Книга Дариар. Статус-кво - shellina

мог. А все потому, что я не знаю ни структуры, ни образования лож, ни принципов их функционирования. Но про меня так можно сказать абсолютно во всех областях знаний, хоть маленько связанных с управлением. Хотя нет, вру, я хорошо знаю, как управлять борделем.

— Ложа Убийц пока вне игры, — Иельна снова обхватила голову руками, словно она у нее болит. Но докладывать не прекратила. — Та темная магическая связь, которая существует между ее Магистром и непосредственно ложей до сих пор не разрушена. Ты сильно постарался, скрепляя клятву печатью Доргона. Никто не в состоянии ее разрушить, по крайней мере, пока ты жив. Как оказалось, твоя кратковременная кончина не являлась причиной разрывая магической связи. Либо Доргон о чем-то знал, либо просто убить тебя будет недостаточно. Благо о твоей очень кратковременной смерти, насколько мне известно, никто не проинформирован. Поэтому ложа Убийц сейчас вроде бы и находится в подчинении Синдиката, но только чисто номинально, что безумно бесит всех ее представителей. Окончательно закрепить ликвидацию ложи и вливание ее в Синдикат на постоянной основе — это идти на прямой конфликт с Доргоном, а на это разве только Верун способен. Поэтому нетрудно предположить, что тебя все-таки хотят попытаться убить, чтобы таким нехитрым способом обнулить договоренность с Доргоном, и сейчас тебя ищут не только официальные лица Аувесвайна, но и каждый, кто хоть мало-мальски умеет держать в руках нож. Представительство Синдиката находится в каждом герцогстве, включая Сомерсет. И тебя, братец, ищут, пожалуй, даже тщательнее, чем Кеннета. Ну, больше народа в этом участвует, это точно.

— Откуда ты все это знаешь? — я решил ненадолго прервать девушку, чтобы дать возможность Теням обдумать вышесказанное. Сам я никаких выводов сделать сейчас не смог бы, из-за того критического уровня владения мною необходимой информацией. По-хорошему, мне необходим учитель, который помог бы разобраться со всеми этими хитросплетениями, вот только где его взять, как и время на непосредственно обучение.

— Я имела неосторожность сунуться туда, куда соваться не следовало. Думала, что ложа Воров все еще существует, идиотка. Меня задержали, и уже хотел передать главе Синдиката, но, как оказалось, у воров гораздо больше чести, чем у многих представительных людей. Меня отпустили и посоветовали больше никогда не появляться в Лиандре, потому что память о моем отце и дань уважения к его делам не будут вечно меня оберегать от проблем подобного толка. О тебе Лорен такой речи вообще не идет. Сатрина в кругу Синдиката среди воров, кстати, никто не видел. Проклятый мальчишка действительно как сквозь землю провалился.

— Иельна, — я невольно нахмурился и попытался уточнить, а за каким, собственно, хреном, она вообще искала Сатрина среди воров Синдиката? Или она просто не слишком правильно сформулировала свое решение. Но она не дала мне договорить, прерывая на полуслове.

— Погоди, Кеннет. Ты еще не услышал самого главного. Реорганизация преступного мира, Дрисколл в кругу своих нереально сильных волшебников, бред, выдаваемый Советом по поводу твоей скоропостижной кончины, какие-то сверхактивные поиски тебя и Лорена — все это на самом деле ерунда. Что ты знаешь об Эриксоне Райсе? — о ком? Я нахмурился, пытаясь понять, о ком она вообще говорит. Где-то через полминуты до меня дошло.

— Он умер, насколько мне известно, но, наверное, ты не спроста вспомнила про своего почившего родственника? — я внимательно посмотрел на Иельну и пытался понять, почему Эриксон Райс оказался гораздо важнее всего остального.

— Он что-то передавал тебе перед своей смертью? — она подошла ко мне вплотную, положила руки мне на плечи и заглянула в глаза. — Кеннет, сосредоточься, это очень важно. Он что-то тебе отдавал?

— Даже если Эрик что-то ему и отдал, Иельна, — это личное дело между ним и Кеннетом, — Лорен резко развернул девушку к себе. — Что тебе известно? Ты ведешь себя странно, тебе не кажется?

— Не кажется, Лорен! Потому что все, что происходит с того момента, как погиб отец: постоянное насилие, смерти, не поддающиеся логике, издевательства надо мной и просто неутомимое желание практически всех и вся найти всю вашу компанию, которая о определенного момента была никому вообще не интересна, — все это происходит только ради одного — найти то, что отдал ему Эриксон. Все остальное — чепуха. Всем абсолютно плевать кто станет герцогом этого Веруном давно забытого места. От герцога Сомерсета никогда ничего не зависело. Просто один из двенадцати, который традиционно только мешает Совету, нежели приносит ощутимую пользу.

— Иельна…

Наступила тишина, все пытались переварить услышанное, а я понял, что означает фраза: «Разгон до истерики за пару секунд». Как бы я не напрягал память, но не мог вспомнить, что случилось с тем артефактом. Последний раз, когда я его видел, это было в подвале у сумасшедшей старухи. Потом все слишком быстро завертелось и я, будь проклята моя память рыбки, просто элементарно про него забыл. А Лорен тактично молчал, ведь, когда мы обсуждали Эриксона и его дары, мы пришли к выводу, что я воспользуюсь им, когда придет время. Я трясущимися руками достал из внутреннего кармана мешочек, в котором до сих пор хранились стандартные монеты для телепортации без заданных координат и монеты противодействия. Но артефакта на месте не было. Я сел на голую землю и судорожно начал выворачивать карманы, в надежде, что я его просто куда-то переложил. Признавать тот факт, что я его потерял мне совершенно не хотелось. Я тупо пялился на Кодекс, который выложил на землю вместе с остальными вещами. С одной стороны, меня буквально тянуло открыть загадочные страницы, на которых можно было прочитать странные фразы, которые я часто не понимал, но их прекрасно понимал тот другой, что заполняет пустоту в моей душу, но с другой стороны, памятую о том, что произошло с мечом, я боялся разочароваться, что потерял нечто уникальное, что доступно только мне. Я до смерти боялся, что подсказки Веруна стали обычной ненаписанной книгой, и пустые страницы больше никогда не заполнятся. Но вот прямо сейчас мне очень сильно нужна была помощь, и я, плюнув на все опасения, открыл книгу.

«— Мам, слушай-ка… Вот мой братец — то вырастет — ну женится… ну умрёт. А мне что потом, надо будет жениться на его старой жене?— Почему? Ну всё-таки?— Я же донашиваю его старые пижамы, коньки, велосипед?… Всё остальное донашиваю…— Обещаю тебе, что от его старой жены я тебя избавлю.