Книга Когда наступит никогда - Барбара Дэвис

с ума посходили. Половина считает тебя погибшей. Другая половина – что ты проглотила пачку таблеток и угодила в психушку. Тебя ищет вся страна!

Кристи-Линн не стала поддерживать тему, напомнив себе, что звонит по другому поводу.

– Я звоню, потому что разговаривала сейчас с медицинским экспертом про свидетельство о смерти Стивена и решила заодно спросить, нет ли новой информации по делу.

Она почти не сомневалась, что расслышала раздраженный вздох.

– Кристин, мы вроде закрыли тему. Нет никакого дела. Произошла авария, фатальная случайность.

– Две фатальные случайности.

– Да. Хорошо. Две фатальные случайности. Но дела нет. Расследовать нечего. Машина поскользнулась на льду и упала в залив.

Теперь терпение утратила Кристи-Линн.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Женщина.

– Да, женщина. Неужели так сложно? Думаю, я имею право знать, кто был в машине с моим мужем в момент его гибели, детектив. Даже если вы не согласны.

Очередной вздох. Еще более тяжкий.

– Нет, Кристин. Я не стану снова объяснять тебе, почему не могу сказать ее имя, даже если бы его знал, а я его не знаю. С тех пор, как кто-то слил те фотографии, здесь началась гребаная охота на ведьм, и я совершенно не хочу рисковать, обсуждая данную тему.

– Значит, источник утечки выяснить так и не удалось?

– Именно так. И я совершенно не хочу оказаться под подозрением. Слушай, мне пора. Много работы. Но если я вдруг захочу позвонить тебе, как тебя найти?

Мельком вспыхнула надежда. Может, он передумает и перезвонит, оказавшись в более подходящей обстановке. Но что-то заставило ее усомниться. Может, его отношение или страх случайно выдать место своего нахождения – тихий внутренний голос подсказал, что правильнее будет на всякий случай уйти от ответа.

– У тебя есть номер моего мобильного, – холодно напомнила Кристи-Линн. – Оставь сообщение.

Она повесила трубку, не дожидаясь ответа. С нее хватит пренебрежительного отношения.

Продолжая сердиться, она переключила внимание на стопки бумаг на кровати. Пытаясь отыскать контакты брокера Стивена, она обнаружила между своими свидетельствами о рождении и о браке конверт. Потрепанный и пожелтевший от старости, но, несомненно, тот самый. Она не вспоминала о нем годами, но вот он возник опять, словно неразменная монета. Кристи-Линн взяла его и медленно перевернула. Он казался почти невесомым, но при этом значимым; нарушенное обещание двадцатилетней давности. Она сама не знала, зачем хранила его столько лет – возможно, как предостережение о том, сколь опасно доверять людям. Кристи-Линн не была готова, что у нее защиплет глаза, когда она приподнимет край и вытряхнет содержимое себе на колени.

Внутри лежала небольшая горстка сувениров с ярмарки: пластиковый браслет, несколько выцветших бумажных билетов и старое черно-белое фото. Сначала Кристин рассмотрела фото. Типичный дрянной ярмарочный снимок в сепии – в исторических костюмах, перед нарисованным фоном. Кристи-Линн провела пальцем по лицу Шарлен Паркер.

Та красовалась в боа и безвкусной шляпке со страусиными перьями, игриво наклонив голову. Рядом с ней радостно улыбалась юная Кристи-Линн – передние зубы слишком велики для двенадцатилетнего лица. Она выбрала из затхлой коробки расшитую блестками повязку, потому что хотела быть похожей на тусовщицу из ревущих двадцатых и потому что это подходило к костюму ее матери. Но сейчас внимание Кристин привлек кулон, висящий на шее матери, – когда делали снимок, на ней самой была его зеркальная копия.

У Кристи-Линн снова встал в горле ком, когда она вытряхнула из конверта на ладонь кулон, вспоминая тот вечер, когда выкинула его в помойку и снова достала. За годы хранения он потускнел – вполне справедливо, если учесть, как все сложилось. Кристи-Линн раздраженно смахнула слезы, внезапно размывшие зрение, напоминая себе, что это слезы маленькой девочки, а она больше не маленькая девочка. Той девочки уже давным-давно нет.

Десять

Ладсон, Южная Каролина.

27 октября 1995 г.

В городе проходит ярмарка – вернее, в Ладсоне, что практически то же самое. В школе все только об этом и говорят. Сколько они накопили карманных денег. На какие пойдут аттракционы. Сколько слопают восхитительно жирной еды, которой их, скорее всего, потом вырвет.

Все это звучит восхитительно.

Но Кристи-Линн не собирается даже тешить себя напрасной надеждой. Нужны деньги, чтобы войти, деньги на аттракционы, деньги на корн-доги и пироги. И копить ей их было не с чего. Поэтому ее так удивляет, когда в субботу утром мама заходит в ее комнату в джинсах и толстовке вместо униформы «Пиггли Виггли».

– Одевайся. Скоро выезжаем.

Улыбка матери почему-то нервирует Кристи-Линн.

– Куда выезжаем?

– Скоро узнаешь, – подмигивает Шарлен и исчезает в коридоре.

Кристи-Линн пищит от восторга, когда ее мать заезжает в ворота ярмарки. Парковка заставлена, и им приходится оставить машину за пределами площадки, там, где размечено конусами поле. Дорога ко входу кажется практически бесконечной, но Кристин плевать. Они на ярмарке!

Ее шокирует, когда они наконец подходят к кассам и ее мать достает из заднего кармана толстую пачку денег. Кристин никогда не видела столько денег сразу – и тем более в руках у матери. Глаза Кристин расширяются от изумления, когда Шарлен Паркер отсчитывает несколько купюр и протягивает скучающему кассиру.

– Где ты столько взяла? – спрашивает Кристи-Линн, когда им на руки надевают пластиковые браслеты.

Мать отводит взгляд, засовывая оставшиеся купюры в задний карман.

– На работе. А ты что подумала?

– Но мне казалось…

– Цыц! – шикает на нее мать. – Ты хочешь пойти или как?

Кристи-Линн проглатывает остальные вопросы и кивает. Она определенно хочет пойти.

Сначала, для разогрева, они идут на колесо обозрения, а потом перемещаются на карусель, гравитрон и американские горки. Когда они выходят с последнего аттракциона, все вокруг плывет, и у Кристи-Линн кружится голова от картин и звуков. Они едят барбекю и картошку с сыром, масляные фанел-кейки с сахарной пудрой и запивают все ледяным лимонадом.

После обеда ее мать находит палатку, где продают пиво в пластиковых стаканах. Они сидят за столиком под большим белым тентом, пока она пьет пиво, а потом еще одно. После третьей порции они отправляются к выставочным палаткам: выездка, родео, кулинарные поединки и конкурс на самый большой помидор. Ее мать не проявляет ни к чему интереса. Но когда они подходят к палатке местных ремесленников, она быстро шагает внутрь.

Она наклоняется над столиком с дешевой бижутерией и берется за набор браслетов, отделанных пластиковой имитацией бирюзы. Потом поднимает серебряное кольцо с гравировкой, ненадолго надевает на большой палец и возвращает на черный бархатный поднос.

В ее взгляде появляется незнакомая Кристи-Линн задумчивость, словно мать размышляет о вещах, которых у