Книга Дзержинский на фронтах Гражданской - Андрей Александрович Плеханов

(он уже был объявлен. – Примеч. авт.), советуя всем советским и чекистским работникам не искать «в деле обвинительных улик» о конкретных антисоветских действиях тех или иных лиц, а выяснять классовое происхождение, образование или профессию обвиняемого, что должно, по его убеждению, разрешить судьбу арестованного. В.И. Ленин резко осудил высказывание М.Я. Лациса, потому что эта позиция не учитывала изменения в политике большевиков, не соответствовала никаким нормам понимания законности и порядка в стране. Журнал был вскоре закрыт, а Лацис откомандирован в ВЧК. Вышел только один номер журнала[86].

Подготовленное комиссией «Положение о Всероссийской и местных чрезвычайных комиссиях» принятого ВЦИК 28 октября. Оно признавало ВЧК центральным органом, объединявшим деятельность местных ЧК и боровшихся с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности на территории РСФСР и вновь подтверждало ее непосредственное подчинение СНК. Местные ЧК создавались советами как один из отделов исполкома.

В положении отмечалось, что ВЧК работает в тесном контакте с НКВД и НКЮ, ее члены назначаются СНК, а председатель входит в коллегию НКВД. В свою очередь, НКВД и НКЮ делегируют своих представителей в ВЧК; ВЧК и местные ЧК имеют право на организацию при себе особых вооруженных отрядов, численность которых устанавливается исполкомами Советов депутатов по согласованию с ВЧК. Все отряды ВЧК и местных ЧК находятся под контролем и на учете РВС Республики; члены местных ЧК назначаются и отзываются местными исполкомами, а председатели избираются исполкомами и утверждаются ВЧК; вышестоящие органы ВЧК имеют право посылать в низшие органы своих представителей с решающим голосом; постановления местных ЧК могут быть приостановлены и отменены ЧК высшей инстанции; ВЧК разрабатывает инструкции для местных ЧК[87].

В приказе № 86 от 15 ноября 1918 г. Дзержинский писал: «Все это доказывает, что чрезвычайная комиссия не вполне ясно представляет себе функции чрезвычайных комиссий. Чрезвычайные комиссии, являясь органом борьбы, должны применять меры наказания лишь в административном порядке, т.е. меры предупреждения тех или иных незаконных действий, для чего комиссии и прибегают к арестам (в административном порядке), высылкам и т.д. Незаконченные же следствием дела о незаконных действиях отдельных лиц и организаций должны передаваться в судебные инстанции, каковыми являются революционные трибуналы, народные суды и пр. на предмет осуждения виновных, но ни в коем случае комиссии не должны брать на себя функции этих судов»[88].

В последующем в инструкции местным ЧК, утвержденной ВЧК 1 декабря 1918 г., право на применение высшей меры наказания имели губернские, фронтовые, армейские и областные ЧК. А это означало, что применять расстрел можно было в административном порядке, без предания человека суду.

При изучении политики террора, проводимой большевиками, и, в частности, председателя ВЧК – ОГПУ, следует быть объективными. Многие исследователи ответственность за террор, как правило, возлагают на «красных», оставляя в тени «белых». В связи с этим необходимо остановиться более обстоятельно на этой проблеме, что также поможет понять взгляды председателя ВЧК – ОГПУ на карательную политику.

Отметим, что различные формы белого террора проявились не только в Советской России, но и в Финляндии, Германии, Венгрии, Баварии и Словакии.

Политические противники большевиков проводили националистический террор, погромы и резню на конфессионально-этнической почве. Переплетение различных видов террора порождало все новые и новые, более жестокие и изощренные формы и методы насилия. Только петлюровский террор унес, по некоторым оценкам, 300 тыс. жизней. А.В. Пешехонов неслучайно обратился к А.И. Деникину с таким вопросом: «Или вы не замечаете крови на этой (белогвардейской. – Примеч. авт.) власти?» Такой упрек мог быть сделан любому белогвардейскому правительству. Между красным и белым террором было много общего. На это обратил внимание С.П. Мельгунов, но «белый» террор всегда был ужаснее «красного», другими словами, реставрация несла с собой больше человеческих жертв, чем революция». Однако красный террор, отмечал он, отличался от белого продуманной системой. «Слабость власти (белой. – Примеч. авт.), эксцессы, даже классовая месть и… апофеоз террора – явления разных порядков»[89].

Белый террор не был стихийными вспышками насилия, а вполне продуманными, целенаправленными акциями властей. Он проводился Комитетом членов Учредительного собрания (КОМУЧем), Уфимской директорией, Временным Сибирским правительством, Верховным управлением Северной области, белогвардейскими военными режимами и казачьими атаманами.

8 июня 1918 г. в Самаре эсеры и меньшевики образовали первое антибольшевистское всероссийское правительство России Комитет Учредительного собрания (КОМУЧ) после захвата города чехословацким мятежным корпусом. Он распространил свою власть на Самарскую, Симбирскую, Казанскую, Уфимскую и часть Саратовской губерний. После поражения в сентябре 1918 г. «народной армии» от Красной армии КОМУЧ оставил значительную часть территории и самораспустился, уступив 23 сентября 1918 г. свою власть Уфимской директории – «Временному Всероссийскому правительству». В октябре 1918 г. из Уфы оно переехало в Омск. Теперь уже Сибирское правительство восстановило частную собственность на землю, запретило рабочие организации, стачки и др. Несколько ранее, 2 августа 1918 г., после высадки интервентов в Архангельске создано Верховное управление Северной области во главе с народным социалистом Н.В. Чайковским.

Характерной чертой «демократических правительств» и военных диктатур была опора на интервентов. Призванная ими на помощь более чем миллионная армия, в том числе 280 тыс. австро-германцев и около 850 тыс. англичан, американцев, французов, чехословаков и японцев, способствовала расширению масштабов Гражданской войны и белого террора.

«Демократы» активно участвовали в становлении всеобщей системы белого террора, хотя его проводили подчас под прикрытием «революционной» риторики. Придя к власти, Временное областное правительство Урала 27 августа 1918 г. установило власть партии народной свободы, эсеров и меньшевиков и заявило о поддержке Учредительного собрания. КОМУЧ декларировал восстановление демократии и свободы, создав 30 августа 1918 г. в Самаре даже Совет рабочих депутатов. Он отменил декреты советской власти, возвратил заводы и фабрики их прежним владельцам, объявил свободу частной торговли, восстановил земства, городские думы и другие учреждения. В Архангельске и губернии Верховное управление Северной области также высказало свою приверженность Учредительному собранию. Но все рассуждения о демократической республике и Учредительном собрании в условиях Гражданской войны везде оборачивались установлением всевластия террора и подавлением всякого инакомыслия. В действиях по укреплению власти много сходного в Поволжье, Сибири, Архангельске и других районах страны.

Репрессивными органами белого террора были не только гражданские ведомства (юстиции, государственной охраны, внутренних дел), но и военных ведомств. Глава КОМУЧа В.К. Вольский заявил: «Мы вынуждены были создать и ведомство охраны, на котором лежала охранная служба, та же чрезвычайка и едва ли лучше».

КОМУЧ создал Государственную охрану, цензурные отделения штаба народной армии и назначил главноуполномоченных в губерниях и уездах. В августе 1918 г. картельная организация выделена в специальную часть охраны во главе с Е.Ф. Роговским. 18 сентября 1918