеочередное заседание парламента вызвало повышенный интерес публики. Галерея, предназначенная для гостей, быстро заполнилась, хотя до открытия заседания было не меньше часа. Парламент должен был принять обращение к святейшему папе с просьбой разрешить развод его величества короля с ее величеством королевой. Всем было интересно, что скажут достопочтенные члены парламента по поводу королевского развода, поэтому за места на гостевой галерее платили большие деньги, и нашлись оборотистые джентльмены, неплохо заработавшие на этом.

Погода в этот день выдалась плохая: еще накануне было ясно, тепло и солнечно, но ночью поднялся холодный ветер, небо затянулось тяжелыми тучами, полил ледяной дождь, а утром посыпались густые хлопья мокрого снега. Городские улицы немедленно покрылись слякотной грязью, а местами стали вовсе непроходимыми, но даже это не остановило любопытствующих: кто верхом, кто в карете, кто в портшезе, кто на своих двоих, – они добирались сквозь снег и грязь до унылого безликого здания парламента, чтобы присутствовать на историческом заседании.

Старый сэр Френсис, сотрапезник короля, тоже явился сюда со своим племянником Джоном.

– Нипочем бы не поехал в такую мерзкую погоду в такое мерзкое место, если бы ни ваша добрая матушка, моя любимая сестра, – ворчал он, усаживаясь в кресло в одной из гостевых лож.

– Но согласитесь, дядя Френсис, сегодняшнее заседание имеет судьбоносное значение для нашей страны. Обидно было бы не приехать и не посмотреть на все своими глазами, – возразил Джон.

– Наивный молодой человек! Вы думаете, судьбоносные решения принимаются на виду у публики, что процесс их обсуждения выносится на всеобщее обозрение? Нет, важные решения принимаются без лишних ушей и без лишних глаз, и мы никогда не узнаем, как и почему они принимаются, – глубокомысленно произнес сэр Френсис.

– Я понимаю, дядя, но мне интересно послушать, что будут говорить уважаемые джентльмены из парламента, – сказал Джон.

– Вот в этом я с вами соглашусь, сэр племянник! Здесь, в парламенте, много интересного. Какие грандиозные сделки здесь совершаются, какие деньги делают тут! А какая игра здесь ведется, и с каким мастерством ее ведут здешние джентльмены! – произнес сэр Френсис, жмурясь от удовольствия. – Что там ваш театр с его жалкими лицедеями! Настоящей подлинной игрой вы можете насладиться только тут. Какие таланты блистают в этих стенах! Видели бы вы, как господа из парламента умеют изображать сострадание, жалость, праведность, благородный гнев, искреннюю заботу, неустанный труд. Какой энергией полны их речи, каким огнем пышут их очи, как дрожат их голоса! А какие жесты, какая походка, какая осанка, – да, редко найдешь актера, подобного этим джентльменам… Впрочем, есть тут, конечно, и люди, не имеющие особых дарований; больше того, скажу вам откровенно, таких здесь большинство, но какой же спектакль обходится без статистов? Пусть они не умеют связать двух слов, пусть они необразованные, неграмотные, грубые и глупые, – это не важно. Их задача – обеспечить игру ведущих актеров и поддержать сценическое действие. Без них не было бы театра.

– Хорошо, ну, а что вы скажете о верхней палате парламента, дядя? – спросил Джон, смеясь.

– Верхняя палата? Ее назначение – служить примером для нижней палаты. «Вот чего можно достичь, если верно служить королю», – как бы говорит верхняя палата нижней. Должности, звания, богатство, власть, – все дано джентльменам из верхней палаты. С высоты своего положения они лениво и снисходительно наблюдают за суетой джентльменов из нижней палаты, как сытый кот наблюдает со своей лежанки за возней мышей на полу.

– Я вижу, вы прекрасно разбираетесь в парламентском механизме, – саркастически заметил Джон. – Отчего бы вам самому не попробовать себя в политической деятельности?

– В молодости я был слишком ленив, чтобы это сделать, а теперь я стал слишком стар, чтобы заняться этим. Моя жизнь прекрасна: я завтракаю в компании с его величеством, имею место при дворе, у меня есть, пусть и небольшой, но стабильный доход, – чего еще желать в моем возрасте? Но лет тридцать назад мне предлагали выдвинуть мою кандидатуру в нижнюю палату парламента с гарантией того, что я обязательно буду избран. Да, я вращался в парламентских кругах и поныне имею в них приятелей. Откуда, вы думаете, у меня появилась гостевая ложа? Мои друзья так почитают короля, что ловят каждое его слово, а поскольку я завтракаю с его величеством, то и рассказываю им о его настроениях, и о некоторых его изречениях. Эти люди умеют быть благодарными, поверьте, молодой человек! – сэр Френсис потрепал племянника по плечу.

– Вы лично знаете парламентариев? – удивился тот.

– Конечно. Со многими я знаком, о других наслышан. Могу утверждать, что они относятся к особенному, можно сказать, избранному роду человечества. Я знаю среди них, по меньшей мере, десяток убийц, около пятидесяти бандитов и почти сотню крупных воров, не считая мелких жуликов, аферистов и шулеров. Исключительные качества натуры этих джентльменов позволили им достичь успеха на поприще политики. Не кривитесь, сэр племянник, вы молоды и не понимаете очевидной истины, – для того чтобы добиться чего-нибудь в нашем мире, надо отбросить некоторые обременительные условности, – сказал сэр Френсис.

Джон дернул головой, но ничего не ответил.

В зале становилось душно; галерея для гостей была заполнена народом так плотно, что люди стояли на ней, прижавшись друг к другу. Палата заседаний, занимавшая весь нижний ярус зала, была освещена множеством нещадно коптивших масляных ламп, отчего над верхней галерей висел густой едкий туман. Расположившиеся в отдельных ложах счастливцы недовольно оглядывались на простую публику и морщились от гомона толпы.

Парламентарии уже собрались. Представители верхней палаты, явившиеся на совместное заседание с нижней, чинно сидели на