Книга Волк и Заяц - Захар Максаев

кружку и флягу с водой. Когда вода закипела, Мультитул поломал сухие стебли трав и кинул в кипяток. После он вынул из нагрудного кармана книгу, открыл третью страницу и стал читать, перемешивая отвар.

Петра съедала боль: звон в ушах становился громче, а в глазах начинало темнеть.

Закончив чтение, знахарь перекрестился, протянул наемнику кружку с отваром и подвинул к нему же книгу.

— Читай, и каждые две строчки — пей!

Шрам принялся читать вслух: эта была молитва "Отче наш". С каждым глотком становилось все легче и легче.

Сделав последний глоток, Петр поставил кружку на стол.

— Перекрестись!

Наемник выполнил указание сталкера. Да, теперь ему было совсем хорошо.

— Прошла боль?

— Да. Спасибо, Мультитул. Где ты так научился?

— Прабабушка знахаркой была, от нее и перенял. У нас вся семья одаренная, но… по-разному.

— Рассказывай. Я же должен знать, с кем по Зоне бродить собираюсь.

— А что рассказывать… Вот где мы сейчас находимся, — сталкер зашагал по комнате, вскинув руки к небу, — тут я детство и прожил.

— Что, прямо на болотах?

— Тогда это были не болота, а сеть хуторов. Рыбацкий, Южный, Северный, Островной — тот, что вы сейчас Сгоревшим кличете. Да, а если б тогда дядька Пашка с сигаретой не заснул, вам было бы полегче. Еще деревня Ладново была, да Метеорский хутор. Там, кстати, база ваша располагается. Насосная станция, которую нынче бандиты захватили, местом работы отца моего была. В церкви дед дьяконом служил, мама в ДК — худруком. Так же и учителем, здание со школой объединено было. Там, где ваш Новиков сейчас штаны просиживает, бабушка единственный на все хутора магазин держала. Потом я уехал учиться. Вернулся — три хутора заброшены, осталась Ладново, Рыбацкий да Метеорский. Насосную станцию закрыли, отец без работы сидел… А бабушка с дедом — в один день ушли, — знахаря перебивало на слезы. — Я продавцом стал. А когда все вот это началось, отца инфаркт хватил. Всех эвакуировали, а я остался. Да, один, один на эти четыре оставшихся хутора. Сам себе священник, сам себе худрук… В нулевых бандюки пришли, а там и ваши подтянулись. Я скрываться стал, от Лебедева твоего. Он бы меня к матери отправил, а я не хочу. Не хочу каждый день проклинать себя за то, что землю родную покинул!!!

Мультитул заплакал. Шрам не знал, как его успокоить. Но через некоторое время он продолжил:

— Думал, так и помру здесь. Один. А потом Каланчу в штаб прислали, а это бедовый старик. Он же ученым года два назад только стал, а до этого в вылазки ходил, в боях участвовал, командиром. Я его не раз спасал. Так с ним и познакомились. Он был моей связью с внешним миром. Видел мою библиотеку?

— Да. Большая. Но хотел спросить…

— Сейчас и до этого дойдем… — мужчина вытер с лица слезы. — Профессор добрым человеком оказался: не стал меня сдавать. А что бы скучно мне не было, предложил мне у него артефакты на книги обменивать. Возле Кордона вояки всякий мусор разгребают, там, бывает, и книги попадаются. Я ему артефакт приношу, он его кому-нибудь сбывает, а за деньги у военных покупает найденные книги. Одна лишь проблема была: читаешь, бывает, книгу интересную, а страницы последней нету! Мучился я с этим, пока история одна не произошла: прихожу я один раз к Каланче, артефакт очередной сдать, «Пустышку». Ночью на базу пролезаю, вижу: человек идет, еле ноги передвигает. Он меня заметил, как закричит на всю улицу: «Чужак! Вали его!». Я сразу к профессору побежал. В здании скрылся, мы с ним смотрим: солдаты из казарм выбежали. Благо торгашу, пьянице, не поверил никто. На следующий день Каланча ему пригрозил: коли скажет Лебедеву про меня, он Ренегатов наймет да на него натравит. Пришлось лавочнику смириться. Тут и нашел я выход: у Суслова ведь компьютер с принтером есть! Он и начал мне недостающие страницы печатать. Вначале я Суслову жуть как не нравился: мало того, что нарушителя пришлось пригреть, так я ему еще и краску извожу! Хе-хе… А потом ничего, подружились. Он мне по доброте душевной стал еще и фильмы на диски записывать. Ему теперь тоже денежка с артефактов капает.

— Что-то не замечал за Сусловым алкоголизма.

— А я не сказал? Он после встречи со мной пить бросил! Сначала надо было деньги экономить, на краску в принтер, а сейчас ему водка к чертям не сдалась.

— Сложная у тебя жизнь была, Мультитул.

— Да, у тебя не легче. Но об этом позже, — говорил знахарь уже повелительным голосом. — А сейчас тебе собираться надо. Свой МП возьмешь в третьем ящике. Патроны — там же. А после выдвинемся в путь.

— Как? Без карты?

Мультитул деловито упер руки в бока.

— Шрам, ты меня вообще слушал?

— Да, ты же местный…

— Тутовый, ежкин кот! Ладно, я тебя на улице жду…

Глава XIX.

Около получаса Шрам и Мультитул шли молча, концентрируясь на дороге. Наемник был погружен в раздумья.

"И как он меня уболтал? — думал Петр. — Седьмой десяток пошел, всегда один работал. Может, он помимо знахарства и телепатии ещё чего делать умеет?"

Шрам посмотрел на шагающего рядом Мультитула. Как ни странно, он ещё не умудрился запачкать полы своего плаща.

"Тьфу ты, — сказал про себя наемник и сморщился. — Неужто я на старости лет во всякие выдумки верить стал? Нет, ну телепатия, в этом убедились. Знахарство — дело естественное, может, ботаник какой, свойства растений знает. Но что бы людей своей воле подчинять — это определенно бред…"

— Согласен, — как гром среди ясного неба раздался голос знахаря.

— С чем согласен? — недоумевая спросил Петр, и уже закончив вопрос, вспомнил про способности напарника.

— Да, я ботаник. В Новгороде учился. И да, не я тебя спровоцировал взять меня с собой.

— Подслушивать нехорошо, — по-детски защищался Шрам.

— Ты взволнован, а значит — уязвим. И это я не только про таких колдунов, каким сам являюсь. Доказано веками: хищники чувствуют страх. А Ренегаты — это в первую очередь охотники до денег. Для них сталкер — не человек, а так, — Мультитул махнул рукой, — кошелек с деньгами, свежина. Ладно, будет об этом. За этим холмом — церковь.

Наемник с напарником преодолели расстояние от северо-восточной окраины болот до реки, текущей от Механизаторского двора к Южному хутору. Отсюда были видны деревянные избы старого поселения, между которыми вперевалку ходили бандиты.

Мультитул вдруг остановился:

— Оборотни, — сказал он в сторону хутора и показал кулак. — Всю жизнь мне испоганили, ироды!

Сталкер топнул ногой по земле