Книга Игра в имитацию - Мила Гусева

проясняется, взгляд ореховых глаз ощутимо теплеет.

Всеми силами стараясь сохранять наименее убийственный вид, Уэнсдэй подходит ближе на пару шагов и снова протягивает раскрытую ладонь. Когда драгоценное устройство наконец перекочевывает к ней в руку, она невольно выдыхает с облегчением — и мгновенно отступает назад, возвращая необходимую социальную дистанцию.

— Уэнс, слушай… — идиотское неуместное обращение режет слух, но она вынуждена воздержаться от сарказма. — Может, попробуем снова куда-нибудь сходить?

— Возможно, — уклончиво отзывается Аддамс, здраво рассудив, что сына городского шерифа лучше держать на коротком поводке. Его содействие может оказаться весьма полезно. Но прежде чем воодушевленный Галпин успевает ответить, она поспешно кивает в знак прощания. — Увидимся на занятиях.

И торопливо направляется к лестнице, пока он не решился продолжить неудобный диалог или того хуже — назначить дату следующего бессмысленного свидания. Даже возможность раскрыть таинственное исчезновение по горячим следам не способна перевесить перспективу настолько унылого времяпрепровождения.

Приходится пообещать Синклер три новых лака для ногтей и согласие освободить комнату в любой вечер по первому требованию, чтобы отвоевать у неё ноутбук. Оставшись без слезливой мелодрамы, блондинка принимается вертеться перед зеркалом в своей вызывающе короткой комбинации и поминутно щёлкать фотографии на телефон — судя по всему, страдания по Оттингеру благополучно вытеснил новый объект симпатии.

Наградив ветреную соседку снисходительным взглядом, Уэнсдэй с ногами забирается на кровать и вставляет флешку в ноутбук.

Надо признать, Тайлер подошел к своей задаче максимально ответственно и отсканировал каждый листок внушительного дела — материалов здесь столько, что для подробного изучения потребуется ни один день.

Но основные моменты удаётся вычленить уже спустя час. Клеманс Вайолет Мартен явно не отличалась пуританским нравом и к своим девятнадцати годам имела несколько приводов в полицию за мелкое хулиганство, парочку краж и распространение наркотиков — но каким-то невероятным чудом на неё не было заведено ни одного уголовного дела.

Впрочем, Уэнсдэй точно знает, что чудес не бывает — разгадка неприкосновенности пропавшей обнаруживается уже через пару страниц. Её мать владела внушительным трастовым фондом, а миллионы на счетах всегда помогали избежать правосудия.

В общем и целом, прошлогодняя история исчезновения удивительным образом перекликается с пропажей Дивины. Разнузданная студенческая вечеринка, с которой Клеманс ушла пешком в полном одиночестве и в крайне нетрезвом состоянии. С той лишь разницей, что тревогу забили только спустя четыре дня — ничего удивительного, учитывая её образ жизни.

Никаких улик найдено не было, многочисленные допросы свидетелей не принесли результатов. Словно она бесследно провалилась сквозь землю. Расследование продвигалось более-менее активно первые полгода, а затем постепенно сошло на нет.

Кем бы ни был серийный маньяк, его мастерство невольно вызывает восхищение — не так-то просто похитить человека и не оставить ни единой зацепки.

Захлопнув ноутбук, Аддамс потирает кончиками пальцев виски — время давно перевалило за полночь, и у неё предательски слипаются глаза.

Вдобавок первым занятием в завтрашнем расписании стоит чертов семинар по истории искусств. Опаздывать ни в коем случае нельзя — вряд ли профессор Торп питает к ней нежные чувства после инцидента в архиве.

Будет чудом, если он не решит отыграться за собственную неудовлетворённость.

Но чуда, разумеется, не происходит.

Как только в аудитории раздаётся звонок, извещающий о начале занятия, чертов профессор обводит притихших студентов цепким внимательным взглядом — и останавливается на Уэнсдэй.

Она гордо вскидывает голову, спокойно выдерживая продолжительный зрительный контакт. И тем самым окончательно подписывает себе приговор.

— Мисс Аддамс, — Ксавье выделяет её фамилию особенно ядовитой интонацией. — Назовите нам основные свойства, характерные для искусства древнего Египта.

Простейший вопрос не вызывает ни капли затруднений — демонстративно захлопнув лежащий на парте учебник, Уэнсдэй поднимается на ноги, машинально одёрнув простое чёрное платье с длинными рукавами.

— Изображение предмета с помощью схематичного изображения его частей. Например, оперение птиц в виде отдельных перьев, — уверенно отвечает она, с вызовом глядя Торпу прямо в глаза. Если он решил воспользоваться служебным положением и занизить оценку, ему придётся хорошенько постараться. — Изображение предметов и людей в разных ракурсах, например, голова в профиль, а глаза — в анфас.

— Хорошо, — Ксавье коротко кивает и мгновенно переходит к следующему вопросу, практически не связанному с предыдущим. Он явно вознамерился прогнать её по всем сорока двум страницам параграфа. — Назовите основные периоды истории древнего Египта.

— Додинастический. Раннее, древнее, среднее и новое царства, — перечисляет Аддамс самым бесстрастным тоном, отметив про себя, что сложность вопросов неуклонно возрастает. — И эллинистический Египет.

— Вы пропустили позднее время, мисс Аддамс. Это целых два века, — его губы кривятся в ироничной снисходительной усмешке, вызывающей острое безотчётное раздражение. — Но так и быть, попробуем продолжить. Как назывался самый ранний памятник додинастического периода?

— Плита Нармера, — сиюминутно отзывается она.

— Что изображено внизу данной плиты?

И если до этого момента у Аддамс оставались смутные сомнения, то теперь они испаряются окончательно — этот вопрос однозначно не входит в обязательную программу и буквально взят с потолка. Проклятый профессор Торп намеренно мстит за вчерашнюю выходку, нагло используя служебное положение.

Она на мгновение прикрывает глаза, пытаясь воскресить в памяти пиксельное изображение из учебника, но ничего не выходит — все мысли Уэнсдэй заняты новым расследованием, и нечёткая картинка неизбежно ускользает.

Пока она безуспешно напрягает извилины, на выручку неожиданно приходит Тайлер.

— Профессор, но картинка в учебнике плохого качества, там почти невозможно что-то рассмотреть… — неуверенно вставляет тот.

— Мистер Галпин. Начнём с того, что в обучении есть ровно три одинаково важных столпа: лекции, семинары и самообразование, — наставительно извещает Торп, повернувшись к нему и вальяжным жестом ослабляя галстук, словно неуместные комментарии Тайлера действуют утомительно. — И если вы действительно намерены добиться успеха, ваша самостоятельная подготовка не должна ограничиваться стандартной программой одного учебника. Вы согласны со мной?

Галпин сконфуженно молчит, заливаясь краской до самых ушей, и коротко кивает.

Взволнованные студенты начинают нервно листать учебники, заблаговременно готовясь к допросу с пристрастием.

— И в следующий раз будьте добры поднять руку, прежде чем говорить, — в ровном голосе профессора отчётливо угадывается неприкрытая издёвка. Какая мстительность, даже немного неожиданно. — Мисс Аддамс, вы определились с ответом?

Увы, она не определилась — но категорически не намерена доставлять Ксавье удовольствие своим замешательством.

— Царь в короне южного Египта убивает северянина, — Уэнсдэй наугад выдаёт первую попавшуюся мысль, уже заранее зная, что ответ окажется ошибочным.

— Неверно, мисс Аддамс. Вы абсолютно не готовы, — победно заключает Торп и оборачивается к доске, небрежно бросив через плечо. — Напишете к следующему семинару эссе на тему искусства додинастического периода. Объем не менее семи страниц. И обязательно подготовьтесь к дополнительным вопросам.

Проклятье, только этого не хватало.

Следующее практическое