Книга Академия. Книга 2 - Наталья Бутырская

На стенах я заметил знакомые изображения — печати для массивов. Зинг Ян Би увлекается начертанием? Но в мазках я не заметил ни капли Ки, это были просто рисунки. С другой стороны, я обратил внимание на качество исполнения. Каждая печать была нарисована одной линией, без отрыва кисти от бумаги, углы и дуги были безукоризненно симметричны. По-своему это даже казалось красивым. Только в одном месте я заметил ошибку. Та печать, которую изобразил, по-видимому, сам Зинг Ян Би, использовалась исключительно в связке с другой, поэтому в определенном месте печати должен находиться сцепляющий элемент, и без него рисунок выглядел для меня незаконченным, неправильным.

- Ты что-то заметил? — спросил старик.

- Прошу прощения, я залюбовался вашим искусством, — тут же поклонился я, проклиная себя за рассеянность.

- Ты заметил неточность? — настойчиво повторил Зинг Ян Би.

Слуга мотнул головой, показывая, что мне стоит высказаться.

- Боюсь показаться грубым, я немного интересуюсь начертанием и потому заметил, что вот на той картине изображена печать «Хой-шо», у которой отсутствует одна деталь.

- В книге по начертанию она нарисована именно так, — недовольно заметил старик.

- Согласен. Прошу прощения за мои неуместные замечания.

Мы замолчали. Сыскарь сверлил взглядом недоделанную печать, я ждал разрешения заговорить, а слуга почему-то никак не уходил и все время бросал на меня косые взгляды.

- Жоу, помнишь, я говорил, что эта печать слишком безупречна? — наконец сказал Зинг Ян Би, вот только обращался он не ко мне, а к слуге.

- Да, учитель.

Учитель? Значит, этот Жоу не слуга, а ученик сыскаря? Дно Пропасти, наверное, я показался ему ужасно невоспитанным. Неудивительно, что он так на меня пялился!

- «Слишком безупречна» уже подразумевает небезупречность. В подлинной красоте должен быть изъян, который подчеркивает совершенство всего остального.

- Истинно так, учитель.

- Симпатичная девушка не станет красавицей, если у нее не будет небольшого недостатка, который будет привлекать к ней людей: веснушки, кривой зубик, оттопыренные ушки. Поэтому эта печать и казалась мне незавершенной. Прошу, избавь старика от терзаний и скажи, что не так в картине.

Разговор с самого начала пошел не так, как задумывалось, поэтому я не знал, как правильно поступить. Но раз мне нужна его помощь, то, пожалуй, стоит выполнить его просьбу.

- Я не так хорош в изображении печатей на бумаге, как уважаемый Зинг Ян Би, поэтому прошу вашего позволения изобразить ее так, как я привык.

Сыскарь милостиво кивнул, и я, выбрав наиболее просторное место в комнате, приступил к рисованию печати в воздухе. Зинг Ян Би не сводил взгляда с моей руки и в тот момент, когда я дочертил печать и перешел к сцепляющему элементу, привстал и начал повторять мои движения.

Я завершил вторую печать и указал на сцепку, пока массив еще не рассыпался.

- Эта печать всегда идет в паре с другой печатью, поэтому ей необходим вот этот символ. Мне бросилось в глаза его отсутствие.

Зинг Ян Би подскочил, снял картину и тут же пририсовал там нужный элемент.

- То, что нужно. Вон оно, это несовершенство, которое делает совершенным. Смотри, Жоу, насколько изящнее стала сама печать!

Жоу невозмутимо согласился с учителем.

- Итак, молодой человек, зачем вы ко мне пожаловали? Господин Кун Веймин написал, что вы получили задание, для которого нужна моя помощь, как сыскаря.

Я рассказал ему об идее закона насчет расследования по уголовным делам. Жоу также сидел рядом и внимательно слушал.

- Понимаю, что это всего лишь задание для Академии, и закон не будет принят в нашей стране, но мне хотелось бы выполнить его как следует. Проблема в том, что я не понимаю, как именно нужно вести следствие.

Зинг Ян Би еще раз посмотрел на дополненную картину, пожевал губами, а потом сказал:

- Я готов помочь тебе с законом, но в обмен на услугу.

- Конечно, господин, всё, что в моих силах, — обрадовался я.

- Ты будешь учить меня начертанию. Я, знаешь ли, не имел возможности изучать это искусство в школах, но мне нравится смотреть на совершенные линии и знать, что они несут в себе какой-то смысл. У меня есть книги, я знаю значение сотен печатей, но могу создавать их лишь на бумаге.

- Как скажете, господин. Только потребуется много Ки для обучения. И я не уверен, что Кун Веймин позволит мне покидать Академию каждый день.

- Значит, договорились. Я напишу письмо твоему учителю.

Старик тут же написал коротенькую записку, приложил к ней свою печать и снова уткнулся в картину. Жоу тронул меня за плечо и кивнул на дверь. Я последовал за ним.

- Учитель не любит прощаться, поэтому, как только он перестает обращать на тебя внимание, следует молча покинуть его кабинет, — пояснил он.

***

Когда Кун Веймин прочел письмо от сыскаря, то изрядно удивился.

- Чем ты взял этого упрямца? В последнее время он отказывается от встреч даже с высокопоставленными господами.

В итоге мне все же разрешили ежедневные встречи с Зинг Ян Би с сохранением прежних условий.

За несколько визитов у меня установился определенный график. До обеда я расшифровывал записи по массивам, которые должен восстановить, заучивал печати, чтобы после покупки нужных ингредиентов сразу приступить к работе. Затем я шел к сыскарю, обязательно в форме Академии, там около часа я занимался со стариком. Тот в силу возраста и опыта прекрасно управлял своей Ки и уже на второй день сумел создать светящуюся точку на кончике пальца. Почтенный и седобородый Зинг Ян Би радовался этому событию, как дитя. Он вообще во многом был похож на ребенка: любопытный, непосредственный, искренний, порой казалось, что он никогда не слышал об этикете или не придавал ему значения. После я шел во двор и разговаривал с Жоу, записывая его советы. А по вечерам, вернувшись в Академию, я пытался из общих и расплывчатых слов сыскаря сформулировать четкие и недвусмысленные стандарты для работы следователей.

Сыскная наука оказалась и сложнее, и интереснее, чем я предполагал.

- Государственные следователи не так уж и неправы: почти все, что нужно, рассказывают сами люди. Только обычно они не хотят ничем делиться или не знают, что именно от них хотят услышать. Когда мне нужно что-то узнать от людей, я становлюсь такими же, как они. На ремесленнических улицах я выгляжу, как ткач, среди крестьян — как пахарь, среди чиновников — как писарь.

- Ты используешь иллюзию? — уточнил я.

- Магию? Ни в коем случае. Достаточно переодеться, сделать правильную прическу и изобразить подходящую походку. Иногда я наношу грим на лицо. Но магией менять лицо не стоит, все же у многих есть амулеты, настроенные улавливать иллюзии.