Книга У любви есть время - Екатерина Шерив

произнесла Аэлита. Тёти сегодня было уж слишком много, но не поддержать её сейчас было бы невежливо. – Похоже этот Максим Андреевич – настоящее чудо…

– Да, это точно!

– Ну, я пойду собираться! Мне нужно в город за бумагой для принтера.

– Зачем тебе её покупать? Тебе в больнице бумагу и так выдадут.

– Я хочу сама её купить.

Тётя, улыбнувшись, махнула рукой.

– Дело твоё. Хочешь – езжай! Только смотри, как бы твои затраты на дорогу, бумагу, игрушки для ребятишек и прочее не превысили твою зарплату.

– Но, тётя, что ты… – отмахнулась Аэлита.

– Ладно… – вздохнула женщина. – Охота помогать тебе – так помогай. Таких людей мало осталось… Только ты да Максим Андреевич.

Аэлита посмеялась, а потом встала с табурета.

– Нет-нет! – остановила её женщина. – Сначала, будь добра, поешь.

– Тёть Наташ, я сначала за бумагой съезжу, а потом поем, ладно?

– Ни за что! Поешь, а потом можешь ехать, куда тебе угодно. Хоть на свидание! Главное, чтобы ты была у меня сыта.

Она коснулась пальцем кончика носа Аэлиты, и они засмеялись. Да, от тётиной еды никуда не убежишь!

Не прошло и пяти минут, как перед Аэлитой стояла полная тарелка вареников с картошкой. Таких пухленьких и аппетитных! Тётины вареники отличались не плоской, а особой округлой формой и были украшены крупной «завивкой».

Аэлита съела всё содержимое тарелки, поблагодарив тётю за вкусный ужин. Только после этого она отпустила её, и Аэлита отправилась в свою комнату.

Она обожала свою миленькую крошечную комнатку, в которой помещалась только односпальная кровать, старенький деревянный шкаф и лакированная тумба. Это было её личное пространство!

Аэлита решила переодеться. Она выбрала платье светло-жёлтого цвета с летящей юбкой и маленьким рукавом. Аэлита вынуждена была признать, что это платье не очень-то подходило для поездки за покупками. Она бы предпочла пробежаться в нём по зелёной лужайке и погулять по речному бережку.

Когда Аэлита облачилась в это платье, то стала крутиться перед зеркалом, которое было прибито к задней дверце шкафа. Да, это платье не имело отношения к современной моде. Зато она чувствовала себя в нём легко и свободно.

Она ещё пару раз прокружилась возле зеркала и в приподнятом настроении вышла из комнаты.

Когда Аэлита приблизилась к гостиной, то услышала незнакомый мужской голос.

«Наверное, этот врач приехал», – подумала она про себя.

Оказавшись у входа в просторную комнату, заполненную старомодной, но ухоженной мебелью, Аэлита увидела улыбающихся тётю и дядю. Они сидели на обшитом травянистого цвета тканью диване.

В кресле с высокой спинкой расположился мужчина. Он разговаривал с тётей, подложив указательный палец под подбородок. Во время беседы его широкие брови поднимались, собирая складку на высоком лбу.

– Лита, познакомься, – сразу засуетилась тётя. – Это тот самый Максим Андреевич, про которого я тебе говорила.

– Здравствуйте, – без особой интонации произнесла она.

– А это Аэлита, – продолжила тётя. – Наша с Сашей, можно сказать, племянница.

– Здравствуйте, мне очень приятно, – сказал мужчина, сделав вежливый кивок головой.

– Взаимно, – сказала Аэлита и уселась боком на стул, сложив руки на его высокой спинке.

– Максим Андреевич уже осмотрел Сашу, – защебетала тётя Наташа.

Аэлита в ответ на тётины слова просто кивнула головой.

– Вообще остеохондроз сейчас распространённое заболевание, – обратился Максим Андреевич к дяде. – Я советую вам походить на иглоукалывание. Съездите в ближайший город и запишитесь на приём. Делайте себе самомассаж и гимнастику. Я напишу вам необходимые упражнения.

Потом он достал из портфеля блокнот, а ручку вынул из нагрудного кармана белоснежной рубашки и начал писать:

– Делайте упражнения постепенно. Сначала давайте лёгкую нагрузку. Вы сами поймёте, когда вам достаточно. Потом продлевайте время гимнастики. И, пожалуйста, обезболивающие препараты принимайте только в крайних случаях. Вот, держите.

Дядя взял листок из рук Максима Андреевича и стал пробегать по нему глазами:

– Не знаю, как вас благодарить. Спасибо огромное!

Аэлита заметила, что дядя «заразился» от своей жены и тоже стал преданным фанатом этого врача. Когда он говорил «спасибо», его тёмные усы забавно зашевелились, а это был знак, что он занервничал, потому что был польщён таким вниманием. Что ж, дай бог, чтобы эти рекомендации оказались действительно чудодейственными. В этом случае, возможно, и она поверит в недюжинные способности этого человека. А пока у неё был к нему только один вопрос:

– Максим Андреевич? – спросила Аэлита.

– Да.

– Скажите, а как дела у Руслана? Тётя Наташа сказала, что вы приехали его лечить.

– Да, это так. Дела у него на самом деле не так плохи. Самое главное, что после удара его разум не пострадал. Вообще он славный мальчуган! Такой смелый! Так что ещё пара дней и, если всё будет хорошо, я со спокойным сердцем смогу уехать.

– Слава богу! А то мы уже начали беспокоиться за Руслана, – произнесла Аэлита и переглянулась с тётей.

– Я искренне верю, что для беспокойства скоро не останется причин. Он чудесный мальчик, – продолжил Максим Андреевич, пропустив сквозь пальцы прядь тёмно-русых волос. – Больница, разные неприятные и болезненные процедуры… а он не только держится молодцом, но и чувства юмора не утратил. При первой встречи он сказал, что почему-то представил меня в костюме деда Мороза. А потом добавил, что если я им когда-нибудь наряжусь, то буду иметь успех. И вправду! В десятом классе меня чуть ли не силой заставили выступать в костюме деда Мороза на новогодней ёлке. Это был мой триумф! А потом я выступал целых семь лет подряд, пока институт не закончил. И представляете, Руслан об этом как-то догадался! Просто он очень чувствительный мальчик. Такие как он особенно нуждаются в заботе и внимании.

Аэлите понравилось внимание, которое Максим Андреевич проявлял к своему пациенту. Да, этот человек нашёл своё место в жизни.

– А у вас есть дети? – слетело у Аэлиты с языка.

После этого вопроса выражение лица Максима Андреевича моментально изменилось: улыбка исчезла и мимика «поползла» вниз. Похоже, это был больной вопрос. Он с такой добротой говорил о Руслане. Наверное, он мечтал о собственных детях. Какая же она дура, что спросила об этом!

– Нет, – он попытался улыбнуться. – Моя семья – это работа целиком и полностью.

– Работа не должна становиться семьёй, – «пригрозила» тётя Наташа пальцем. – Я надеюсь, даму своего сердца вы хотя бы встретили?

Максим Андреевич отрицательно замахал головой, спрятав слабую улыбку в пол.

– Надо же! – удивилась тётя Наташа.

– Хватит, Наташ, – вмешался дядя Саша. – Он достаточно молод, чтобы ещё погулять. Вот стукнет лет сорок, тогда можно и жениться. Сейчас все так делают!

– Боюсь, я не успею уложиться в сроки.

– Почему? – удивился дядя.