Книга Жизнеописание - Софроний Врачанский

поучений «Дамаскин» (в 1765 г.), три списка «Часослова» (первый в 1768 г.), «Жеравненский сборник», найденный в с. Жеравна близ Котела, второй список «Истории славеноболгарской» (1781 г. с добавлениями и поправками Софрония и изменениями в языке), рукописный архиерейский «Служебник» — «Чиновник» (видимо, в 1794 г.), бывший постоянным спутником странствий Софрония (до 1800 г.), два переводных Видинских сборника поучений (1802 г.). Еще более плодотворными стали книжные труды Софрония после его переселения в Валахию (Румынию) осенью 1803 г., когда он поселился в Бухаресте и там в спокойной и доброжелательной обстановке написал свое «Житие», а также составил из разных источников, перевел, снабдил своими добавлениями и толкованиями, переписал следующие книги: «Исповедание православныя веры» (1805 г.), «Недельное евангельское толкование и Катехизис» (1806 г.), «Кириакодромион сиречь Неделник» (напечатан в Рымнике, теперь — Вылча, — в Румынии, 1806 г.), «Театрон политикон сиречь Гражданское позорище» (1809 г.)[254]. «Кириакодромион» оказался первой печатной книгой на живом болгарском (а не церковнославянском) языке.

Софроний был также искусным переплетчиком и хорошим каллиграфом, оставившим образчики своего мастерства. В Котеле Софроний переплел сохранившиеся до нашего времени книги: печатную «Цветную триодь» — «Пентикостарий» (1767 г.), рукописную «Постную триодь» XVI в. (1769 г.), старопечатный «Часослов» (1770 г.) — все они с записями, содержащими упоминание имени Стойко. Особо заслуживает быть отмеченной «Постная триодь» (переплетенная, вероятно, для храма св. Николая в селе Жеравна), которая хранится в Отделе рукописей Библиотеки Академии наук СССР в Ленинграде, куда она была передана известным русским славистом П. А. Сырку[255]. В Бухаресте Софронием были переплетены (оправлены в доски, обтянутые кожей с орнаментом) собственные рукописи — «Исповедание православныя веры» вместе с «Житием» (1805 г.) и «Гражданское позорище» (1809 г.). Прекрасная каллиграфическая школа и художественная одаренность Софрония — орнаментщика рукописей—были высоко оценены знатоком южнославянской письменности А. И. Яцимирским[256]. Однако оба эти вида деятельности Софрония обойдены молчанием в автобиографии.

О последнем, весьма плодотворном, периоде жизни Софрония в Бухаресте (1803—1813 гг.), где развернулась его писательская и общественно-политическая деятельность, можно судить по косвенным данным в печатных и архивных источниках.

В Бухаресте Софроний общался как с румынами и греками, так и с болгарами, образовавшими довольно многочисленную колонию. В 1804 г. там был создан, видимо не без участия русского консула Луки Кирико, игравшего активную роль в политической жизни Валахии в 1802—1812 гг., неофициальный болгарский благотворительный комитет. Основателями комитета были Иван Замбии (уроженец Врацы) и Атанас Некович. В 1807 г. Атанас Некович возвратился из Петербурга, где (вместе с Иваном Замбиным) он был признан представителем болгарского народа. Главной целью комитета было содействие устройству и обеспечению болгарских переселенцев в Молдавии, Валахии и в землях Новороссии — юго-западной окраины Российской империи. Однако под этим прикрытием он занимался тайной вербовкой болгар для восстания против турецкого ига и участия в действиях русских войск в 1806—1812 гг. против Турции. Вполне естественно, что к деятельности комитета был привлечен Софроний, единственный в городе болгарин, облеченный саном епископа, пользовавшийся покровительством митрополита Досифея, а через него и господаря Константина Ипсиланти, который сам перешел на русскую службу и эмигрировал в Петербург в 1806 г.

Ввиду этих обстоятельств, а также, по-видимому, в силу своего личного авторитета Софроний практически стал представителем комитета перед командованием русской Молдавской армии. Есть свидетельства о том, что Софроний имел деловые связи с консулом Кирико, со всеми последовательно сменявшимися главнокомандующими русской Молдавской армией (в 1806—1812 гг.), среди которых должны быть упомянуты генералы И. И. Михельсон, князь А. А. Прозоровский, князь П. И. Багратион, граф Н. Μ. Каменский, Μ. И. Кутузов, Μ. А. Милорадович, адмирал П. В. Чичагов. К Софронию обращался А. А. Прозоровский, возлагавший надежды на восстание болгар, которое должно было содействовать русским войскам[257]. Это содействие было обещано Софронием и другими членами комитета при условии вступления русских войск в болгарские земли на правом берегу Дуная. Национальные и политические настроения Софрония выразились в его письме (от 10 января 1808 г.) на имя И. А. Замбина, который представил письмо в Петербург. В этом письме, составленном, возможно, под влиянием И. А. Замбина, Софроний писал — «по сану своему под клятвою» — о своих «единоверцах... помянутой нации славянского народа», что «они все единодушно жаждут желанием быть с преданностью под российскою державою, но не имеют случая испросить онаго себе величественного покровительства!». По повелению императора Александра I письмо Софрония вызвало целую переписку. По приказанию князя Прозоровского Софроний был приглашен для беседы с генералом Милорадовичем, отозвавшимся о нем в своем докладе весьма положительно и сообщившим ему, что его письмо было «принято с особым благоволением» в Петербурге.

Более оживленная политическая деятельность была проявлена Софронием в 1809—1810 гг. В это время главнокомандующий граф Каменский готовил русскую армию к походу в Северную Румынию. В этих действиях вместе с русскими войсками должен был принять боевое участие и вновь сформированный отряд болгарских волонтеров, названный «Земским болгарским войском». В связи с этим Софроний обратился с воззванием к болгарскому народу — «роду болгарскому», которое было издано в Бухаресте в начале 1810 г., как надо полагать, с ведома графа Каменского. Сообщая соотечественникам о приближении избавления от «турецкого варварского мучительства» и о предстоящем вступлении на землю Болгарии «крестоносного воинства» императора Александра I, Софроний заканчивал воззвание следующими словами: «И имейте их каквото единороднии братия вашя; верно и любезно послужите им и приимите их в доми вашя; и угостите и почетите их; и камо хочут да поидут, праведно на путь наставляйте их нелестно...». Софроний заклинал болгар в особенности остерегаться «юдиного предательства» как «огня геенского».

Воззвание было издано от имени «Серафима, архиерея болгарского», но в конце его была проставлена подпись — «Софроний, архиерей болгарский». Эта двойственность в написании имени в заголовке и в конце воззвания, очевидно, была вызвана тем, что в Болгарии с 1794 по 1805 г. Софроний был известен под именем «Серафима архиерея» и даже так подписывался. В ноябре 1810 г. Софроний обратился с письменным ходатайством к графу Каменскому об определении его в какой-либо монастырь — «для успокоения и пропитания старости моей». Согласно постановлению Молдаво-влахийской экзаршеской консистории от 23 декабря 1810 г., выбор такого монастыря был поручен митрополиту Игнатию. В связи с просьбой Софрония возникла переписка «Об определении престарелому болгарскому епископу Софронию Врачанце, жительствующему в Букуресте, одного монатыря для пропитания, прожития». Последние годы своей жизни Софроний, пользовавшийся по распоряжению адмирала Чичагова покровительством русского консульства, прожил, очевидно, в одном из пригородных бухарестских монастырей. Оттуда