Книга Последний Эйджевуд - Юрий Корнеевич Смолич

дальше.

Перед последней дверью все натянули на головы противогазы…

За дверью находился длинный зал. В потолке непрерывно гудели электрические вентиляторы.

Сопровождающий приподнял свою маску и, взяв рупор, начал объяснять процесс испытаний.

Вдоль одной из стен шел ряд больших камер, обшитых металлической броней. В каждой камере на уровне глаз имелось узкое окно с толстым стеклом; через него гости, оставаясь в безопасности, могли наблюдать за происходящим в камере. Под окном каждой камеры лежал небольшой баллон, соединенный с камерой змеевиком.

Военный коротко рассказал:

— Мы сажаем в камеру человека. Затем открываем баллон с газом и выпускаем через кран с той стороны определенную дозу, которой достаточно, чтобы насытить воздух в камере газом на 25 %. Это наибольший процент насыщения, возможный на открытом воздухе. В окно мы можем наблюдать действие газов. Первые шесть камер — разные ядовитые газы, действующие моментально. Смерть или увечье последуют на ваших глазах в течение нескольких минут. Остальные четыре — газы, влияющие на человека через некоторое время — день, неделю и месяц. По окончании этого срока мы снова придем посмотреть на подопытных. Наконец, последняя камера отведена под самый быстродействующий газ: он убивает не за несколько минут, как первые шесть, а мгновенно.

Для начала мы испытаем газы на незащищенных людях. Затем на других — с противогазами. Это испытание подтвердит надежность наших противогазов. Но боюсь, что против последнего газа не устоит даже наш противогаз. Этот газ моментально разъедает резину.

Все камеры соединены между собой небольшими потайными дверями (через окна их не видно), чтобы иметь возможность переводить подопытных из камеры в камеру. Но воспользоваться ими для побега заключенные не могут, так как двери тщательно замаскированы. Вводить же их мы будем через вон ту заднюю дверь. В потолке камер — воздухофильтры, которые после испытаний моментально фильтруют воздух, что позволяет войти в камеру.

Рудольф коснулся рук товарищей. Владимир почувствовал, что его руки были холодны, как лед. Рудольф нервно скрипел зубами.

— Тсс! — предупредил он. — Я уже знаю, что делать. Не мешайте мне. Когда испытания закончатся и начнут открывать последнюю камеру, постарайтесь первыми оказаться у двери и заслонить ее, чтобы я мог…

— Ты хочешь?… — вполголоса воскликнул Боб.

— Тише! — злобно зашипел Рудольф. — Да, я хочу проникнуть внутрь и попытаться взять образцы газов. Пробирки у меня с собой. Мы получим образцы!.. Не бойся, я в маске, — успокоил он Боба. — Пожелайте мне удачи!

И, пожав товарищам руки, он отошел.

Гости собрались вокруг сопровождающего, который рассказывал о действии газов. Владимир и Боб видели, как Рудольф за их спинами осторожно проскользнул к потайной двери и исчез…

Между тем, узников уже ввели в камеры.

— Начнем? — спросил военный у собравшихся. Не дожидаясь ответа, он подошел к первой камере и с легким скрипом открыл вентиль баллона.

Все присутствующие жадно припали к узкому окну…

Камера наполнилась газом. Газ был не бесцветный, и все имели возможность следить за лицом осужденного, видевшего, как воздух в камере зеленел, насыщаясь ядом…

— Почему он смотрит вниз, как будто нам под ноги? Там что-то лежит?.. К сожалению, через окно не разглядеть, — спросил один из зрителей. — Смотрите, он словно к кому-то обращается и что-то кричит.

— Он, наверное, смотрит на кран, это вполне логично, — ответил второй. — К тому же он, возможно, уже сошел с ума и ему что-то мерещится. Может, его невеста, — с садистским смехом закончил он.

— Однако, это действительно странно, — и здесь то же самое… — добавил он около третьей камеры, убедившись, что и другие «объекты» ведут себя точно так же.

— Вы заметили? Они все бросаются сюда, к стене? Жаль, не видно, что они делают. Думаю, они пытаются заткнуть пальцами кран, откуда поступает газ, — захохотал третий.

Владимир и Боб тоже смотрели в окна и дрожали от ужаса, прислушиваясь к этим разговорам и зная причину такого поведения заключенных…

Перед их глазами прошли неописуемые муки людей, которые умирали в судорогах, вдруг ослепнув, онемев в предсмертном вопле… Они видели, как живая плоть на глазах покрывалась волдырями и распадалась на куски…

В зале царил страшный шум. Некоторые гости дико выражали свою радость, другие, пьяные от созерцания смерти, безумно хохотали. Но тонкие нервы большинства не выдержали подобного напряжения, и несколько зрителей уже бились в истерике. Лакеи в противогазах бегали взад и вперед, вынося потерявших сознание великих мужей и окатывая их водой.

Сопровождающий — очевидно, директор или главный инженер этого подземного ада — тоже был обеспокоен. Но не зрелищем смерти и не истерикой своих хрупких патронов. Он бегал от камеры к камере, от баллона к баллону и удивленно пожимал плечами. Все его вычисления оказались неверными. В каждую камеру пришлось впустить двойную дозу, чтобы достичь желаемого воздействия.

— Неужели я ошибся? Что за черт? — ворчал он, перебегая от первой ко второй и от второй к третьей камере. — Везде так! Двойная доза!

Владимир и Боб следили за ним с ненавистью и в то же время с надеждой. Они даже испытывали какое-то приятное чувство. Всякий раз, когда военный чертыхался, придя к выводу о необходимости использовать двойную дозу, они с облегчением вздыхали, понимая, куда подевался излишек газа.

Наконец директор успокоился, заметив, что двойная доза требовалась для каждой камеры. Значит, это явление не было случайным: вероятно, газ впитывался в стенки камер или уходил сквозь неплотно закрытые фильтры…

Перед последней камерой Владимир и Боб застыли. Здесь также потребовалась двойная доза, — следовательно, Рудольф был внутри. Но как незаметно выпустить его оттуда? Они стали у двери, собираясь после фильтрации воздуха войти в камеры первыми…

Испытания завершились…

С гудением заработали воздухофильтры.

— Камеры чисты! — крикнул директор. — Можно входить.

Но желающих нашлось немного. Владимир и Боб по очереди обходили все камеры и терпеливо осматривали мертвые или искалеченные тела.

Настал черед последней камеры.

Директор открыл дверцу. Владимир и Боб протиснулись вперед…

— Простите, — отстранил их директор.

В тот же миг он выскочил из камеры, крича:

— Сюда, скорее, на помощь!

Владимир и Боб вбежали в камеру.

На полу, рядом с трупом узника, раскинувшись, лежал Рудольф…

— Как же это случилось? — рвал на себе волосы директор. — Я сам закрывал двери… в камерах посторонних не было…

— Вы хоть знаете, кого убили? — угрожающе тряс его кто-то. — Кто это такой?..

Все бросились к камере, чтобы вынести оттуда неизвестную жертву. Владимир и Боб находились впереди. Стоило им коснуться окоченевшего тела, как они поняли, что Рудольф был мертв.

Владимир чувствовал, что больше не выдержит. Столько замученных людей и… смерть Рудольфа! Это было невыносимо.

Под грудь