Книга Конфидентка - Роман Евгеньевич Суржиков

здесь?! Я не позволяла!

Роуз атаковала ее со всею яростью, с бешенством, с жаждою мести:

- Аббатиса, ваш чертов монастырь – феодальный субъект, а я – дочь барона! Вы заперли меня в своих землях, стало быть – захватили в плен! Мой отец имеет право нанять солдат и взять штурмом это логово змей! Так что молчите, тьма вас сожри!

Монахиня так и застыла с разинутым ртом. А Колин Бейкер улыбнулся от уха до уха и произнес:

- Имеющий уши да услышит мои показания. Дэвид Аттертон вынес Предмет из храма не ради кражи, а для спасения. Он увидел, как Предмет вспыхнул ярким огнем!

- Что?! Тьма, да вы в своем уме?!

И аббатиса, и эмиссар мигом забыли дерзость Роуз. Слова Колина оглушили всех ударом молота по темени. Предметы не горят! Предметы не разрушаются! Предметы вовсе не подвластны законам подлунного мира!

Колин Бейкер повторил:

- На глазах у моего друга Дэвида Священный Предмет загорелся. Дэвид схватил его через ткань и понес к колодцу, чтобы затушить. Если б он этого не сделал, сгорел бы и Предмет, и храм. Дэвид – не преступник, а спаситель!

Пауза длилась очень долго. Эмиссар затратил несколько вдохов, чтобы овладеть собою, а затем сказал:

- Свидетель должен осознавать, что лжесвидетельство карается пятью годами каторги. С учетом сего знания, готов ли свидетель повторить свои слова?

Роуз глядела на Колина. Столько твердости он взял из ее глаз, что ответил чуть ли не со смехом:

- Готов повторить, коль ваша светлость не расслышали с первого раза. Предмет загорелся. Дэвид понес его к колодцу, чтобы затушить. Откройте сундук и посмотрите: он весь покрыт сажей!

- Отрадно, что свидетель сам указал путь для проверки. Святая мать, имеете ли ключ? Прошу показать суду Священный Предмет.

Аббатиса поднялась с места. Судя по лицу, она ощущала себя комедианткой в ходе представления. Сейчас она достанет Предмет – и, ясное дело, не будет на нем никакой сажи. И все вокруг заржут, словно кони: «Поверила, вот же дура!.. Совсем тупая – а еще аббатиса! Любой баран знает: Предметы неуничтожимы!»

С неловкою улыбкой, будто загодя оправдываясь, настоятельница отперла сундук. Отложила в сторону замок, откинула крышку. Сняла бархатную ткань, накрывавшую Предмет.

- Я не вижу никакой… - начала она – и отпрыгнула, крича от страха.

Священный Предмет вспыхнул ярким пламенем!

Церковь взорвалась криками. Лизбет и Майя, визжа, рвали волосы на головах:

- Темный Идо! Дело Темного Идо!..

Колин Бейкер задыхался от восторга. Черные мечники эмиссара бранились во всю глотку, аббатиса орала:

- Тушите же, тушите его!

Эмиссар рявкнул своим людям:

- В воду! Вместе с сундуком!

- Аааа, владыка хаоса!.. Явился Темный Идо!..

- Да в воду же его, свиньи собачьи!

Свирепый крик эмиссара прозвучал, как пощечина. Двое из мечников опомнились, кинулись за алтарь, схватили сундук с Предметом. Он пылал, точно жаровня, но еще не успел раскалиться. Мечники подняли сундук и бегом понесли прочь.

- Майя, за ними, покажи колодец! – опомнилась аббатиса.

Когда они выбежали, повисла гулкая, оглушающая тишина.

- Ваша светлость, - произнес Колин Бейкер, на сей раз отчетливо слышимый всеми, - мой друг Дэвид поступил точно так же, как ваши люди: вынес Предмет к колодцу, чтобы погасить огонь. Если желаете его вздернуть – пусть ваши вассалы повиснут в соседних петлях.

С видом триумфатора он прошагал от трибуны к своему месту. Аббатиса и эмиссар переглядывались – потерянные, разбитые. Какое наслаждение – видеть их такими!

Эмиссар шепнул что-то, аббатиса ответила тем же. Спелись, стервятники. Утешают друг друга…

- Ваша светлость, Дэвид свободен? – уточнил Колин Бейкер.

Эмиссар разгладил на себе черную рясу, поднялся, прочистил горло.

- Гм-гм… В завершение суда слово дается ответчику, юноше Дэвиду Аттертону. Выйдите к кафедре и поклянитесь говорить правду.

С бесконечною гордостью Роуз смотрела на любимого. Да, милый, все это сделала я! Ради тебя рискнула и честью, и жизнью! Видишь: я достойна твоей любви!

- Ваша светлость, - до странности грустно сказал Дэвид, -  клянусь Праматерью Софьей говорить только правду. Но в клятве нет нужды: я стою в храме у алтаря. Ни один священнослужитель не позволит себе лгать на моем месте.

- Подтверждаете ли вы слова семинариста Колина Бейкера? Вы вынесли Предмет из храма, чтобы потушить?

Дэвид вздохнул. Глядя прямо в лицо Роуз, произнес печально, но твердо:

- Нет, ваша светлость. Я потрясен увиденным сегодня. Прежде не знал, что Предметы способны гореть. Я вынес его из храма затем, чтобы взглянуть сквозь него на Звезду и назвать имя любимой девушки. Тогда Праматерь Софья соединила бы наши пути.

Роуз обмерла. Оледенела. Обратилась в камень, стоящий над могилой.

Эмиссар наклонил голову, повел бровью, обнажил зубы в оскале.

Он понял, что к чему. Сожри его тьма, все он понял!

- Ответчик, назовите имя вашей любимой девушки.

Дэвид смотрел только на нее:

- Прости, Роуз. Я тебя очень люблю. Леди Роуз Вингрем!

Эмиссар повернулся к своей ручной псине:

- Святая мать, давали ли вы право Дэвиду Аттертону взять Предмет ради счастья в любви?

- Нет, милорд.

- Если мы пролистаем вашу доходную книгу, найдем ли там запись о получении оплаты от Дэвида Аттертона?

- Нет, милорд.

- Благодарю. Суд вынес вердикт.

Будущий муж остановил взгляд на Роуз и медленно, с удовольствием произнес:

- Ответчик Дэвид Аттертон признается виновным в краже Священного Предмета. Он приговаривается к казни через повешение. Приговор будет приведен в исполнение сегодня, при первом звуке вечерней песни.

* * *

«Дева божья Роуз Вингрем просит права первой ночи…»

Аббатиса разгладила страницу с записью о той злосчастной конфиденсии. Запись осталась в первозданном виде, монахиня так и не выбрала, что сделать с нею. Перечеркнуть или вырвать страницу – недопустимо в книгах строгого учета. Можно было дописать: «Отказано» - но это ложь с точки зрения закона. Она ведь не отказала в конфиденсии, а запретила войти в камеру к подсудимому. Если бы Дэвида оправдали, Роуз могла бы применить свое право… Аббатиса не нашла верного решения и отложила вопрос на потом. Когда кончится вся эта история, станет ясно, как быть со страницей. И вот теперь, похоже, наступила ясность. Сегодня Дэвида казнят. Уместно вписать итог: «Право осталось неиспользованным в виду смерти избранника».

- Бур-бур, - сказал кот, перекладываясь на ее коленях. Он никак не мог выбрать удобную позу.

Отвлекшись от книги, она стала