Книга Нелегал. Том II - Павел Николаевич Корнев

к одному? Нормально?

«Эдак он меня завербует в самые кратчайшие сроки», — подумал я, а вслух сказал:

— Нормально! — Наскоро пересчитал банкноты и объявил: — Сто долларов принял, пятьсот рублей верну.

Джон хлопнул меня по плечу и поспешил на выход, а по пути ухватил за руку и потянул за собой одного из соотечественников, который что-то сбивчиво втолковывал симпатичной медсестре. Та определённо не понимала ни слова, но терпеливо внимала гостю из-за океана и радушно улыбалась.

Судя по тому, что изрядную часть списка покупок занимали косметика и бижутерия, времени иностранные соискатели не теряли и уже вовсю подбивали клинья к отечественным красоткам, а это было чревато совершенно ненужными осложнениями. Об этом стоило предупредить Городца. И не только об этом.

Я кивнул, соглашаясь со своими мыслями и поднялся к Рашиду Рашидовичу, забрал согласованные реабилитологом рекомендации, сделал по итогам сегодняшних обследований несколько рукописных пометок и отправился на приём к Звонарю.

Намеревался отдать отчёт Нюре, но не тут-то было.

— Макар Демидович просил зайти, — объявила конопатая барышня.

Быстрый взгляд на часы заставил меня поморщиться, но деваться было некуда, я указал на дверь в кабинет доцента.

— Свободен?

Нюра покачала головой.

— Совещание идёт.

Я с обречённым вздохом опустился на стул, достал из портфеля свои сегодняшние записи и принялся разбирать их, структурировать и проставлять отметки напротив фамилий заокеанских соискателей. Картинка получалась небезынтересная.

Минут через сорок дверь кабинета наконец распахнулась и его покинули несколько ведущих специалистов Службы реабилитации, следом вышли главврач госпиталя и оба его заместителя. Макар Демидович выглянул в приёмную и махнул мне рукой.

— Заходи! — После попросил: — Нюра, два чая!

Я взял со стола свой сегодняшний отчёт и вручил его доценту. Тот устроился в кресле, начал бегло просматривать записи, заодно потребовал:

— Вкратце ситуацию обрисуй.

— За океаном есть какая-то система отбора соискателей! — поделился я своими подозрениями, не став ходить вокруг да около. — Не знаю, использовали они собственные наработки или привлекли иностранных диагностов, но так или иначе людей прислали не случайных.

Звонарь глянул на меня поверх листов, хмыкнул:

— Излагай! — и вновь вернулся к изучению отчёта.

— Во-первых, ни один из тридцати соискателей не спёкся, — начал я перечислять, загибая пальцы. — Во-вторых, кардинального ухудшения показателей после нескольких дней в зоне активного излучения Эпицентра ни у кого не зафиксировано. Негативная динамика, разумеется, присутствует, но весьма умеренная. В-третьих, изначально в красную зону зачислили только пятерых и ещё одного добавили сегодня. Всего двадцать процентов от общего количества, и то есть все шансы дотянуть их до нормы.

Макар Демидович кинул листки на стол.

— Надо понимать, распределение по зелёной и жёлтой зонам тоже не сильно хуже, чем мы имеем по отечественным соискателям, прошедшим предварительный отбор? — предположил он.

— Перспективных как раз существенно меньше, — покачал я головой. — В основном прислали середнячков.

— Они не только для нас середнячки, — усмехнулся Звонарь, — но и для любых других источников в норму укладываются. Усреднённые. Универсальные. Не заточенные исключительно на инициацию в Эпицентре. Да, тут есть о чём подумать. — Он достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и сделал в ней какую-то отметку, затем убрал мой отчёт в портфель и спросил: — Ну а сам ты как?

— Мощность — семьдесят пять киловатт, длительность резонанса — сто одна секунда, — сообщил я, с гордостью добавил: — За это время генерирую сто двадцать мегаджоулей. — И уже без всякого воодушевления вздохнул: — Потенциал, правда, не шибко большой удерживаю.

— Процентов двадцать держишь, если без напряга? — предположил Макар Демидович.

— Чуть меньше.

— Нормально, — уверил меня доцент. — Специфика развития у тебя такая, ничего не попишешь. Студенты в своих тепличных условиях и то далеко не всегда выше показатели демонстрируют. Присвоением разрядов мотивировать приходится!

— Ну, мне разряды не светят, — усмехнулся я.

— Тебе и не нужно! — отмахнулся Звонарь и уточнил: — Что с работой со входящим потоком при потенциале в противофазе? Есть подвижки с повышением КПД?

— Есть, — подтвердил я и нехотя признал: — Но до практического применения этой техники ещё далеко.

— К слову о практическом применении! — остро глянул на меня собеседник. — Как твоя группа? Готова к полевой работе?

По спине пробежал холодок, но ответил я без малейших колебаний:

— Так точно!

— Это хорошо, — кивнул Звонарь. — А то начинают вокруг меня деятели из особого дивизиона круги нарезать. Где и каким образом вас намереваются задействовать, не говорят, но складывается впечатление, что планы на этот счёт у них имеются самые что ни на есть конкретные.

Где и каким образом задействуют нашу группу?

Я мысленно усмехнулся.

А куда могут кинуть диверсантов, сплошь настроенных на источник-девять? Но это даже хорошо. Пустить кровь нихонцам — это я всегда готов. Можно даже сказать — с радостью.

Вспомнился отряд семьсот тридцать один, накатила дрожь, но я совладал с ней, никак не выказал охватившего меня волнения.

— И вот ещё что… — вздохнул Звонарь и постучал пальцами по столу. — Ты как свою будущую карьеру видишь?

— Едва ли я смогу повлиять на распределение, — хмыкнул я в ответ. — Я даже на свой учебный план повлиять не в состоянии! Ладно ещё высшая математика с геометрией, но от физики скоро ум за разум зайдёт!

Доцент нахмурился.

— Не ты ли в прошлом году высказал желание заниматься наукой?

— Я, но…

— Передумал?

— Нет!

— Вот и занимайся!

Я глубоко вздохнул, собрался с мыслями и решил переменить тему.

— Герасима с нами отправят или…

— Не ко мне вопрос, — покачал головой Макар Демидович, поднимаясь из кресла. — Меня особый дивизион в свои планы не посвящает.

Я позволил себе в словах собеседника усомниться, но приставать с неуместными расспросами конечно же не стал. Накатил какой-то совершенно иррациональный мандраж, а с чего — не понятно.

Не первый же раз! Да и выезд не прямо сейчас и даже не завтра! Когда-нибудь потом!

— Макар Демидович, а вас на приём к Врану, случаем, не пригласили? — спросил я в некоторой степени неожиданно даже для себя самого.

Доцент, который уже снял с вешалки пальто, удивлённо оглянулся:

— С какой целью интересуешься? — уточнил он, продевая руки в рукава.

Изображать скромность не было смысла, и я сказал